Михаил Булгаков - Том 5. Багровый остров

• Название: Том 5. Багровый остров
• Автор: Михаил Булгаков
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1997
• ISBN: 5-7117-0309-9 (Т. 5), 5-7117-0304-8

В настоящем Собрании сочинений представлены все художественные произведения Михаила Булгакова, созданные им на протяжении 20 лет литературной работы (романы, повести, рассказы, драматические произведения, фельетоны и очерки), а также эпистолярное наследие писателя.

Пятый том Собрания сочинений Михаила Булгакова составили пьесы «Зойкина квартира», «Багровый остров», «Бег», повесть «Тайному другу», в Приложении — черновые тетради романа «Мастер и Маргарита».

---

Мертвое тело. Верно. Я знаю, эта каналья из Воронежа!!

Аллилуя. Довольно грубо, гражданин гость.

Толстяк. Гуся знаешь?

Аллилуя. Да что это вы в самом деле? Я к Зое Денисовне. Пропустите, пожалуйста.

Пеструхин. Отвечай, гражданин, на вопрос.

Аллилуя. А вы кто ж это сами-то будете? А? Гуся? Как же, как же, знаю. Они в нашем доме проживают, товарищи. Я, товарищи дорогие, давно начал замечать. Подозрительная квартирка. Все как будто тихо, мирно. А вот не нравится. Сосет у меня сердце и сосет. Я и сейчас, товарищи дорогие, для наблюдения прибыл. Подозрительная квартирка.

Зоя (внезапно). Для наблюдения! Ах ты, мерзавец! Слушайте, вы! Ну, уж если на то пошло, прекрасно он все знал, что в квартире делается. Я ему деньги платила. У него и сейчас в кармане моя десятичервонная бумажка, и я знаю номер!

Аллилуя засунул в рот червонец.

Толстяк. Ты что же это? Дефективный, что ли? Червонцы жуешь!

Аллилуя. Я, товарищи, человек малосознательный, от станка. Испугался.

Толстяк. Испугался. У тебя под носом Гуся режут, а ты червонцами закусываешь, председатель свинячий!

Аллилуя. Господи Иисусе! (Падая на колени.) Товарищи, принимая во внимание темноту и невежество, как наследие царского режима, а равно также… считать приговор условным… Что такое говорю, и сам не понимаю.

Толстяк. Поднимайся.

Аллилуя. Товарищ…

Роббер. Нельзя ли по телефону мне позвонить?

Толстяк. Нет, телефон — это отпадает.

Пеструхин. Ванечка, забирайте. Граждане, пожалуйте.

Ванечка. Пожалуйте ехать.

Суета.

Зоя. Это мой муж. Он очень тяжело болен, не может жить без морфия. Я заберу с собой лекарство. Уж вы, пожалуйста, не обижайте его.

Толстяк. Пожа, пожа, там его в лазарет поместят.

Обольянинов. Понимаю. Теперь у меня прояснилось в голове… Вас подослали, но скажите, почему вы в смокинге?

Ванечка. Полагали в числе гостей побывать.

Обольянинов. К смокингу не надевают желтых ботинок.

Ванечка. Ах, халтурщик, говорил я ему…

Пеструхин. На лестнице, граждане, никаких разговоров. За это ответите.

Роббер. Какие уж тут разговоры, разве что о погоде.

Иванова. Лизанька, что мне делать, Лизанька?! Муж, муж…

Мертвое тело. Ура, правильно. Ехать так ехать, сказал попугай, а то тут сдохнуть можно в этой квартире, от скуки.

Валится к пианино и играет бравурный марш.

Толстяк. Переложили, гражданин.

Пеструхин. Забрать его.

Начинается выход всех, все бормочут.

Все. Боже мой, Боже мой, что это такое.

Аллилуя. Зойка, Зойка, первопричиной всякого зла, целиком и полностью, дорогие товарищи.

Пеструхин. Уберите последнего. Наружное наблюдение сюда, в квартиру и по телефону на все вокзалы.

Газолин. Херувимку ловить, ловить!!

Обольянинов. Зоя, неужели нас ведут в тюрьму? Зоя, вот видите.

Зоя. Павлуша, будьте мужчиной. Я вас не брошу в тюрьме. Прощай, прощай моя квартира!!!

Занавес.

Конец.

Москва, 1926 г.

Багровый остров[33]

Генеральная репетиция пьесы гражданина Жюля Верна в театре Геннадия Панфиловича. С музыкой, извержением вулкана и английскими матросами. В 4-х действиях с прологом и эпилогом.

Действующие лица

Геннадий Панфилович, директор театра, он же лорд Эдвард Гленарван.

Василий Артурович Дымогацкий, он же Жюль Верн, он же Кири-Куки, проходимец при дворе.

Метелкин Никанор, помощник режиссера, он же слуга Паспарту, он же ставит самовары Геннадию Панфиловичу, он же говорящий попугай.

Жак Паганиель, член географического общества.

Лидия Иванна, она же леди Гленарван.

Гаттерас, капитан.

Бетси, горничная леди Гленарван.

Сизи-Бузи Второй, белый арап, повелитель Острова.

Ликки-Тикки, полководец, белый арап.

Суфлер.

Ликуй Исаич, дирижер.

Тохонга, арап из гвардии.

Кай-Кум, первый положительный туземец.

Фарра-Тете, второй положительный туземец.

Музыкант с валторной.

Савва Лукич.

Арапова гвардия (отрицательная, но раскаялась), красные туземцы и туземки (положительные и несметные полчища), гарем Сизи-Бузи, английские матросы, музыканты, театральные кадристы, парикмахеры и портные.

Действие 1-е, 2-е и 4-е происходят на необитаемом острове, действие 3-е — в Европе, а пролог и эпилог — в театре Геннадия Панфиловича.

Пролог

Открывается часть занавеса, и появляется кабинет и гримировальная уборная Геннадия Панфиловича. Письменный стол, афиши, зеркало. Геннадий Панфилович, рыжий, бритый, очень опытный, за столом. Расстроен. Где-то слышна приятная и очень ритмическая музыка и глухие ненатуральные голоса (идет репетиция бала). Метелкин висит в небе на путаных веревках и поет «Любила я, страдала я, а он, подлец, сгубил меня…»

День

Геннадий. Метелкин!

Метелкин (сваливаясь с неба в кабинет). Я, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Не приходил?

Метелкин. Нет. Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Да на квартиру-то к нему посылали?

Метелкин. Три раза сегодня курьер бегал. Комната на замке. Хозяйку спрашивает, когда он дома бывает, а та говорит: «Что вы, батюшка, да его с собаками не сыщешь!»

Геннадий. Писатель! А! Вот черт его возьми!

Метелкин. Черт его возьми, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Ну, что квакаешь, как попугай? Делай доклад.

Метелкин. Слушаю. Задник у «Марии Стюарт» лопнул, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Что же, я, что ли, тебе задники чинить буду? Лезешь с пустяками. Заштопать.

Метелкин. Он весь дырявый, Геннадий Панфилыч. Намедни спустили, а сквозь него рабочих на колосниках видать…

На столе звенит телефон.

Геннадий. Заплату положи. (По телефону.) Да. Театр. Контрамарок не даем. Честь имею. (Кладет трубку.) Удивительное дело. В трамвай садится, небось, он у кондукторши контрамарки не просит, а в театр он почему-то священным долгом считает ходить даром. Ведь это нахальство! А?

Метелкин. Нахальство.

Геннадий. Дальше.

Метелкин. Денег пожалте, Геннадий Панфилыч, на заплату.

Геннадий. Сейчас отвалю. Червонцев пятьдесят, как этому гусю уже отвалил!.. Возьмешь, вырежешь… (Телефон.) Да?.. Контрамарок не даем. Да. (Кладет трубку.) Вот типы! Возьмешь… (Телефон.) Никому не даем. (Вешает трубку.) Наказание божеское! Возьмешь, стало быть, задник… (Телефон.) Ах, чтоб тебе треснуть!.. Что? Никому не даем!.. Виноват… Евгений Ромуальдович! Не узнал голоса. Как же… с супругой? Очаровательно! Прямо без четверти восемь пожалуйте в кассу. Всего добренького. (Вешает трубку.) Метелкин, будь добр, скажи кассиру, чтобы загнул два кресла посередине во втором ряду этому водяному черту.

Метелкин. Это кому, Геннадий Панфилыч?

Геннадий. Да заведующему водопроводом.

Метелкин. Слушаю.

Геннадий. Возьмешь, стало быть… Дыра-то велика?

Метелкин. Никак нет, маленькая. Аршин пять-шесть.

Геннадий. По-твоему, большая — это версты в три? Чудак! (Задумчиво.) «Иоанн Грозный» больше не пойдет… Стало быть, вот что. Возьмешь ты, вырежешь подходящий кусок. Понял?

Метелкин. Понятно. (Кричит.) Володя! Возьмешь из задника у «Иоанна Грозного» кусок, выкроишь из него заплату в «Марию Стюарт»!.. Не пойдет «Иоанн Грозный»… Запретили… Значит, есть за что… Какое тебе дело?..

Телефон.

Геннадий (слушает). Нет, не дам. (Вешает трубку.) Еще что?

Метелкин. Велите вы школьникам, Геннадий Панфилыч, ведь это безобразие. Они жабами лица вытирают.