Марк Тарловский - Молчаливый полет

• Название: Молчаливый полет
• Автор: Марк Тарловский
• Издательство: Водолей Publishers
• Жанр: Поэзия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9796-0129-8

В книге с максимально возможной на сегодняшний день полнотой представлено оригинальное поэтическое наследие Марка Ариевича Тарловского (1902–1952), одного из самых виртуозных русских поэтов XX века, ученика Э. Багрицкого и Г. Шенгели. Выпустив первый сборник стихотворений в 1928, за год до начала ужесточения литературной цензуры, Тарловский в 1930-е гг. вынужден был полностью переключиться на поэтический перевод, в основном с «языков народов СССР», в результате чего был практически забыт как оригинальный поэт. Настоящее издание объединяет все прижизненные сборники стихотворений Тарловского (сборник «Почтовый голубь» воспроизводится в аутентичном составе впервые) и множество стихотворений, оставшихся за их пределами, к которым примыкают написанные в середине 1930-х стихотворные мемуары об Э. Багрицком «Веселый странник».

---

16–17 марта 1951

Жалоба[266]

Я наблюдал простого дикаря,
Который для таких же дикарей,
Покуда не затеплится заря,
Бубнил поэмы, тут же их творя,
И рифмы лил, как воду водолей.

И тот иль этот, воя, как шакал,
Тем взбадривал поэта своего.
А если не подвыли — он смолкал;
Так слушатель поэту помогал
Упрочивать таланта торжество…

И это ведь простые дикари,
А я, цивилизованный субъект,
Я слышу здесь — чего я ни твори! —
Лишь отклик прочищаемой ноздри
Да с ветрами прощающийся рект.

18 марта 1951

«Охотясь на пещерного медведя…»[267]

Охотясь на пещерного медведя,
По-моему и груб, и деловит,
Живя без дури, не блажа, не бредя,
Снов наяву не видел троглодит.

Но у костра, перед дневной добычей,
Присел однажды незнакомый гость,
Издав без слов какой-то щебет птичий
И грызть не став предложенную кость.

Окружности, кресты и закорючки
Он на земле тростинкой начертал
И что-то на ухо собаке-злючке,
Впервые растерявшейся, шептал

Перед красавицами яркой кучей,
Всю ночь прорыскав, навалил цветов
И девы наиболее пахучей
Оставил безответным страстный зов.

С тех пор он будущее городище
Своими странностями удивлял,
Растительной он лакомился пищей,
А мяса вовсе не употреблял.

Его рассматривали как святого,
…………………………………….
………………………………………….
………………………………………….

Как…………………………………..ядом,
Как новой жизни молодой побег.
А он был просто первым психопатом,
С каким столкнулся древний человек.

29 июня 1951

Он шел с войны[268]

Он шел с войны, он думал: «Я из многих.
Не предъявлю я требований строгих,
Не буду ждать ни славы, ни почета —
Важней найдется у страны забота.
Но, в силу свойств испытанного мною
И связанного с эдакой войною,
Везде, для всех, по всем, как будто, данным
Я буду собеседником желанным».
Вдвойне ошибся: и почет и славу
Везде и всюду он снискал по праву,
Но слов его не слушали как на зло:
«В зубах, голубчик, это всё навязло.
В зубах навязло, — говорили дома, —
По многим былям это нам знакомо.
Всё, кроме частностей, давно известно
И в общей сложности неинтересно».

20 июля 1951

«Жизнь у нас тревожна и бессонна…»[269]

Жизнь у нас тревожна и бессонна.
Кто мы все? Спортивная колонна.
Все мы вроде велосипедисты,
Мы в пыли, мы попросту нечисты.
Мы, надев дорожные доспехи,
Щелкаем пролеты, как орехи.
Мы на двухколесных самокатах
Едем, едем мимо сёл богатых.
Мы в поту и по-спортсменски тощи,
Прорезаем масличные рощи.
Пади влажны и сады тенисты —
Но несутся велосипедисты.
Давят грудь цивильные доспехи,
На столбах — бесчисленные вехи,
Нет возможности остановиться,
Оглянуться, охнуть, удивиться,
Сделать в книжке краткие пометки,
Плод сорвать, трепещущий на ветке,
Молоком снабдиться у молодок,
Ту иль эту взяв за подбородок.
Нам нестись, дистанций не считая,
С терпеливостью сынов Китая,
Сквозь бескрайней шири мелколесье,
На движеньи зиждя равновесье.
А иные валятся в канаву,
Путь счастливцам уступив по праву,
И лежат под тяжестью доспехов,
До заветной цели не доехав.

20 июля 1951

МИНИАТЮРЫ, ЭКСПРОМТЫ, ШУТОЧНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

Воспоминание[270]

Веселого слова «пощада»
Влюбленное сердце не знало, —
Она говорила — «не надо!» —
И руки мои целовала…

1922

Москва[271]

И город — хам, и хамом обитаем.
Что изменилось со смешной поры,
Когда нас царским потчевали чаем
Столицы постоялые дворы? —

Февраль 1925

Жених Тамары[272]

Памяти Сергея Есенина

Убит и демоном отогнан.
В Эдем неведомый ведома,
Душа распахивает окна
Необитаемого дома.

29 декабря 1925

«Свиданьем с Раей упоенный…»[273]

Свиданьем с Раей упоенный
И от цветов еще пьяней,
Вплету я красные пионы
В букет, преподнесенный ей.

В нем чередуются пионы
С гортензией и с резедой
Как стихотворные пэоны
Четырехстопной чередой.

Вы несговорчивы и горды.
Пион один, пион другой
Слетает с рифмой резедой
Пэон второй, пэон четвертый.

Но, Рая, Рая, милый друг,
Какая польза от пиона,
Когда внимательней шпиона
Твой недоверчивый супруг.

Июнь 1927

Экспромт в коллективное письмо к Шенгели[274]

Два странника, мы долги пробыли
Вдали от южных берегов,
Пока не встретились в Петрополе,
В столице стужи и стихов,
Что на приветственно захлопали
Из невских каменных оков.

И днесь в неистовом восторге я,
Следя за скачущим Петром,
Во славу Нины и Георгия
Вожу рассеянным пером,
Пока звенит ночная оргия
Над белым невским серебром.

…Но ах! и ах! журьба Татьянина
Неубедительна для нас,
Чья муза южным ветром ранена,
Чем дом не Павловск, а Парнас
И кто любезного крымчанина
Охотней слушает рассказ.

20 июля 1927

Литературная Энциклопедия Никитинских субботников[275]

1

Белый. Звать его Бугаев.
Лавроносен. Не женат.
Но, противников бодая,
Показал, что он рогат.

2

Брайнин Берта.
Краски мольберта
Сладить достойны
Стан ее стройный.
Скульптор влюбленный
В камне колонны
Высечь не в силах
Более милых!

3

Вересаев… В избу дети
Прибежали, стрекоча6
«Тятя Пушкин! Наши сети
Притащили к нам врача!»

4

Гладков. Штукатурный рабочий.
Сезонник. Недаром же он
Кидается «цементом» в очи
Второй театральный сезон.

5

Городецкий. Бессмертная стая
Этим именем просит пощады:
«Алый смерч», над домами витая,
Затмевает сиянье плеяды.

6

Козырев. Как ангел новогодний,
Неизменен он в жару и в холод —
Ах, и он пронзен стрелой субботней
И навеки к месту «протоколот»!

7

Леонов. По преданью Леонид.
Известия о нем весьма туманны.
Обсасывая мамок-Аонид,
Еще в пеленках он писал романы….

8

Лозовский. По-латыни же «пенат».
Он страж традиций (он их знает сотни!).
Как лев, он судит (иногда впопад)
И, сидя слева, день блюдет «субботний».

9

Малашкин. Знаменитый автомат.
Опустишь два — он выкинет четыре…
Толстой писнул — и сам теперь не рад:
По две «войны» взошло на каждом «мире».

10

Никитина. Дарительница благ.
Молчальница. О как красноречивы
Улыбка, вздох, чуть слышный «гм!» в кулак
И полных глаз бездонные заливы!

11

Сельвинский. С Госиздатом он на ты.
Почетный член в кожевенном союзе,
Он рушит снисходительно хребты
Рогатому скоту и русской музе…

12 января 1928