Олег Буркин - Хуже войны

• Название: Хуже войны
• Автор: Олег Буркин
• Жанр: О войне
• Год: 2013

Афганистан. К своим сорока годам командир роты Валерий Фоменко, отдавший армии больше двадцати лет, сумел дослужиться лишь до капитана, хотя в военном училище считался лучшим и верил, что после выпуска его ждет блестящая карьера. В соседнем батальоне освобождается должность начальника штаба, и если на нее назначат Фоменко, он получит долгожданного майора. Но для этого Фоменко должен, спасая от неприятностей своего начальника, послать солдата на верную смерть…

---

— Раньше ездили с одной. А теперь нельзя, — глаза Моисеенко стали серьезными. — Недавно наши убили брата полевого командира, который действует в этом районе. Он мстит…

— Ясно… Ну, а в самом кишлаке вас как встречают?

Моисеенко хохотнул и широко расставил в стороны руки:

— Вот так!

— Шутишь? — недоверчиво протянул майор.

— Почему? — Моисеенко кивнул на бэтээры за своей спиной. — Я же к ним с пустыми руками не езжу. У меня там полтонны риса, сорок ящиков тушенки и сотня одеял… Да они меня ждут, как отца родного!

Фоменко улыбнулся:

— Тогда понятно. Небось, заранее выстраиваются в очередь?

— В две, — уточнил Моисеенко. — В одну — за продуктами и шмотками, а в другую — к фельдшеру. Я же с собой еще и фельдшера вожу. — Он полуобернулся к Андрусевичу. — Вон, Францевича.

Андрусевич, услышав свое отчество, открыл глаза.

Командир агитотряда ухмыльнулся:

— Он им, правда, от всех болезней дает одну и ту же таблетку. Но они–то этого не знают!

Андрусевич ухмыльнулся в ответ.

Из «зеленки» прогремела автоматная очередь.

Голова Андрусевича дернулась, и прапорщик медленно повалился набок. Из–под его пробитой пулей кепки на лбу выступила кровь…

По броне бэтээра защелкали пули.

Фоменко спрыгнул на землю и громко крикнул:

— К бою!

Заняв оборону вдоль дороги, солдаты и офицеры вели ответный огонь по «зеленке».

Моисеенко, вжавшись в придорожную пыль, стрелял из АКСа.

Он повернул голову к Фоменко и с удивлением посмотрел на майора, который лежал метрах в трех от него.

Фоменко, привстав, напряженно всматривался в заросли, из которых гремели очереди.

Несколько пуль вспороли землю рядом с ним, но майор даже не подумал пригнуться. В его широко раскрытых глазах зияла пустота, а на губах играла безумная улыбка.

Фоменко прошептал:

— Их совсем мало… Скоро они уйдут…

Рядом с ним и Моисеенко вспыхнуло сразу несколько фонтанчиков от пуль. Командир агитотряда со страхом вжал голову в землю. Недоуменно косясь на Фоменко, он крикнул:

— Товарищ майор! Что вы делаете? Ложитесь!

Фоменко словно не слышал его. Он снова прошептал:

— Скоро они уйдут…

Крепко сжимая в руках автомат, майор медленно поднялся в полный рост.

Моисеенко, прижавшись щекой к земле, смотрел на Фоменко, как на сумасшедшего.

Приладив у бедра автомат, майор сделал шаг в сторону «зеленки».

Мосеенко истошно завопил:

— Товарищ майор! Куда вы?!

Выпустив из автомата короткую очередь, Фоменко сделал еще один шаг в сторону «зеленки», и еще…

Стреляя короткими очередями, он шел все быстрее и быстрее.

Моисеенко снова крикнул ему вслед:

— Товарищ майор!

Пуля сбила с головы Фоменко кепку, но он, даже не обратив на это внимания, продолжал упрямо двигаться вперед.

Еще одна пуля попала ему в правую ногу — чуть ниже колена. Застонав, Фоменко споткнулся и упал. Но через несколько секунд, превозмогая боль, снова встал. Сильно припадая на раненую ногу, Фоменко упрямо двигался к зарослям «зеленки».

Опять выпустил из автомата короткую очередь.

В ответ из «зеленки» прогремела длинная.

Пуля попала Фоменко в голову, и он со всего маху рухнул на землю…

37

Корытов откинулся на спинку скамейки. По его щекам текли слезы.

Смахнув их тыльной стороной ладони, Корытов откашлялся и спросил:

— Зачем он это сделал, Витя?

Чепига пожал плечами:

— Не знаю, Евгений Иванович… Никто не знает.

— Он не мог разлюбить жизнь… Его мечта сбылась. Валерке было ради кого жить.

— Его сын не знает, как все произошло. Я рассказал Андрею, что его отец… — Чепига запнулся, подбирая слова. — В общем, что он погиб в бою, как герой… Я сопровождал гроб с телом Фоменко в его родной город.

— Андрей похож на отца?

— Очень. И очень им гордится. Он собирается поступать в то же военное училище, которое закончил Фоменко…

Чепига положил на плечо Корытова руку.

— О том, что у его отца был друг, я Андрею тоже рассказал. Он хочет встретиться с вами. Сказал, что обязательно приедет в гости. Адрес я ему оставил…

— Я сам поеду к Андрею, — решительно произнес Корытов. — Мы должны побывать на могиле его отца. Вместе…

38

Аэровокзал провинциального российского города с самого утра был набит битком.

Среди пассажиров прибывшего рейса, постукивая палочкой по бетонным плитам пола, к выходу из терминала пробирался Корытов.

У выхода, в толпе встречающих стоял в новенькой парадной форме и первокурсник военного училища Андрей Фоменко.

Увидев в дверном проеме Корытова, Андрей сразу узнал его, широко заулыбался и бросился ему навстречу.

Когда Андрей оказался в паре шагов от Корытова, тот, почувствовав его приближение, замер на месте.

Андрей тоже остановился.

Корытов уверенно произнес:

— Андрей?

— Я, Евгений Иванович. Здравствуйте.

— Здравствуй.

Они обнялись.

Отстранившись, Корытов улыбнулся и прикоснулся пальцами к его погонам.

— Я хоть и не вижу, но уверен… Форма сидит на тебе так же, как на отце, — словно ты в ней родился.

39

В глубине городского кладбища стоял скромный гранитный обелиск с овальным портретом Фоменко, увенчанный пятиконечной звездой.

Положив к подножью памятника цветы, Корытов и Андрей с полминуты стояли молча.

Затем оба опустились на скамейку рядом с могилой.

Корытов достал из внутреннего кармана пиджака тощенькую пачку фотографий и протянул Андрею.

— Это я привез тебе. Возьми.

Андрей бережно принял из его рук снимки и тут же начал разглядывать их.

На одной фотографии Фоменко был запечатлен вместе с Корытовым.

Андрей повернулся к нему.

— Здесь есть фотка, где он с вами…

Корытов оживился и улыбнулся.

— Там мы стоим в обнимку? Я — в тельняшке, а сбоку у меня болтается большу–у–ущая кобура?

Андрей, тоже заулыбавшись, кивнул.

— Ага.

Он закатал рукав кителя. На запястье руки тускло блеснули старенькие часы с потертым кожаным ремешком.

— Чепига тоже привез мне кое–что на память об отце. Его часы.

Корытов покачал головой.

— Знаю… Командирские, со светящимся циферблатом. Стекло треснуто в двух местах…

— Да, они.

— Часам досталось, когда его бэтээр перевернулся и едва не рухнул в пропасть. В Панджшерском ущелье…

Изменившись в лице, Андрей жестко сузил глаза.

— Я бы тоже хотел попасть туда…

— Зачем? — Корытов горько усмехнулся. — Чтобы отомстить?

— Да.

Корытов положил на плечо Андрея свою руку.

— Не надо, Андрей. Воздавать у нас права нет. Никому и ни за что… А туда ты уже не попадешь, — он облегченно вздохнул. — Войска будут скоро выводить. — Корытов тряхнул головой. — И слава богу!

40

Передние бэтээры колонны, хвост которой терялся на другом берегу реки, уже съехали с моста через Аму — Дарью и двинулись по дороге, вдоль которой стояли сотни людей. Люди махали руками, радостно улыбаясь и забрасывая машины цветами. Над толпой встречающих алели транспаранты: «Интернациональный долг выполнили с честью!», «С возвращением домой!»

Недалеко от дороги, в стороне от встречающих колонну людей, переминался с ноги на ногу корреспондент Центрального телевидения Лущинский в белоснежной рубашке с приспущенным по случаю жары галстуком. Он держал в руке микрофон, готовясь начать репортаж.

Молодой оператор с большой телекамерой на плече уже замер напротив него, нетерпеливо ожидая команды.

Лущинский пригладил ежик седых волос, поправил галстук, откашлялся и бросил оператору:

— Ну что, готов?

Оператор кивнул.

— Да.

Корреспондент махнул рукой.

— Тогда поехали!

Расправив плечи, Лущинский громким и хорошо поставленным голосом произносил в камеру текст, который написал еще в Москве и, пока летел в самолете, выучил назубок:

— Сегодня, согласно решению Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза и Советского Правительства, начался вывод Ограниченного контингента наших войск с территории Республики Афганистан.

Полуобернувшись к колонне, передние бэтээры которой уже появились за его спиной, Лущинский уверенно продолжал:

— Мы видим колонну воинской части, которой командует полковник Тодоров… Она первой пересекла линию государственной границы и оказалась на родной земле. Воинов–интернационалистов, с честью выполнивших свой долг, встречают жители приграничного Термеза…

В люке передней машины колонны стоял полковник Тодоров. Широко улыбаясь, он прижимал одной рукой к груди огромную охапку цветов, а другую держал у козырька кепки, отдавая встречающим честь.