Арина Воронова - Дети Брагги

• Название: Дети Брагги
• Автор: Арина Воронова
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Повтори вису.

Уловив нотку гнева в голосе сына Эгиля, Скагги сообразил, что с прерванным сном, очевидно, придется смириться.

Под корнем норн - брат лиственный

- Вешку вниз - средь отцов лука - сведай.

Закладу земли зыбкой не достаться добычей Вранову жару вражьему,

Что пожрать рвется жадно Хеймдаля длани и слух.

Плакать длиннобородого детям,

Коль волк ночной оплошает.

- покорно протараторил он. - Дичь какая-то. Какой может быть лиственный брат под корнем?

- Ну хоть чему-то ты мог у Молчальника выучиться? - вспылил Грим, но увидев, как передернулось от боли лицо мальчишки, несколько сбавил тон: -Тровин что, не учил тебя языку поэзии?

- Лишь немного, - сокрушенно признался Скагги. - Но о кеннингах я знаю, поспешно добавил он, увидев, как снова сошлись к переносице брови Грима.

- Ладно, давай начнем с конца, - предложил сын Эгиля, подбирая с земли полено посуше. - Кто такой "длиннобородый", сообразишь? - Вогнав в полено нож, Грим расколол его на две половины. - "Длиннобородый ас", - подсказал он молчащему Скагги.

- Брагги! - обрадовался тот. - Значит, "длиннобородого дети" - это Круг скальдов, так?

- Так. А теперь, кто такой "волк ночной"? - Он лукаво усмехнулся. Смелей-смелей, ты же сам спрашивал меня сегодня о моем прозвище.

- Квельдульв. - Игра, похоже, начала вызывать у Скагги интерес. - Но я все равно не понимаю, при чем тут корни и норны?

- Подожди, сейчас дойдем. - Грим высек искру, и сосновое полешко затрещало смолой. - Чьим скальдом был Тровин?

- Глухого стража Асгарда, - послушно ответил мальчишка, - то есть "Хеймдаля длани и слух" - это сам Тровин, да? Грим сумрачно кивнул.

- А "вранов жар вражий" - это огонь, который развели враги и в котором погиб Тровин, - добавил будущий скальд упавшим голосом.

Квельдульв снова молча кивнул. Сосновая чурка у него в руках превратились в яркий факел.

- Знаешь, из чего делают луки? - задал он, помолчав немного, следующий вопрос.

- Из тиса, - не задумываясь, ответил Скагги, за что получил одобрительный кивок, но не увидел этого, поскольку обернулся к тисовой роще.

- Есть в роще какое-нибудь лиственное дерево?

- Есть. Ясень у самого края.

Скагги пришлось поспешить, чтобы поспеть за скользящим, "волчьим", как его называли охотники, шагом Квельдульва.

- Ну, если там есть даже ясень, - вновь заговорил, подходя к роще, Грим, то, наверное, теперь ты знаешь, что за корень норн.

- Норны живут под первым корнем ясеня Иггдрасиля, - сокрушенно признал Скагги. - А что за зыбкая земля?

Грим в ответ только молча пожал плечами. Старый ясень действительно, как и вспомнилось Скагги, стоял на самом краю рощи, за ним из-за нескольких оставшихся стоять бревен частокола вытекал небольшой ручеек, в который Скагги со всплеском угодил сапогом. Грим же, обходя ствол дерева, через ручеек перешагнул, сказав, что нашел его на слух. Наклонив пониже факел, он осветил корни дерева, но на месте корней вокруг толстенного ствола блеснула вода.

- Мы с Тровином думали к лету прочистить здесь все, - раздался из темноты задумчивый голос Скагги. - Зимой в роще упало дерево, а талые воды притащили еще и какие-то сучья. Да так и не собрались.

- Вот тебе и зыбкая земля, - так же задумчиво ответил Грим. - "Зыбкая земля" - это обозначение моря или стоячей воды.

Он присел, чтобы получше разглядеть корни.

- Вот оно! - -воскликнул внезапно по другую сторону крохотной запруды Скагги.

И Грим шагнул через ручей. Мальчишка стоял на коленях над плоским камнем и осторожно счищал с него тонкий слой земли. Под пальцами его на камне начинали проступать руны какой-то надписи.

- Тровин по прозвищу Молчальник, сын Альвгейра из рода Альва, скальд Хеймдаля из Круга детей Брагги, вырезал эти знаки, - с трудом разбирал в колеблющемся факельном свете Скагги. - Запись эту читает тот, кто знает, что меня уже нет среди живых. Но отказано мне в месте и среди эйнхериев в Вальгалле, и во всех девяти мирах, над которыми властвует Хель.

- И это все? - оторопело спросил Скагги. Парнишка был явно растерян. Только это мы и должны были отыскать?

- И что у тебя, скажи мне, на плечах? Кочан капусты? - вышел из себя Грим, но усилием воли постарался сдержать гнев. - Это же только "вешка", а там сказано...

- "Вниз сведай", - поспешил вставить Скагги, - но ведь между ними, оказывается, еще и "среди лука отцов".

- В висе могут сплетаться две фразы, - терпеливо объяснил ему Грим. - Если правильно читать ее, получится "брат лиственный среди лука отцов", то есть лиственное дерево в тисовой роще, в роще хвойных деревьев. И "под корнем норм вешку вниз сведай", то есть ищи вешку или знак под первым корнем. Тровин опасался, что те, кого он ожидал, могут подпалить и священную рощу, а оставленное им не должно погибнуть в огне.

- Поэтому ему не "достаться добычей вранову жару вражьему"...

- Поэтому то, что мы ищем, спрятано в воде, - с этими словами Грим принялся шарить под первым с востока корнем ясеня. - Ну вот, подержи-ка факел, - удовлетворенно объявил он пару минут спустя и вытащил из-за пояса нож.

Скагги завороженно смотрел, как сын Эгиля перерезает под водой что-то, чтобы затем вытянуть из-под подмытых водой корней перевязанный плетеным шнуром кожаный узелок. От кожи шел резкий запах начавшего подгнивать китового жира.

- Так вот на что пошел весь жир! - неожиданно воскликнул он.

Грим поднял на него вопросительный взгляд.

- За пару дней до пожара я обнаружил, что у нас вышел весь жир, - объяснил Скагги. - А ведь всего неделю назад мы купили пару мер.

Когда я сказал об этом наставнику, он только пожал плечами, сказав, что пусть меня это не тревожит, мол, этой зимой жир нам не понадобится.

Кивнув, Грим принялся разрезать отсыревший кожаный шнур. Распались последние стягивающие сверток петли, и на развернувшейся коже в свете факелов перед ними предстала стопка тоненьких дощечек, покрытых ровными рядами крохотных рунических знаков.

- Неплохая идея, - пробормотал себе под нос Грим, - оставить на пару дней кожу и дерево в жире, а потом спрятать все это в воде. Он же считал, что вернемся мы через неделю, самое большее десять дней, - добавил он уже громче.

- И что, дощечки погибли? - встревожился Скагги, успевший уже взять верхнюю, чтобы получше рассмотреть ее. - Это же не дерево, это кора! - внезапно изумился он.

- Возможно, какие-то из них погибли, но, думаю, большую часть записей мы прочитать сможем, - успокоил его Грим. - А что до коры, то это не совсем так. Видишь, какие они тонкие и как легко сворачиваются? Тровин как-то рассказывал, что такие деревянные таблички делают барды в Эрине, они точно так же, как Тровин здесь, чертят свои знаки на табличках раскаленной иглой.

- Барды? - удивился Скагги. - Кто это?

- Так сразу не объяснишь, - отозвался Грим, но, догадавшись, что мальчишка не уймется, добавил: - Что-то вроде эринских скальдов. Об остальном спросишь у Гвикки или у Стринды, - отмел он дальнейшие расспросы. - Он ездил с Тровином в Эрину, не я.

Подобрав с земли таблички и их кожаные обмотки, сын Эгиля встал, отряхивая колени.

- Пойдем-ка назад. У костра читать все же легче, чем при свете факела в темной роще.

"Тровин по прозвищу Молчальник, сын Альвгейра из рода Альва, скальд Хеймдаля из Круга детей Брагги, - проговаривал, читая, про себя Скагги, начертал эти знаки, чтобы поведать то, что стало мне известно о воспитаннике моем Весе, ныне конунге Вестмунде. Знание это столь велико и ценно, что я не рискну оставить его, не доверив чему-либо, что может потом попасть в руки врага или пасть жертвой пожара.

Неоднократно случалось детям Брагги замечать, что с первой победы Веса, с тех пор как досталось нашей дружине, возвращавшейся из похода по Упланду к своим кораблям, золото мертвецов, странные вещи стали творить руны. Раз за разом приходила ко мне при обращении к ним запретная руна Гар, что означает точить, а с ней сталь и Один.

С малых лет наставлял я и воспитывал этого мальчишку, сына Хакона ярла и лиственницы монет синеокой. На воспитание Вестмунда из рода ярлов Сканей отдал мне его отец, желая, с одной стороны, принизить мой род в месть за любовь ко мне Хельги, а с другой - чтобы сын его от наложницы получил надлежащее воспитание. Сколько раз с тех пор случалось мне проклинать жадность старого Хрови, обещавшего мне свою дочь, но продавшего ее сканейскому ярлу.

Тому три года, как во время упландского похода проник Вес в лагерь преследовавшего нас воинства Кровавой Секиры, чтобы, сняв стражу, открыть нам ворота. Ничего не скажу, бесславным был тот поход, на беду прибыли мы в Упланд одновременно с многочисленной ратью Эйрика. Вес исполнил свое, но победа в тот день досталась не нам. У истинного воина достанет мужества признать, что в жизни его победы, бывало, сменялись поражениями.

Ведь и могучего Тора одолели однажды в граде Утарда-Локи.

Два дня спустя, когда остатки нашей дружины уходили к морю, преследуемые ратниками Кровавой Секиры, Вес признался мне (а я на беду рассказал на дружинном тинге), что он подслушал последние слова замученного жестоким сыном Харфарга упсальского конунга.