Уильям Джейкобс - Сватовство шкипера. Рассказы

• Название: Сватовство шкипера. Рассказы
• Автор: Уильям Джейкобс
• Издательство: Ермак
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2008

В третий (дополнительный) том Собрания сочинений Вильяма Джекобса включен один из его лучших романов — "Сватовство шкипера", рассказы и библиографические материалы.

Издание второе, исправленное и дополненное.

Содержание:

* Сватовство шкипера (роман)

Рассказы:

* Бенефис

* Пассажир

* Нашла коса на камень

* Расправа

* Двойное предложение

* Адмирал Петерс

* В семье

* Дальний родственник

* Муж миссис Пирс

* Испытание

* Сон в руку

* Глава семьи

* Гадальщица

* Живой утопленник

* Слабая половина

Об авторе

Библиография произведений на русском языке

---

— Не могу же я изменить того, что я красив, — возразил тот, самодовольно ухмыляясь.

— Твоя красота не повредила бы никому, — сказал м. Буртон, скрипящим голосом. — Все дело в этом адмиральстве. Оно вскружило ей голову.

М. Станль улыбнулся.

— Она, конечно, скажет "да", как только я этого захочу, — заметил он. — И помни, Джордж, что твой прибор всегда будет накрыт у нас, когда бы тебе ни вздумалось зайти.

— О, в самом деле! — возразил м. Буртон с злобной усмешкой. — Но представь себе, что я не далее как завтра утром расскажу ей всю правду насчет тебя. Если уж она не может достаться мне, то пусть же и тебе не достается!

— Да, это повредит и твоим шансам, — сказал м. Стайль. — Она никогда не простит тебе, что ты ее так одурачил. А пожалуй и жаль будет, что мы не получим ее, ни тот, ни другой.

— Ты змея! — дико закричал м. Буртон. — Змея, которую я отогрел на своей груди!

— Ну, к чему говорить такие неделикатные вещи, Джордж, — с упреком сказал м. Стайнь, останавливаясь у двери их дома. — Сядем-ка лучше, да обсудим все потихоньку.

М. Буртон вошел вслед за ним в комнату и расположился на первом попавшемся стуле, в ожидании.

— Она очевидно увлечена мной, — медленно начал м. Стайль. — Очевидно также, что если ты скажешь ей правду, это может испортить мои шансы. Не говорю, чтобы испортило их наверно, но может испортить. А раз как дело обстоит так, я согласен уехать отсюда не повидавшись с ней, завтра же утром с 6 часовым поездом, если только мне дадут настоящую цену.

— Настоящую цену? — повторил м. Буртон.

— Конечно, — невозмутимо отвечал ничем не смущающийся м. Стайль. — Она еще женщина ничего себе — для ее лет — да и лавчонка тоже недурненькая.

М. Буртон, скрывая свою злость, сделал вид, что размышляет. — Если полсоверена… — сказал он наконец.

— Пол-дурака! — нетерпеливо прервал м. Стайль. — Мне нужно десять фунтов. Ты только что получил свою пенсию, а кроме того, ты всегда был бережлив и, наверно, откладывал.

— Десять фунтов! — проговорил м. Буртон задыхаясь. — Или ты думаешь, что у меня в саду золотые рудники? М. Стайль откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.

— Я не уступлю ни копейки, — сказал он твердо. — Десять фунтов и билет на обратный проезд. Если же ты будешь ругаться, то я назначу двенадцать.

— Что же я объясню м-сс Доттон? — спросил м. Буртон, после четверти часа напрасных пререканий.

— Все, что хочешь, — отвечал его великодушный приятель. — Скажи ей, что я помолвлен с своей двоюродной сестрой, и что наша свадьба откладывается только вследствие моего эксцентричного поведения. И еще можешь сказать, что произошла эта эксцентричность от осколка бомбы, ранившей меня в голову. Наговори сколько хочешь вранья; я никогда уже сюда не вернусь, и обличать тебя не буду. А если она будет стараться разузнать что-нибудь про адмирала, то напомни ей, что она обещала сохранить его приезд в тайне.

Более часа м. Буртон просидел неподвижно на месте, обсуждая выгоды и невыгоды предложенной ему сделки, и наконец — так как м. Стайль решительно ни на что другое не соглашался — ударил с ним по рукам и отправился спать в состоянии духа, граничащем с помешательством и готовностью убить человека.

Он поднялся на следующее утро очень рано, и, отвечая как можно резче и короче на все замечания м. Стайля, который был в прекрасном настроении, отправился с ним на вокзал, чтобы увериться в его отъезде.

Утро было прелестное, ясное и прохладное, и несмотря на все постигшие его невзгоды, расположение духа м. Буртона начало проясняться при мысли о близком освобождении. Омрачилось оно снова только при входе в кассу вокзала, когда бессовестный м. Стайль решительно потребовал билет 1 класса.

— Где же видано, чтоб адмирал ехал в третьем! — заметил он с негодованием.

— Но ведь никто не знает, что ты адмирал! — убеждал м. Буртон, стараясь подделаться ему в тон.

— Нет, но я чувствую себя адмиралом, — сказал м. Стайль, ударяя себя но карману. — Мне всегда любопытно было узнать, как чувствуют себя люди, едущие в 1 классе. Да и кроме того, ты можешь это сказать м-сс Доттон.

— Я мог бы ей сказать и так, — заметил м. Буртон.

М. Стайль сделал вид, будто сильно возмущен этими словами, и так как времени оставалось уже немного, то м. Буртон, пыхтя и отдуваясь так, что почти не мог выговорить ни слова, купил билет 1 класса и проводил путешественника до вагона.

М. Стайль уселся подле окна и, удобно откинувшись на спинку дивана, протянул ноги на противоположное сиденье. Прозвучал звонок, и дверцы вагонов захлопнулись.

— Ну, прощай, Джордж, — сказал путешественник, высунув голову в окно. — Очень приятно провел у тебя время.

— Счастливо отделался! — бешено пробормотал м. Буртон.

М. Стайль покачал головой.

— Я уступаю тебе дешево, — проговорил он медленно. — Если б только не одно маленькое обстоятельство, непременно сам бы заполучил вдову.

— Какое такое маленькое обстоятельство? — спросил м. Буртон, когда поезд уже тронулся.

— Жена моя! — отвечал м. Стайль, и широкая улыбка расплылась по его лицу. — Я женат! Ну, прощай, Джордж. Не забудь поклониться от меня, когда зайдешь.

Admiral Peters (1903)

В семье

Один из самых старых обитателей Клейбери сидел под вывеской трактира "Цветная Капуста" и ласковыми, но уже совсем потускневшими глазами смотрел в сторону деревенской улицы.

— Нет, жители Клейбери плохие эмигранты, — сказал он наконец, обращаясь к молодому туристу, сидевшему в тени за кружкой пива. — Они знают, что, куда бы они ни забрались, им нигде не найти такого местечка, как наша деревня.

Он сделал последний глоток пива и так долго сидел с закинутой назад головой и приставленной к губам кружкой, что молодой человек догадался, в чем дело, и, сильно покраснев, попросил позволения вновь налить пива.

— Изредка некоторые из наших жителей отправлялись в дальние страны, — продолжал старик, попивая свежее пиво и стараясь ставить кружку так, чтобы собеседник без особенного затруднения мог видеть, насколько убавляется пива, — но, правду сказать, они все возвращались домой и пеняли на себя, что уходили. Единственный человек, который, как я слышал, эмигрировал удачно и даже нажил себе на чужой стороне большое состояние, это двоюродный дед Генри Уокера, по имени Иосия Уокер; но он родом не из Клейбери. Он разбогател в Австралии, где занимался овцеводством. Ему очень хорошо живется: он не может даже найти минуты времени, чтобы ответить на одно из писем, которые ему посылал Генри Уокер, когда у него не было ни гроша.

Генри Уокер слышал рассказы о богатом деде от одного из своих родственников, живших в Лондоне, и постоянно говорил о нем с нами здесь, в трактире "Цветная Капуста". Он любил рассуждать о том, как распорядится своими деньгами старик, и кому они достанутся после его смерти.

Когда лондонский родственник умер, Генри перестал получать вести о своем деде, но его мучила мысль, что старик отправится на тот свет и оставит деньги посторонним людям. Он даже похудел от беспокойства и собрался было эмигрировать в Австралию сам, но затем последовал совету Билля Чемберса, и, вместо того, чтобы ехать так далеко, написал деду письмо, еще раз напомнив ему, что он уже стар, живет одиноко на чужбине, и что ему лучше было бы приехать к Клейбери и поселиться у своего внука, который нежно любит его.

Это было хорошее, ласковое письмо, и все, кто читал его, пожимали руку Генри Уокеру. Там были даже тексты из Священного Писания, чтобы все вышло торжественнее. Оно было написано на ярко-красной бумаге с крайчиком цвета поджаренной корки и вложено в зеленый конверт. Билль Чемберс говорил, что только человека с каменным сердцем не растрогает такое письмо.

Четыре месяца спустя, Генри Уокер получил ответ от своего деда. Письмо было очень любезно. Дед благодарил Генри за приглашение, соглашался с тем, что он уже стар, и писал, что в конце-концов он, может быть, и вернется в Англию, так как ему приятнее умереть на родине. Он обещал, если вернется, непременно навестить своего двоюродного внука, Генри Уокера.

Мы все думали, что наследство уже за Генри Уокером, но Боб Претти, довольно дрянной малый, употреблявший все усилия к тому, чтобы испортить хорошую репутацию нашей деревни, сунулся со своим носом в это дело и сказал:

— Я только тогда поверю, что он вернется на родину, когда увижу его своими глазами. По-моему, он отправился в Австралию, чтобы избавиться от тебя, Геири.

— Он уехал туда, когда меня еще и на свете не было, — ответил Генри Уокер.

— Он прекрасно знал твоего отца, — опять сказал Боб Претти, — и поэтому не желал подвергать себя опасности, оставаясь здесь.