Луи Буссенар - Капитан Сорвиголова

• Название: Капитан Сорвиголова
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-14-7466-5, 978-966-14-3982-4

Историко-приключенческая повесть популярного французского писателя рассказывает о борьбе буров в Южной Африке против английского колониального владычества в 1899–1902 гг.

Предназначена для среднего школьного возраста.

---

Часть первая

Молокососы

Глава 1

Старший сержант, назначенный секретарем военно-полевого суда[4], поднялся и зачитал то, что было нацарапано на клочке бумаги. Голос его звучал отрывисто и сухо:

– Суд в составе старших офицеров полка, рассматривая дело об отравлении двадцати пяти лошадей четвертой артиллерийской батареи, единогласно признал виновным и приговорил к смертной казни обвиняемого Давида Поттера. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно…

Пятеро членов суда восседали на складных стульях с надменным видом джентльменов, вынужденных отбывать скучную повинность.

Когда оглашение приговора завершилось, один из судей, молодой капитан, процедил сквозь зубы:

– Бог ты мой!.. Столько возни, чтобы отправить на тот свет какого-то мужлана – мятежника и убийцу!

Тем временем председатель суда, рослый мужчина в форме полковника шотландских горных стрелков – хайлендеров Гордона[5], жестом остановил офицера и обратился к осужденному:

– Что скажете в свое оправдание?

Бур, который был на целую голову выше конвоиров, стоявших рядом с палашами[6] наголо, презрительно пожал плечами. Затем он отвернулся от членов суда и устремил взгляд туда, где стояли его близкие.

Его жена, еще совсем молодая женщина, едва сдерживала рыдания, дети плакали навзрыд, а старики родители грозили захватчикам-чужеземцам, воздевая немощные руки к небу.

Яркое солнце, словно для того, чтобы подчеркнуть трагизм происходящего, озаряло крепкие постройки фермы, принадлежавшей семейству Поттеров. Здесь Давид Поттер жил, любил, страдал и боролся до последнего дня. На мгновение взор бура затуманила слеза, но гнев тотчас высушил ее. Он выпрямился и, сжимая кулаки, хрипло проговорил:

– Вы осудили меня за то, что я защищал свободу и независимость… Сегодня вы оказались сильнее – ну так убейте меня!

– Мы судьи, а не мясники! – резко прервал его председатель суда. – Вы, буры, ведете войну, недостойную цивилизованных людей. У войны есть свои законы, и по этим законам мы вас судим. Мы сражаемся в открытую, полагаясь только на силу оружия, а использовать яд – подло. Сегодня вы травите лошадей, а завтра возьметесь за людей. Вот почему ваши действия заслуживают самой суровой кары.

Бур, не разбиравшийся в таких тонкостях, горячо возразил:

– Я защищал свою страну, а значит, был вправе уничтожать все, что служит захватчикам: людей, скот, оружие, амуницию. И вы никогда не докажете мне, что убивать людей из ружья почетно, а травить лошадей ядом – подло!

– От этой скотины толку не добьешься, – пробормотал капитан, на которого, однако, произвела впечатление наивная логика фермера.

– Слушание дела закончено! – объявил председатель. – Давид Поттер, приготовьтесь умереть.

– А я и не просил пощады. Клянусь – если бы вы оставили меня в живых, я снова взялся бы за прежнее. Ну что же, пролейте мою кровь, но помните: кровь мучеников за независимость – это роса, питающая ростки свободы!

От этих слов, произнесенных громовым голосом, даже секретаря суда пробрала дрожь. Однако он тут же продолжил чтение приговора:

– Осужденный обязан сам вырыть для себя могилу. Приговор будет приведен в исполнение отрядом из двенадцати человек. Ружья раздаст сержант, причем шесть из них будут заряжены боевыми патронами, остальные – холостыми…

Услыхав это, осужденный оглушительно расхохотался:

– Ну и ну! Вы, значит, боитесь, чтобы ваши солдаты не пали жертвами мести за расстрелянных ими? Глупцы! Солдатам нечего бояться: наша месть не коснется этих невольных соучастников ваших преступлений. Она постигнет только тех, кто вынес этот приговор. Вас пятеро, но за вами вся английская армия – двести тысяч человек, и все равно вы погибнете самой жестокой смертью. И это я приговариваю вас – окончательно и бесповоротно!

Председатель суда поднялся:

– Мы судим, руководствуясь правом, и ваши угрозы – пустое сотрясение воздуха. А сейчас, хоть закон этого и не позволяет, я разрешаю вам проститься со своим семейством.

По его знаку цепь солдат разомкнулась. В образовавшийся проход ринулись родные осужденного, а впереди всех – жена Давида Поттера. Обезумевшая от горя женщина бросилась на грудь своего верного спутника жизни и отчаянно сжала его в объятиях, не в силах вымолвить ни слова.

Все это время рядом с ней, поддерживая и оберегая, находился красивый юноша в охотничьем костюме отменного покроя, резко отличавшемся от незатейливой одежды буров. Его появление заинтересовало англичан – уж слишком он не походил на поселенца-крестьянина.

При виде юноши печальная улыбка появилась на суровом лице осужденного.

– Мой добрый Давид!.. Вот как нам довелось свидеться! – с горечью воскликнул молодой человек.

– Неужели это вы, мой дорогой мальчик?.. Какая неудача: они все-таки схватили меня – и это конец…

– Погодите отчаиваться, Давид!.. Я попробую потолковать с ними, – произнес юноша.

В следующую минуту он шагнул к членам военно-полевого суда и, не теряя достоинства, обратился к председателю:

– Умоляю вас, сэр, прикажите отсрочить казнь… Сжальтесь над этим человеком, действиями которого руководило лишь чувство патриотизма. Вы сыновья великой нации, так будьте же великодушны!..

– Мне очень жаль, – ответил полковник, отдавая честь затянутой в перчатку рукой, – но здесь я бессилен.

– Всего несколько дней жизни!.. Только неделю – и я берусь выхлопотать для Давида Поттера помилование.

– Это невозможно. Законный приговор вступил в силу, а все мы – от Ее Величества королевы до последнего рядового – рабы закона.

– Я готов внести залог: десять тысяч франков за каждый день жизни…

– Нет.

– Тогда сто тысяч… Это миллион за десять дней!

– Миллион? Да кто вы, собственно, такой?

– Человек, отвечающий за свои слова, – с вызовом ответил юноша. – Давид Поттер спас мне жизнь, и я готов отдать за него все до последней капли крови!

– Это делает вам честь, – прервал его полковник, – но на войне не следует руководствоваться чувствами. У меня есть сын примерно вашего возраста, он служит офицером в моем полку. Предположим, что он попал в плен к бурам и должен быть расстрелян, как сейчас будет расстрелян этот человек. Представьте, что мне предлагают его жизнь в обмен на жизнь Давида Поттера…

– И вы?.. – юноша едва сдерживал волнение.

– Я не принял бы этого предложения!

Юноша опустил голову. Стало окончательно ясно: спасти осужденного невозможно. Впервые перед ним открылся во всей его отвратительной простоте ужас войны – этого позора человечества, страшного бедствия, которое превращает убийство в закон и нагромождает горы трупов невинных.

Вернувшись к буру, окруженному родными, он с невыразимой горечью воскликнул:

– Мой добрый Давид!.. Я пытался убедить их, но ничего не вышло… Надеяться больше не на что.

– И все же я благодарен вам, мой маленький храбрый француз, – проговорил Поттер. – На душе становится легче, когда знаешь, что за наше дело сражаются такие люди, как вы! Попрошу об одном: побудьте рядом с моей женой и детьми до моего последнего вздоха… А если сможете – отомстите!

– Обещаю вам, Давид!

Офицеры уже расходились, с любопытством поглядывая на этого почти мальчишку, который с легкостью распоряжался миллионами и рассуждал, как зрелый мужчина. На площадке остались только секретарь суда, конвойные и пехотинцы, окружавшие осужденного и его семью.

Наконец секретарь приказал одному из солдат дать осужденному свою саперную лопатку. Солдат подал инструмент буру, и сержант, ткнув пальцем в землю, скомандовал:

– Начинай копать!..

Бур убрал руки за спину и пожал плечами:

– Я не стану марать руки этим британским изделием. Прикажите принести мои кирку и лопату, которыми я столько лет возделывал эту землю.

Когда кирку и лопату принесли, бур двумя длинными шагами отмерил на красноватой почве свой гигантский рост, взялся за рукоятку кирки, за долгие годы отполированную до блеска его мозолистыми руками, и сделал две глубокие зарубки в красноватой почве трансваальской степи, которую буры называют велдом.

Поттер целиком погрузился в работу. Он мощными ударами вгрызался в почву, и вскоре могила углубилась настолько, что из нее виднелся лишь его торс. Иногда он украдкой бросал взгляд на жену и детей и тогда принимался работать быстрее, спеша поскорее покончить с мучительной для них процедурой.

Один из солдат, охваченный состраданием, протянул буру флягу с виски.

– Выпейте, это от чистого сердца, – сказал он.

– Виски?.. Нет, благодарю. Еще подумают, что я выпил для храбрости. Но я бы не отказался от глотка воды!

Солдат сбегал в дом и принес деревянный ковш, полный свежей воды. Давид жадно напился, а солдат вернулся в строй, ворча:

– Вода!.. Да если б я был так же близок, как он, от встречи с костлявой, я бы не постеснялся осушить фляги всего взвода. Это так же верно, как то, что меня звать Томми Аткинс!..