Инна Тронина - Удар отложенной смерти

• Название: Удар отложенной смерти
• Автор: Инна Тронина
• Жанр: Русское современное

1990 год, Ленинград. Отделу борьбы с организованной преступностью под руководством майора Захара Горбовского поручено найти и перекрыть канал, по которому из страны за границу уходят драгметаллы в счёт оплаты за поставленное бандитам современное вооружение. Лучшему оперативнику подразделения Андрею Озирскому удалось в результате сложной и смертельно опасной операции выйти на одного из самых опасных преступников, действующих в Ленинграде – Филиппа Готтхильфа по кличке Обер – и сделать его своим агентом…

---

Андрей, вальяжно откинувшись на спинку стула, протянул руку к столу начальника и придавил к рычагам трубку звонящего телефона, чтобы их беседе не мешали. Кроме него, всеобщего кумира, обладающего сильнейшим магнетизмом, таких выходок в кабинете начальника себе никто не позволял.

– Геннадий, помнишь, ты говорил? Самоварчики какие-то украли в химической лаборатории… – Захар, наморщив лоб, смотрел на Петренко.

– Какие самоварчики? – Петренко с досадой отодвинул таблицу. – Ах, да… Ну, это как бы на жаргоне. Так называется платиновая колбочка на двести пятьдесят миллилитров. Теперь представьте себе, сколько там платины! В том институте из лаборатории спёрли десять таких приборов. «Самоварчики» присоединяются к аппарату Киппа и служат для разложения пробы плавиковой кислотой при определении закисного железа. Определение ведётся в восстановительной атмосфере углекислоты. Кроме того, похищено четыреста платиновых тиглей по тридцать граммов каждый. И сто платиновых чашек пор пятьдесят-семьдесят граммов. Итого восемнадцать килограммов платины…

– Геннадий, откуда ты так здорово в химии разбираешься? – невольно восхитился Захар. – Тому же около трёх месяцев… Да нет, ровно три.

– А скандал какой разразился? Я теперь его до смерти не забуду. – Петренко пролистал скоросшиватель. – И ещё… Я ведь лаборантом был у криминалистов, ещё в Сумах. Приходилось и «самоварчики» встречать…

– Интересно! – Андрей тоже развеселился из-за «самоварчиков». – Эту посуду что, не заперли в сейф? Так на столах и стояла?

– Нет, почему же? Заперли, а ключ положили в коробочку. Те пришли, сняли с вахты ключ, открыли лабораторию, потом коробочку. И всё вынесли!

– Классно! – Андрей присвистнул. – Да на эти средства полк вооружить можно. Наводчик, ясно, был из своих.

– У меня тоже такое подозрение. – Захар кусал колпачок ручки. – Геннадий, ещё не припомнишь?

Начальник отдела встал из-за своего стола и тоже склонился над сводками.

– Всякую мелочёвку так сразу не учтёшь – надо запрашивать данные. А что, очень много уходит платины?

– Много, но золота больше. – Горбовский перевернул страницу. – И добыть его легче. Кольца, цепочки, серёжки, монеты… Но последнее время почему-то идёт в виде лома. И, кстати, в подавляющем большинстве случаев девяносто восьмой пробы. Где можно раздобыть именно такое, да ещё в огромных количествах? Андрей, кстати… Следы украденной платины у тебя не мелькали?

Озирский закусил костяшку указательного пальца, внимательно изучая таблицы.

– Нет. К сожалению, нет. А вот один источник поступления золотишка я вычислил. Всякие грабежи квартир, граждан и «Ювелирторга» – это ладно. Но есть ещё одно местечко в Питере, где можно озолотиться в кратчайший срок. У меня есть такие сведения…

Андрей не называл никаких имён и фамилий. Горбовский с Петренко не видели в глаза ни одного из агентов, не знали структуры созданной их сотрудником организации. Но проверок и не требовалось – за каждое слово Озирского начальство могло ручаться головой.

– В крематории? – разом догадались оба майора.

Через мгновение Озирский спокойно кивнул.

– Ага.

– Да, там, конечно, нравы лютые. Администрацию и персонал меняли несколько раз. Но, как видно, дело не в этом.

Захар сжал в кулаке простой карандаш, и тот с треском переломился надвое. Телефоны так и звонили, но трубку майор не брал. Превентивная беседа с коллегами выезжала на новую колею.

– Но конкретные факты у тебя есть? Именно насчёт золота! Сейчас не будем говорить о цветах и тапочках.

– Есть. – Андрей, уже догадываясь о теме разговора, заранее распихал по карманам мятые бумажки – заявления, письма, бланки. Кожанка Озирского имела штук двадцать потайных карманов, вмещавших дикое количество всевозможной документации. – Гражданка Тимохина П.А. прощалась в среднем зале с мужем. У покойничка вся верхняя челюсть была золотая…

На щеке Андрея появилась глубокая ямочка, но глаза налились холодной, болотной зеленью. Бумажка уже была в руках у Горбовского. Петренко Андрей протянул ещё одно заявление – гражданина Михеева С.В.

– Этот проводил жену в последний путь из малого зала. Десять золотых коронок. В обоих случаях – не какое-нибудь там напыление, а именно золото девяносто восьмой пробы…

Андрей приподнялся, проведя карандашом по строчкам заявления Тимохиной. Слова он произносил отчётливо, как всегда. Его поставленный голос ученика капеллы и студента театрального института от волнения не менял тембра.

– Я, кстати, с обоими этими заявителями познакомился. В сейфе у меня лежит ещё штук десять таких документов. Обязуются после кремации вернуть слиток, но не возвращают.

– Вот так, запросто? – Петренко в третий раз перечитал заявление Михеева. – Вижу, гражданин пишет – угрожали?

– Да, там есть, где человека к стенке припереть. В кабинетах-то всё чинно и вежливо, а чуть за угол зашёл – и крепкие ребята тут как тут. И мужчину, и женщину под угрозой расправы вынудили подписать акт о том, что слитки им отданы. Они в тот момент рады были, что хоть в живых остались. Но потом всё-таки решили вопрос поднять. То же самое в различных вариациях в десяти других заявлениях. Кому грозили не отдать урну, кому – расправиться с детьми, кого – лично тут же оприходовать. И я уверен, – Андрей снова достал сигареты, зажигалку, – что подавляющее большинство граждан вообще не заявляют об этом в милицию. Жизнь, как говорится, дороже.

Тонкий, но загрубевший от занятий карате палец Озирского щёлкнул курком зажигалки. Потом она исчезла в одном из многочисленных карманов.

– Так твой человек не выяснил, с кем связана эта контора на Шафировском? – Захар отложил заявление, датированное вторым декабря. – И о слитках с тех пор – никаких сведений?

– Никаких. Бабуля Тимохина потом и вовсе отказалась от своей жалобы.

– А Михеев? – спросил Петренко.

– Тоже!

Озирский резко выдохнул дым. Как и остальные, он кинул взгляд на часы – массивные, с круглым циферблатом и блестящими стрелками. Склёпанный из алюминиевых пластин браслет очень шёл Андрею.

– Ясненько. Так кто выплавляет золото? Удалось узнать?

Горбовский, между прочим, отметил, что почти семь. Надо всё-таки Андрею дать помощника. Но при Петренко назвать фамилию Минца – всё равно что помахать под носом у бешеного быка кумачовым полотнищем. Единственный, кого одинаково любили Захар и Геннадий, – Андрей Озирский – был вынужден лавировать между ними, взваливая основную работу на свои плечи.

Захар покосился на зама, и тот откровенно поморщился, словно разжёвывая горсть недозрелой клюквы. Горбовский читал мысли Петренко: «Дети начальника не могут без Минца. Леониду он переводит английский, Сысою решает задачи по геометрии. И всё бесплатно, вернее, за счёт государства. И Захару Сысоевичу хорошо, и Александру Львовичу. Плохо только отделу борьбы с организованной преступностью, пострадавшим от бандитов гражданам и в целом состоянию дел в государстве…»

Геннадий не только об этом думал, он часто это и говорил, причём прямо при Минце. В Саше майора Петренко раздражало всё, а особенно – его страстный, приглушённый, едва не срывающийся голос.

– Удалось. – Андрей расстегнул очередную «молнию», достал конверт. – Вот справка и фото. Кисляков Валерий Алексеевич, пятьдесят седьмого года рождения, женат, имеет сына. Проживает на Ириновском проспекте. Шестерит* на некоего Ювелира вместе со своими сослуживцами – Ременюком Саввой Панкратовичем и Мажоровым Николаем Варламовичем. В их тёплой компании ещё несколько рабочих, но имён я пока не знаю. Кисляков занимается этим уже нет пять. Располагает большим количеством валюты. Полгода назад приобрёл «Форд» и вовсю катается по загранкам. Да, ещё… Это уже будет страшно. Кисляков зарабатывает и по-другому тоже. К золоту это отношения не имеет. Н следует, рано или поздно, бизнес Валерия пресечь…

Петренко, устроив подбородок на кулаках, подумал – надо поспешить. Скоро они уйдут домой, впереди выходные. А потому нужно, чтобы Андрей уже сейчас получил задание.

Помолчав, он спросил:

– И что же он ещё делает?

– Я должен получить плёнку. Мой человек скрытой камерой умудрился снять, но ночью туда привозят трупы, собранные по квартирам и в местах разборок. Кисляков с компанией сжигают их тут же, получая оплату наличными. Все драгоценности, что находят на трупах, тоже идут в оплату. Очень вероятно, что Кисляков поставляет Ювелиру и эти слитки, если проба отвечает требованиям. Можно спрятать в воду, вернее, в огонь, массу концов…

– Ничего себе! – Захар даже поперхнулся. – Теперь я перестану удивляться тому, что трупы бесследно исчезают. А нет тела – нет и дела. Значит, такая плёнка – уже реальность?