Дмитрий Старицкий - Гром победы

• Название: Гром победы
• Автор: Дмитрий Старицкий
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2271-5

В мире ушедших богов война, охватившая целый континент, длится уже четвертый год, давно надоела всем враждующим сторонам, но все продолжается из-за невозможности преодоления «окопного тупика». Сотни тысяч павших под пулеметами в бесплодных атаках на колючую проволоку с обеих сторон. На фронте стабильное, но шаткое равновесие — победит тот, кто сможет прорвать хорошо, инженерно оборудованный фронт.

Опальный после крушения дирижабля, списанный по контузии из армии, имперский рыцарь Савва Кобчик в глубоком тылу создает не только тракторный завод, но и самоходные боевые машины на базе паровых тракторов… С формированием рецкой гвардейской «железной» бригады бронеходов появилась возможность выиграть войну… Но вот как после войны выиграть мир? Получится ли это у бывшего студента Тимирязевской академии — вот вопрос.

---

— То есть получается так, что политика республики подчинена островному королю? — Именно, но об этом не принято говорить.

— Зачем тогда они резали своих аристократов в революцию.

— Резали, но не всех. Только тех, кто не состоял в тайных обществах. Эти государства всю историю были соперниками, а после революции вдруг стали союзниками. Не сразу, но… — А наши аристократы? — Частью состоят в тайных обществах. Частью нет. Молас налил себе сидра, с удовольствием выпил и снова взялся за трубку. Его табак имел приятный запах. Не раздражал. Даже нравился.

— Выходит Лига… — задал я осенивший меня вопрос.

— …внешний отросток одного из таких тайных обществ. Иначе бы они давно загнулись без денег. Членские взносы у них копеечные, — договорил за меня Молас.

— Значит ли это, что у главного руководства тайными обществами со времен революции в республике поменялись приоритеты? — Этого мы не знаем. Но по косвенным признакам выходит что так. Переваривай пока, Савва, эту информацию. Будут конкретные вопросы — еще поговорим. Я тут на неделю не меньше. Потом отъеду в Риест. И на обратном пути мы еще встретимся. Принесли десерт — чай и сладкий пирог с начинкой из цитрусового ассорти, и на некоторое время интересная беседа прервалась. Были еще орехи в меду — так скажем в качестве потребительского теста. Моласу они настолько понравились, что я туту же дал команду приготовить генералу в дорогу горшочек этого лакомства.

— Прекрасный обед, дорогой Савва, — генерал с удовольствием вытирал салфеткой усы.

— В гостиничном ресторане кормят намного хуже. Передай мое удовольствие своей кухарке. Да, кстати, за всем этим гастрономическим апофеозом я и забыл о том, что хотел тебя спросить в самом начале: что там у нас там с тропочками в Швиц? — Ничего. Каюсь, Саем, но не было никакого времени этим заниматься. Стройка съедает все время да еще отрываться от нее приходилось как на химию, так и на сортировку пленных. Трактор еще сырой, также требует внимания.

— Что ж… — не скрыл своего огорчения Молас, — придется действовать старыми методами и прошерстить ваши тюрьмы, там контрабандисты точно должны быть. А про твою химию я читал и откровенно не понял, зачем тебе это нужно? Ты же человек дела, а не мышь, прописавшаяся в виварии? Ученый в наше время это человек, удовлетворяющий свое любопытство за чужой счет. Но насколько я понял, на свои исследования ты сам потратился.

— Ну — у-у — у… — захотел я дать отповедь таким инсинуациям, но не нашел ответа.

— Вот — вот… — генерал снова стал разжигать свою трубку. Напыхтев облако ароматного дыма, которое ветер с гор быстро снес в сторону реки, генерал продолжил.

— Тщеславие есть грех. Если таким образом ты хотел стать для имперской аристократии если не своим, то хотя бы значащим, то ты в этом ты глубоко ошибся. Им плевать на науку, разве что за исключением редких чудаков как ваш покойный граф. Наука для них низкое занятие плебса. А инженеры так вообще обслуживающий персонал. Но вот в самой научной среде тебе достаточно было изобрести «инженерный центр Кобчика» и тебе сразу накинули мантию почетного доктора, и это в то время, когда у тебя и среднего образования то не было. Отметили и оценили.

— Еще чаю? — предложил я.

— Не откажусь, — кивнул Молас.

— Но, продолжим,… Аристократию нашу по большому счету интересует только земля и власть. А еще больше видимый почет. Правда, в последние годы они с переменным успехом делают попытки подмять под себя промышленность — поняли, где сейчас главные деньги крутятся. Но тоже только в качестве хозяев, а не управленцев. Причем покрикивающих хозяев, требующих прибыли любой ценой. Что самой промышленности, как ты понимаешь, не идет на пользу. Отсюда все их попытки доить бюджет. К сожалению, война дала им такой повод. Ситуацию с концерном «Лозе» ты и сам знаешь.

— Не знаю, но догадываюсь, — откликнулся я.

— В части меня касаемой, когда нас с Гочем пытались нагнуть большие имперские чиновники в пользу этого «Лозе». Спасибо принцу — отстоял.

— Тогда, я думаю, ты догадываешься и о том, какая сейчас драка идет в столице.

— Схватка бульдогов под ковром, — хмыкнул я.

— Очень точно подмечено. Именно под ковром, потому как внешне тишь да глади и благорастворение в воздухе. Сплошные улыбки и реверансы.

— А причина такого поведения аристократии? — Сельское хозяйство не дает прежних прибылей. Традиционного экспорта нет — война. На основную продукцию императорский мораторий на повышение цен до конца войны, при этом дешевую рабочую силу призвали в армию. В некоторые места в прошлом году привозили пленных собирать урожай, чтобы не остался на полях. Не в том суть… Суть в давнем сращивании высшего имперского чиновничества и имперской же аристократии. Чему приходит конец, так как через год заканчивается гражданская реформа и все места в государственном управлении должны занять граждане. Молас поднял вверх палец.

— Мы, — и он снова сделал многозначительную паузу.

— А они этого естественно не хотят, — продолжил я.

— Точно. Не хотят это еще слабо сказано. Но если худо — бедно гражданское управление реформируется, то куда девать старпёров из генштаба я себе не представляю. Вот уж где тормоз всей империи. А тут у них фильтры… командный ценз… экзамены в академию генштаба, после успешного окончания которой не каждого то офицера в этот самый генштаб берут. Да и доходит до выпуска только половина поступивших в нее офицеров. Селекция.

— А что получают выпускники академии генштаба, которых не взяли в генштаб? — Ты будешь смеяться, но только вдвое сокращенную выслугу из майоров в подполковники. И все.

— В итоге сито проходят только те у которых фамилия заканчивается на «-форт»? — Не на сто процентов, но в большинстве.

— В таком случае если кто и сместит императора, то это будет генштаб, — заванговал я.

— Но никак не Лига социального равенства. Лига придет на руины, которые генштаб оставит от империи. А если отправить всех стариков из генштаба на пенсию? — Ничего не изменится, так как у них всегда готова себе смена. Из таких же. Армия требует реформ. Более гибкого управления. Ликвидации лишних ступеней иерархии — тех же бригад в дивизиях. Но… — генерал сделал скорбное лицо.

— Это сколько же генеральских мест разом ликвидируется! И начальники дивизий станут генерал — майорами. Ты себе представляешь оппозицию? Мне осталось только согласиться с Моласом. Против такого восстанут все. От полковника, мечтающего стать комбригом и генералом до самих начальников дивизий. Считай вся армия.

— Так вот… твое место не у трона, где тебя продадут, купят и снова продадут по более низкой цене, несмотря на все возможное покровительство монарха, а здесь. Императору нужна равномерная децентрализация промышленности в империи. И Реция давно выбранный перспективный кластер. Так что понимаешь теперь, почему тебя все время попрекают поясами для чулок? Не тем чем надо занимаешься. И почему император так настойчиво тебя запихивал обратно на родину? Потому как в Будвице и так все хорошо, лучше всех, а здесь широкий простор для освоения. И в перспективе, когда построят железную дорогу прямой выход к южным морям.

— Саем, а зачем тебе нужны контрабандисты? Ну кроме того как закинуть тайно нужного человечка? — Как тебе сказать? Есть вещи, которые мы не производим, но которые производятся в избытке в Республике. Швиц может их закупать, но только для себя, перепродать нам он уже не может. Таковы договора. Но контрабандные тропки есть не только от нас в Швиц, но и из Швица в Республику. Да и в самом Швице есть много вкусного, чего не хотелось бы отражать в статистике.

— Часы? — поднял я бровь.

— И часы тоже. Потому как не хотелось бы нам, чтобы стало заметно сокращение производства наших часов. Часы должны быть в продаже.

— Давай угадаю? — Попробуй? — В последнее время стал в дефиците магнит. Производство тротила увеличивается — у меня инсайдерская информация об этом, но в поставках этого не наблюдается. Так? По крайней мере, для своего гранатного производства я его не нашел.

— И что из этого? — сделал каменную рожу генерал.

— Кто у тебя такой умный, что изобрел тротиловую магнитную мину с часовым механизмом? Молас раздраженно крякнул.

— Забрать бы тебя, Савва, к себе. Аналитиком.

— Поздно, Саем, поздно. Надо было суетиться, когда я был всего лишь фельдфебелем — усмехнулся я.

— Но Помахаса мне отдай. Тротил нужен как воздух. Тем более что он обещал мне его сделать из нефти.

* * *

Моя догадка оказалась верной. Пока Молас пребывал в Риесте, в Ракове на товарной станции прибывший из глубин царства паровоз неожиданно взорвался ночью рядом эшелоном с боеприпасами для корпусной артиллерии. Снаряды в вагонах мгновенно сдетонировали и взрыв был такой мощности, что снесло верхний этаж пассажирского вокзала в нескольких десятках метров от эпицентра. А на вокзальную площадь через вокзал закинуло маневровый паровоз. Человеческих жертв такого апокалипсиса оказалось не так уж и много — всего полторы сотни военных и гражданских лиц, зато материальный ущерб оценивался миллионами. Это не считая затрат на восстановление основного железнодорожного узла в этой географии. Практически одновременно на ходовых испытаниях при спокойной воде взорвался и, расколовшись пополам, в считанные минуты утонул новейший островитянский дредноут с чудовищными 14-дюймовыми орудиями. Никто из тысячи двухсот человек экипажа не выжил. Причина взрыва осталась неизвестной. В республике непонятный взрыв уничтожил газгольдер рядом с эллингом, где строился новейший дирижабль. Вся наземная команда воздухоплавателей, инженеры и рабочие — триста двадцать человек — погибли. Погиб и главный конструктор республиканского воздухоплавания Эги Шербур. По этому поводу даже наш адмирал неба император Отоний держал однодневный траур. Во всех имперских газетах вышли некрологи и интервью с мастером Гурвинеком, который отдавал покойному Шербуру чуть ли не пальму первенства в идее дирижаблей жесткой конструкции. Новый дирижабль Шербура, который уничтожил взрыв, должен был быть революционной цельнометаллической конструкции. С верхними пулеметными точками для обороны. Были еще взрывы на шахтах в республике, но на них уже никто не обратил особого внимания. Шахты часто взрывались и в мирное время от скопленья метана. Но никелевую и вольфрамовою руду теперь республиканцам приходилось возить через половину глобуса из колоний. Все эти взрывы общественность признала трагической случайностью. Генерал Молас через месяц по совершенно другому поводу получил из рук императора Солдатский крест первого класса за заслуги в прошлом осеннем наступлении. Награждение прошло буднично. Без помпы. А Помахаса генерал мне прислал. Чуть ли не бандеролью. И чтобы унять буйное возмущение этого известного химика пришлось принять его в Рецкое политехническое общество членом-корреспондентом. Такое действует безотказно на любого ученого. Тем более что доклад Помахаса по проблемам и перспективам органической химии был принят общественностью с овациями на ура. Не то, что мой практически по той же теме — нефтянке. Скажу только то, что к моменту запуска поточной линии минометных мин тол у меня был в потребных количествах из местного сырья. И после испытаний на полигоне 70-мм горный вьючный миномет был принят на вооружение рецкой армией в качестве батальонной артиллерии… По четырехорудийной батарее на батальон. Сам миномет разбирался на три части и легко грузился на одного стирха. Два других горбунка тащили носимый боезапас мин первой очереди — 56 штук. Остальной боезапас путешествовал по горам в обозе. Кроме того минометы прочно прописались на стационарных блокпостах перевалов. И теперь обратные скаты и ущелья не могли быть использованы врагом для накопления живой силы перед штурмом. А на полигоне Щолича появилась еще одна унтерская школа. Минометчиков. Капитан твердо решил стать полковником. Школе же принадлежал и рекорд стрельбы на дальность — два километра шестьсот тридцать два метра болванкой. Вполне прилично для этих времен. Делалось это оружие на новом заводе в Калуге практически руками пленных, кроме самой бесшовной трубы, которую нам поставляли с севера империи. Как и хрупкий чугун для мин. И старые флотские взрыватели. Но так как запас старых взрывателей не вечен и имелся конкурент в виде воздушного флота, то постепенно их стали делать слесаря на «Гочкизе», которых высвободили от прежних работ пленные. Зодно удалось сделать эти взрыватели меньше по размеру. Все же минометная мина не морской артснаряд. Но не это привело в административный восторг имперское министерство промышленности, а то, что миномет обходился казне в двадцать шесть раз дешевле дивизионной трехдюймовки. И я был этому очень рад, так как себестоимость изделия была еще ниже раза в четыре от закупочной цены. При этом прицелы на минометы казна закупала отдельно у «Рецкого стекла». Чтобы иметь отмазку перед военным ведомством о своих тратах на НИОКР, еще до минометов я продал казне надкалиберные полупудовые бомбометы с оперенной бомбой-ракетой, выстреливаемой из узкого стволика с помощью холостого охотничьего патрона 12-го калибра. Эти изделия были предельно дешевы и могли клепаться «на коленке» в любой кроватной мастерской. Не были требовательны к качеству материалов. И начиняться такие бомбы могли чем угодно, лишь бы это взрывалось. Из недостатков были только большой вес станины и небольшая дальность — не более восьми сотен метров. А точность напрямую зависела от развитости интуиции наводчика. Сам я сделал только установочную партию таких бомбометов для войсковых испытаний и отдал военному ведомству открытый патент. И сразу забыл про этого ублюдка. Но к моему удивлению окопникам западного фронта новое оружие пришлось по душе и к осени разновидности бомбометов в империи зашкалили все разумные пределы рационализации, и предложения по его улучшению от окопников не переставали поступать, зачастую дублируя друг друга. Однако вундервафлей для преодоления позиционного тупика бомбометы так и не стали. Три наката ДЗОТа полупудовая бомба не брала. Не хватало ей пробивной силы. Но открытые пулеметные точки к середине лета у республиканцев исчезли. Траншеи их пехота перекопала «лисьими норами». А так как места для всех в этих норах не хватало, то все чаще при обстрелах республиканцы уводили основную часть пехоты на вторую линию траншей, куда бомбомет не добивал. Забегая вперед, скажу, что и миномет в окопной войне не стал панацеей. Но вот на открытой местности это смертельное оружие, которого стали бояться больше всего. Особенно в горах, где часто мимо узкой тропочки другого пути и нет совсем.