Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2

• Название: Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2
• Автор: Андрей Болотов
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-85255-384-0, 5-85255-382-4

Автор этой книги Андрей Болотов - русский писатель и ученый-энциклопедист, один из основателей русской агрономической науки.

Автобиографические записки его содержат материалы о русской армии, быте дворян и помещичьем хозяйстве. Он был очевидцем дворцового переворота 1792 года, когда к власти пришла Екатерина II. Автор подробно рассказывает о крестьянской войне 1773 - 1775 годов, описывает казнь Е. И. Пугачева. Книга содержит значительный исторический материал.

---

 Инде звала меня к себе скороспешная сиринга, для утешения зрения моего своими раздувающимимся уже почками, а в другом месте прекрасные первенцы весны и цветущие уже ягодки очаровывали собою мое зрение и заставляли веселиться. Одним словом, все уже начинало власно как помышлять о будущем своем великолепии и все производило любителю натуры садов и уединения приятное увеселение.

 С другой стороны, по случаю тогдашнего праздника, весь народ казался погруженным в некоторый особый и невинный род веселия и удовольствия.

 Там виден был старец, вышедший из своей хижины, в которой препроводил он всю зиму, как в заточении, бояся показаться на стужу. Он стоял, опершись на костыль свой, и глотал свежий и приятный воздух в себя и им власно как оживотворялся.

 Инде играла молодость между собою и невинными утехами забавлялась. Повсюду видимы были небольшие кучки и круговинки {Круговина, круговинка — кружок, сидящие в кружок.} и малых и взрослых, катающих яйца или бьющиеся ими. Самые такие, которые пережили уже большую половину века своего и приближались уже к старости, делали сообщество с ними и занимались с малолетними делом, которое не иным чем, как невинною игрушкою почесть можно.

 У меня перед окнами была целая толпа сих веселящихся. Я велел для лучшего увеселения их сделать им особливого рода лунку, {Лунка — ямка, в которую вкатывают мяч или шар; здесь — желобок, по которому катают яйца на Пасху.} чем они крайне были довольны.

 Самые боярыни наши не могли усидеть сей день в хоромах, но вышли и в первый еще раз посетили сады мои, или места в них обсохшие.

 Беседка моя на горе начинала уже быть обитаемою и лишаться пустоты своей, а ввечеру принуждены мы были кое–как сделать для них проход к круглым моим качелям в саду, и мы с ними обновили сие лето, покачавшись на оных.

 С сего же дня начали мы и ужинать не при наемном свете, но еще засветло. Казалось, что и сие сопряжено было с некаким особым удовольствием.

 Сим образом провели мы сей первый день Святой недели, хотя одни и без гостей, но довольно весело; из прочих же дней не было ни одного, в который бы не было кого у нас или мы у кого; и когда за распутицею не можно было никуда вдаль ездить, то переходили и переезжали мы из дома в дом своей деревни и употребляли все роды забав для удовольствия и увеселения своего.

 Во вторник были у нас, по старинному обыкновению, образа и весь двор наполнен был народом, ибо тогда было еще обыкновение, что с образами хаживали не по утрам одним, а во весь день, и образа даже ночевали вне церкви и где случится, и народа всегда следовала превеликая толпа за оными; и как они в господских домах долго и по целому дню пребывали, то после угощения всех сих годичных гостей производимы были на дворах разные игры и в разных местах катания яиц. И день таковой обыкновенно бывал очень весел.

 В середу же были они у моего брата Михаила Матвеевича, и всех нас угощал он у себя, а в четверг происходило все сие у Матвея Никитича, и мы все были у него и также веселились; а в пятницу ездили мы с братом в Сенино, к Александру Ивановичу Ладыженскому, верхами, ибо ни на чем ином ездить еще было не можно, и вода так была еще велика, что мы с трудом и верхами переезжали; а оттуда проводил он нас до нашей деревни, и у нас во всех домах дня два праздновал; а сим образом нечувствительно и с удовольствием и провели мы всю сию неделю.

 Между тем как мы сим образом время свое в праздности и одних увеселениях и забавах препровождали, натура была не такова нерадива, но действуя и работая каждую минуту, в немногие сии дни произвела великую во всем перемену.

 Вся земля не только уже обсохла, но начинала уже и одеваться зеленью, во всех произрастениях начинал уже сильно действовать сок.

 Многие из них готовились уже распуститься и одевать себя листом, и как сие время было высочайшее и наиудобнейшее для вешнее садки в садах, то по увеличивающейся с каждым годом охоте моей к садам, горел я уже нетерпеливостью и вожделением, чтоб скорей прошли гулящие дни и можно было приняться за вешние работы и не упустить сего нужного, по весьма краткого периода времени тщетно.

 И потону не успела пройтить и кончиться святая неделя, как и принялся я за мои сады и как за чищение, охоливание и прибирание всего в них, так и за посадку в них разных дерев и кустарников, и занимался тем не только ежедневно, но почти всякий час и с такою ревностью, что не желал уже, чтоб в сие время кто–нибудь ко мне приезжал и отрывал меня от работ сих, почему ни в которое время так мало ни бывал я рад оным, как в сие; а того досаднее были мне случающиеся иногда в такие времена необходимые отлучки от дома и разъезды по гостям.

 В сих упражнениях и безпрерывных почти садовых работах препроводил я всю Фомину неделю и не отлучался почти никуда от дома, а отказывая напрямки всем призывавшим меня к себе.

 Сие случилось в особливости с кумом моим г. Ладыженским; сену вздумалось прислать звать меня к себе в понедельник еще обедать. Присланный нашел меня в саду и только что разработавшего и не успел мне посольства своего проговорить, как, захохотав, возопил я:

 — Статошное ли это дело, братец! Такое ли теперь время, чтоб разъезжать? гуляют теперь одни только лежебоки и тунеядцы, а экономам теперь на минуту отлучаться некогда. Поклонись, братец, Александру Ивановичу и скажи, что ей–ей–де, батюшка, мне не возможно и недосуг, да ты и сам, мой друг, видишь, что я по самую шею занят делами и я ни для кого теперь не отлучусь от дома.

 А сим образом отбояривал я нередко без дальних церемониалов и других; но никто мне так досаден не бывал, как наши госпожи боярыни, когда случалось, что они в нужные такие времена подзывали куда–нибудь ехать в гости, и когда не доставало способов отклонить чем–нибудь таковые езды и неблаговременные отлучки, а принуждено против хотения и для сделания им единственно удовольствия, бросая и покидая все, с ними ехать.

 В субботу или в последний день сей недели, между прочими делами, имел я удовольствие обновить в первый раз новопостроенную в саду у меня и самую ту семиугольную беседку, которая и поныне еще, хотя уже на другом месте, существует.

 Она поспела около сего времени совсем, и обновление маленького сего увеселительного храмика состояло в уединенном чтении в ней «Платоновой богословии», которая книга мне в особливости тогда полюбилась; вкупе с сим соединил я и увеселение себя тогдашними красотами натуры, которая час от часу становилась уже прелестнее.

 Приятности весны умножались уже с каждым часом, все начинало уже тогда развертываться. Смородина была уже зеленехонька, в цветнике цвели уже самые ранние луковочные цветы, звезды; они цвели у меня еще в первый раз и я никогда их до того не видывал, и какая была для меня радость, когда я их нечаянно цветущие увидел.

 Прекрасные маленькие голубые гиацинтики, цветки весьма любимые мною, готовы были также к расцветанию и вместе с прочими, также вылезающими из земли цветочными произрастениями, меня увеселяли; а погода случилась тогда такая хорошая и приятная, что я в сей день по нескольку раз посещал каждое место и не мог приятным вешним воздухом довольно надышаться и препроводил весь сей день на воздухе.

 Но в последующий за сим день напротив того занят я был совсем другого рода и важнейшими суетами. Положено было у нас, чтоб в сей день, по приглашению тётки жены моей, ехать в Калединку, но вдруг получаем мы известие, что будет к нам к вечеру г–н Полонский.

 Сие нас остановило, а не успели мы, съездивши к обедне, отобедать, как сказывают Нам, что едет карета. Мы не сомневались, что был то г–н Полонский, однако в том обманулись. Это были наши алексинские молодые, приехавшие к нам с свадебным визитом. Гостей сих мы давно уже дожидались и они насилу, насилу собрались к нам приехать. Они обрадовали нас своим приездом, но вкупе навлекли и хлопоты; ибо как они еще не обедали, то принуждены мы были суетиться о том, чтоб их скорее накормить.

 Они сказывали нам, что вместе с ними хотел было к нам быть и алексинский воеводский товарищ, г–н Солнцевъ, человек мне совсем незнакомый, но о котором сказывали они мне, что он, наслышавшись много обо мне и читая сочинения моего книги, несказанное желание имеет со мною познакомиться и просил их, чтоб они меня с ним познакомили.

 Признаюсь, что сие приятно было мне слышать, ибо сие щекотило некоторым образом мое самолюбие и я таковому гостю очень бы был рад.

 По накормлении моих гостей и посидев с ними, повел было я г–на Ферапонтова в свой сад для показания ему всех достопамятностей в оном; но не успели мы с ним в сад войтить, как гляжу бежит ко мне от соседа моего Матвея Никитича слуга его Самойла.

 — Что такое и зачем? спросил я.

 — «Матвей–де Никитич приказал кланяться и донесть вам о своей радости, что Бог даровал ему сына».