Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2

• Название: Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2
• Автор: Андрей Болотов
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-85255-384-0, 5-85255-382-4

Автор этой книги Андрей Болотов - русский писатель и ученый-энциклопедист, один из основателей русской агрономической науки.

Автобиографические записки его содержат материалы о русской армии, быте дворян и помещичьем хозяйстве. Он был очевидцем дворцового переворота 1792 года, когда к власти пришла Екатерина II. Автор подробно рассказывает о крестьянской войне 1773 - 1775 годов, описывает казнь Е. И. Пугачева. Книга содержит значительный исторический материал.

---

 Расположившись дожидаться их возвращения, последующий день употребил я на разное: во–первых, побывал в церкви, посетил гробы обоих моих толь близких родственников, сестры родной и ее мужа, и заставил возслать о душах их обыкновенные ко Творцу всех тварей моления.

 Присутствуя при сем не мог я воздержаться от слез и вздохов, и занимался печальными помышлениями о рановременной смерти сестры моей и о неизвестности дления нашей жизни.

 «Увы! говорил я сам себе в мыслях: — кто б мог думать, чтоб столько уже лет сотлевал в сем месте прах того человека, который был ко мне так близок и любил меня так много; воображал ли я себе в последнюю мою здесь бытность, что я при будущем и теперешнем сюда приезде найду сестру мою уже во гробе сотлевающею? Но ах! знаю ли я и о себе что–нибудь: может быть и сам я уже очень близок к таковой же участи и земля готовится принять и меня уже в свои недра!»

 В сих и подобных сему размышлениях возвратившись в дом и не хотя ни минуты терять времени понапрасну, принялся я тотчас за дела и стал рассматривать крепости, счислять дачи и переписывать людей и все их недвижимое имение, дабы получить о том понятие, я занимался тем до самой ночи.

 Между тем возвратился и посыланной к г. Баклановскому с известием, что он дома и велел нас звать к себе. Я обрадовался тому очень, но вкупе не весьма доволен был перепадающими слухами, подававшими повод к некоторым сумнительствам на сего господина; однако я по обыкновению своему решился смотреть, что скажет время.

 Таким образом, по утру на другой день начали мы собираться к г. Баклановскому. Как он мне был еще не знаком, то не знал я как лучше мне к нему ехать, к обеду ли или после обеда?

 Жил он от дому племянниц моих не очень близко и более 20 верст, и как к обеду ехать к нему, как к незнакомому человеку, казалось мне дурно, а и в самой ночи не очень ладно, то за лучшее почли мы ехать к нему ни к обеду, ни к ночи, а поранее дома позавтракав, чтоб в нужном случае можно было в тот же день и домой возвратиться.

 Едучи к нему, не мог я довольно налюбоваться красотой и положением мест в сей части Кашинского уезда. Места сии были совсем от ваших отменные и столь ровные, что ровней их быть было не можно: не было ни одной горки, ни одного холма, ни одной лощины и вершины. Земля же была повсюду хлебородная, покрытая богатою жатвою.

 Сел, и деревень и господских домов видно было повсюду множество такое, что все обширное протяжение всего пространного и горизонтального поля казалось ими усеяно. Одни только рощицы скрывали некоторые от зрения; но и те, будучи прекраснейшие отъемные и равно как нарочно насеянные и насажденные, придавали только местам сим наивящшую красоту и великолепие.

 Каждая деревня, из коих ни одна не походила на наши, имела поля свои особые и кругом огороженные, и в виду и близости у себя две или три деревеньки.

 Селения сии были хотя небольшие, но довольно хорошие и прибористо построенные, и в каждой почти выкопанной посреди прудок, снабжающий оную водою. Словом, все походило на некакой натуральный красивый сад или парк английский, и я во всю дорогу не мог довольно налюбоваться и навеселиться.

 Как мы ни спешили, но приехали в Белеутово или то селение, где жил г. Баклановский, не гораздо уже рано. Я нашел тут все противное моему ожиданию и воображению.

 Г. Баклановского казалось мне, что я негде видал, но не имел случая знать, а ему также лицо мое было знакомо. И как был он человек весьма хороших свойств, здравого разума и охотник до наук и художеств, то мы скоро друг с другом сладили и сдружились. Он был мне очень рад и ни под каким видом не отпустил нас от себя в тот день, а особливо для того, что в последующий день был у него годовой праздник.

 Итак, оставшись у него ночевать, провели мы всю оставшуюся часть дня и весь вечер в беспрерывных разговорах о материях разных.

 Сии между такими людьми, как мы, были неисчерпаемы в г. Баклановском, любя говорить, особливо по вечерам, не преставал ни на минуту; а мне то было и кстати.

 Я не уступал ему в том нимало и рад был, что сей случай не только познакомил меня с ним короче, но и подал ему повод даже полюбит меня и получить весьма хорошее обо мне мнение.

 Таким образом праздновали мы в последующий день у г. Баклановского его праздник, и я имел случай видеть тут многих нашинских дворян и с некоторыми из них познакомиться.

 Мы ездили с хозяином, как уже с приятелем, вместе к обедни в село Кожино, где было множество господ и госпож, и между прочими и сослуживец мой г. Коржавин, и гостей у господина Баклановского было множество, более 30–ти человек сидело нас за столом, и я имел счастье всем им как–то полюбиться.

 После обеда хотели было мы ехать домой, но полюбивший меня г. Баклановский не отпускал, а уговаривал, чтоб остаться и в тот день у него ночевать; а как в мне хотелось с ним о нашем деле поболее поговорить, то и согласился я на то охотно, а с нами вместе остался ночевать и г. Коржавин, и нам было очень нескучно.

 В последующий день поехали мы уже рано домой. Между тем возвратился посыланный в Кашин для проведывания о мачехе, с которою вами надлежало иметь дело, и привез известие, что она находится в Кашине, и тем очень довольна что я приехал скоро; также сказывали нам, что возвратилась домой и госпожа Калычева.

 Услышав о сем согласились мы тотчас к ней ехать и тем паче, что мне хотелось очень видеть сию госпожу, о которой наслышался я от племянниц моих так много хорошего.

 Катерина Федоровна приняла меня очень ласково и приятно, а и взрослый, но холостой еще сын ее, которого звали Федором Андреевичем, обошелся со мною очень хорошо.

 Я нашел тут дом совсем отменный от дома г. Баклановского и обхождение совсем другого рода. Вместо того, что там было все более по–деревенски и без дальних затеев и церемониалов, тут, напротив того, все было по–московски, все прибористо, щеголевато и хорошо и все порядки и обхождении совсем инаково, нежели в том угле, где жил г. Баклановский и где все было смешано еще несколько с стариною.

 Сама госпожа была уже лет за 60, но приятнейшая, добронравная и почтенная старушка. Она знала меня уже отчасти, ибо я видал ее в прежнюю мою бытность в Кашине; но в сей раз имел я как–то особливое счастье ей понравиться и она была мною очень довольна и обходилась со мною как родная.

 Сына ее я до сего времени еще не знал, но мы спознакомились и сдружились с ним также скоро. Он был малый молодой, учившийся, умевший по–французски и охотник до поэзии и наук свободных.

 Он пригласил меня в свои комнаты, которые он имел особые, где говорили мы с ним по–французски и он читал мне даже с восторгом некоторые из стихотворений славного французского сатирика Боало, в которых находил он отменный вкус. Я не преминул сделать ему об них некоторые замечания и дал звать, что они мне довольно знакомы.

 Препроводив несколько времени в том, играли мы потом с ним в билиард, который имел он в своих комнатах. В сию любимую мною игру не играл я уже около десяти лет и с самого отъезда из Кёнигсберга, ибо тогда редко где они в домах бывали, и в удовольствию моему узнал, что и не совсем еще ее позабыл. Словом, мы провели с ним несколько часов довольно приятно.

 Госпожа Калычева не отпустила нас никак без ужина; итак, возвратились мы домов уже ночью, где нашли приехавшего из Бежецка и настоящего хозяина, то есть моего племянника.

 Мне нетерпеливо хотелось видеть сего будущего моего воспитанника и ученика, и он неведомо как рад был меня увидев.

 Таким образом сдружился я с обоими домами, которым надлежало помогать мне в предпринимаемом деле. Я не преминул поговорить с ними обо всем; но как мы все не знали точного намерения мачехи, то и не могли ничего положить, а назначили день, в который бы нам всем съехаться и пригласить и переговорам мачеху.

 В последующий день, во ожидании срочного и будучи одни дома на досуге экзаменовал я моего племянника. Мальчик он был еще небольшой, имел понятия не совсем острые, однако и не совсем тупые и способности весьма средственные. В Бежецке начал было он учиться по–немецки, но я нашел, что знал он еще очень мало.

 Наконец настал срочный и тот день в который решилась судьба моей комиссии, или в которой имели мы переговор с мачехой моих племянниц.

 Было сие 11–го числа сентября месяца. Мы пригласили всех к себе обедать, и прежде всех приехала мачеха с одною из своих родственниц, потом госпожа Калычева с сыном, там г. Баклановский с женою и сыном; а пообедавши, мы и приступили в делу.

 Переговоры продолжались долго, и мачеха была боярыня хотя и не из бойких, но долго не могли мы ничего успеть.

 К нам подъехал и г. Коржавин и старался также помогать нам уговаривать нашу упрямицу, сколько было в его силах, и мы не прежде как чрез несколько часов насилу ее уговорили, чтоб она согласилась всю свою часть и претензию племяннику и племянницам моим продать и взять за все деньги, и довольно умеренное количество и не более как 950 рублей, но с тем, чтоб и пошлины были наши.