Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Т. 3

• Название: Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Т. 3
• Автор: Андрей Болотов
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-85255-385-9, 5-85255-382-4

Автор этой книги Андрей Болотов - русский писатель и ученый-энциклопедист, один из основателей русской агрономической науки.

Автобиографические записки его содержат материалы о русской армии, быте дворян и помещичьем хозяйстве. Он был очевидцем дворцового переворота 1792 года, когда к власти пришла Екатерина II. Автор подробно рассказывает о крестьянской войне 1773 - 1775 годов, описывает казнь Е. И. Пугачева. Книга содержит значительный исторический материал.

---

 Он расположился со всеми с ним приехавшими гостьми и со всею своею свитою во дворце нашем и во флигелях, и весь оный наполнился множеством народа, а внутренность всего замка премногим множеством экипажей, повозок, лошадей и собак борзых и гончих, и воздух восстенал от лая и воя сих небывалых до сего гостей в Богородицке. Словом, с приездом его у нас все оживотворилось и все начало дышать псовою охотою и едиными почти разговорами о лошадях и псах смердящих. Не могу довольно изобразить, сколь отяготителен сделался мне уже с самой первой минуты сей приезд его и сколь многими трудами, хлопотами и заботами обременил он меня, и жену мою, и всех моих подкомандуюших. Всех–то надобно было поместить, всех успокоить, всех снабдить всеми нужными потребностями, и не только всех гостей и людей, но и самых лошадей и собак его. Я без души должен был туда и сюда бегать, раздавать мои приказания и делать мои распоряжения; а и жене моей довольно было трудов, забот и попечений о пристройке и о успокоении всех гостей, приехавших с князем, которых было–таки довольно; ибо приехал с ним не только помянутый брат его, князь Иван Сергеевич, с своею женою, но и Стрекалов с своим семейством, все госпожи Верещагины. А из мужчин — некто из фаворитов княжих, г. Крымов, человек хотя умный, но весьма хитрый, лукавый и угрюмый. Жена моя тотчас по приезде еще княгини явилась к ней, и хотя принята была ею без дальней ласки и с довольным хладнокровием, что ее немало удивило и смутило, но, несмотря на то, должна она была как хозяйка пещись обо всем нужном для успокоения ее и всех гостей их, и за всякою безделицею то и дело посылать к себе в дом, и то то, то другое приносить приказывать; а сие всего более ее и отягощало. С другой стороны приступали дворецкие и повара княжие с гордыми и даже повелительными и непомерными требованиями своими то того, то другого, потребного им к столу и на поварню. Ибо, хотя князь для виду и приказал все нужное покупать, но можно ль было все и в короткое время доставать в таком маленьком городишке покупками и обойтись без того, чтоб большую часть всех потребностей не брать от нас. Но мы о том уже и не говорили, а досадна была только нам непомерность их грубых требований и гордых взысканий, для чего то и другое не скоро им доставляется. Словом, уже и в первый вечер сей нам было превеликое множество не только хлопот и забот, но и досад самых. Но я уже переносил все то с терпением, а доволен был, что по приезде своем обошелся князь со мною довольно сносно и благосклонно.

 Не успели они переночевать, как и затеял было князь уже в последующее утро назначить свой формальный выезд на охоту; но случившаяся дурная в сей день погода его осадила и принудила остаться дома. Итак, вместо зайцев пошли мы с ним ловить в прудах карпов и наловили их множество. После того принимал он у себя всех приходивших к нему на поклон купцов городских с их обыкновенными приносами, а потом и всех судей наших. Он принял всех их с обыкновенным своим надменным духом и не хотел никому изъявить ни малейшего своего уважения, кроме нашего уездного судьи, г. Арсеньева; но и сему единственно только потому оказывал более своего снисхождения, что сей был такой же страстный охотник, как и он, и что он мог с ним говорить о своих зайцах и собаках. Самое сие и побудило сего лукавца тотчас прильнуть к нему и, подольщаясь к князю своими раболепными почти прислужничествами, льстить ему бесстыднейшим почти образом, чему мы все только смеялись.

 Вскоре за сим съехалось еще несколько человек из живущих в окрестностях дворян, таких же псовых охотников; и князь был им рад и угощал их как бы каких именитых гостей, хотя иные из них совсем того не стоили и мне были не знакомы. И как князю все тамошние удобные к звериной ловле места не были еще коротко известны, то и начались у них тотчас о том думанья и совещанья, когда и куда ехать, и с которых мест начинать, и какими кончать. Вмиг нашлись тогда из приехавших к нему прихлебателей такие, которые брались его всюду и всюду водить и ему показывать места лучшие, хотя им самим были они всего меньше известны. Меня, удивляющегося только всему тому, не только не спрашивали, но и не приказывали ехать с собою. Ибо как я спросил, прикажет ли он мне готовиться ехать с ними, то сказал мне князь: «Нечего делать! Ты не охотник! а оставайся лучше дома здесь с княгинею!» чему я некоторым образом и рад был. Ибо как, к несчастию, наилучшие места для звериной ловли были на большую часть от Богородицка удалены и лежали верст за 20 и за 30, то поутру надлежало бы каждой день с ними, сломя голову и быстрее нежели на почтовых, туда скакать, там во весь день с ними по полям и лесам таскаться, а по окончании дня, и ночью в темноте опять без памяти скакать обратно в Богородицк. А таковые беспокойства были бы для меня слишком скучны и отяготительны; почему, хотя мне и хотелось быть при князе безотлучно, дабы не могло произойтить каких каверз, но как он сам меня от езды сей освободил, а всякой день приказывал оставаться дома, то было мне сие и не противно.

 По окончании всех сих премудрых и важных конференций и советов вспомнилось ему как–то и о нашем театре, почему, подозвав меня к себе, сказал:

 — Как же бы, Андрей Трофимович, показать–то бы нам ваш театрик?

 — Что, ваше сиятельство! — отвечал я ему, — театр наш будто какой правский {Настоящий.} и стоит ли того, чтоб вашему сиятельству его смотреть? Он ничего не значит. Между тем, если вашему сиятельству угодно, то он у меня к тому времени будет готов, как приказать изволите.

 — Сегодня ж бы ввечеру! — подхватил он. — Княгине моей хочется его в особливости видеть, да и мы все посмотрим.

 — Очень хорошо! — сказал я и пошел повещать детям и прочим, чтоб собирались.

 Итак, в этот вечер и было у нас первое представление, для которого назначили мы «Необитаемый остров» и комедию «Приданое обманом». И князь, вошед в оный, удивился, увидев весь театр наполненный народом и услышав загремевшую при самом входе его музыку, заигравшую симфонию; ибо, чтоб придать нашему театру более блеска, то выписали мы сию заблаговременно от г. Сахарова.

 — У тебя, братец, театрик как водится! — сказал князь, ко мне обратившись.

 Но как подняли занавес и открылась наша прекрасная декорация, то удивился он еще больше.

 — Браво! Браво! — воскликнул он. — Это хоть бы куда! Изряднехонько, право! Смотри, пожалуй, как он смастерил!

 А не менее поразились сею неожидаемостию и прочие с ним бывшие в театре и нашего еще не видавшие. Игра детей наших, исправлявших в сей вечер дело свое очень удачно, всем им также полюбилась, и все смотрели на нее с приметным удовольствием, а особливо князь Иван Сергеевич, который игрою моего малютки–сына не мог налюбоваться довольно и то и дело бил в ладоши. Когда же начали играть комедию и появился на сцене наш Сезенев, то так всех всею игрою своею насмешил, что все громко и до слез почти хохотали, и он до того даже их удивил, что князь спросил меня: «Да где ты, братец, такого удалого старика подцепил? Он и на правском бы театре дела своего не испортил». — А каких бы лет почитали б вы его? спросил я князя. — «По крайней мере лет сорока или пятидесяти», сказал он. — А вместо того, он только четырнадцати лет и один из моих сродников, живущий при мне и учащийся. — «Нет, право! воскликнул князь, это удивительно и этому никак бы я не поверил. Пожалуй, покажи ты мне его по окончании действия». Тоже говорили и желали его видеть и все прочие. И я принужден был ему его представить после, и все не могли довольно восхвалить его за его способность и уменье так хорошо притворяться и представлять во всей форме старика. Словом, представлениями нашими все были очень довольны и изъявляли мне свою благодарность, прося, чтоб и в последующие дни доставлял я им такое же удовольствие.

 Сия меня порадовало и так ободрило, что я начал было ласкаться надеждою, что дело пообойдется я у нас все будет хорошо. Но как жестоко я в том обманулся и как мало мог предвидеть тогда, что воспоследовать имеет после!

 Не успел последующий день настать, как князь с превеликою гурьбою и отправился на охоту, пригласив с собою и нашего уездного судью г. Арсеньева, чему сей до бесконечности и рад был. Мы, провожая князя, желали, чтоб случай ему благоприятствовал и чтоб удалось ему наловить поболее зайцев. И как мы в том почти не сомневались, то и ласкались надеждою, что он оттого еще более повеселеет и к нам сделается добрее. Почему проводив его старались все мы о том, чтоб княгине без него было не скучно. Все наши городские госпожи съехались делить с нею время, а я заставил в зале играть музыку и употреблял все, что только можно было к доставлению им множайшего удовольствия.

 Наконец наступил вечер и с сим возвратился князь с охоты, и что–то не весьма веселый. Любопытствуя узнать и расспрашивая у людей, не произошло ли в поле чего? и удачно ли было поле? услышал я от них, что зайцев хотя и натравили они несколько, но что князь был что–то все не весел, всех бранил и ругал и все сердился, а за что, того они сами не ведают. Сие привело меня в изумление и заставливало думать. Однако, как наступило уже время для театра, то доложил я князю, прикажет ли он? — «Хорошо! отвечал он; но пускай идет княгиня, и ты позабавь ее, а я устал и возьму отдохновение». Итак, в сей день ходили в театр только княгиня со всеми гостьми своими, а князь остался в своих комнатах с несколькими из своих прихлебателей, и занимался разговорами с ними о своих собаках.