Александр Белокопытов - Рассказы о Ленине

• Название: Рассказы о Ленине
• Автор: Александр Белокопытов
• Жанр: Прочий юмор

---

"Чудно, - думает Ленин, - мне, что ли, памятник?" Толкает Надю в бок.

- Слышь, тетка, я еще никаких подвигов не совершил, а мне уже памятник отгрохали.

Надя пригляделась и прыснула.

- Ой, чума тебя забери, ведь тебе, точно!

Зашли они смело в музей, как к себе домой, раз он имени Ленина, чего им бояться? Глядят, под стеклом ботинки стоптанные стоят. "Тоже мои, что ли, ботинки? - ломает Ленин голову, ничего понять не может. - Я их еще купить и сносить не успел, а они уже стоят? Чудно, право..."

Тут к ним бодрая старушка выкатилась, - смотритель.

- О-ля-ля, - говорит, - за столько годков первые посетители! Значит, праздник у нас. Надо директору брякнуть. - И полетела к директору, от радости ног под собой не чуя.

Скоро и взволнованный директор прибежал, сам - душа нараспашку, а глаза - хитрые. Уж на что у Ленина глаза хитрые, а у этого - еще хитрее. Стал он им руки жать, обнимать сердечно и приговаривать:

- Надо же, удружили, дружки приехали! Вот так праздник у нас! Всем праздникам праздник! - а потом к себе в кабинет повел, отметить это радостное событие - приезд дорогих гостей.

Запер дверь на ключ, хитро подмигнул и из сейфа чайник с самогоном тащит... Сам улыбается, цветет, как майская роза, и старушка-смотритель улыбается, она тоже праздники отмечать сильно любила.

А Ленин вдруг заупрямился.

- Да я непьющий...

Тогда Надя турнула его под ребро, шепчет на ухо, чтоб другие не слышали:

- Ты что, варан, отказываешься? Тебя, как доброго, в гости пригласили, а ты ваньку валяешь!

А Ленин-то на самом деле выпить не дурак был, никогда без пива и водки за стол не садился.

- А шустовского нет ли коньяку? - спрашивает.

- Да откуда же взяться шустовскому? - удивился директор. - Мы в какой дыре-то сидим... - и по секрету добавил: - Потом... у нас же тут поголовно сухой закон, чтоб зарю счастья не проспать... Только своим варевом и перебиваемся.

- А не отрава, - все упрямится Ленин.

- Да какая отрава? Всю жизнь пьем - только здоровеем! - ударил себя кулаком в грудь директор.

- Точно, - подтвердила старушки, - одно сплошное здоровье.

Ладно, раз так, выпили за приезд, за праздник, за Ленина... И Ленин примерился, выпил граненый стаканчик, крякнул:

- Ничего, хорош первачок... Век бы такой пить - не перепить, - сладко ему показалось.

Скopo они расчувствовались, обнялись, словно все из одного детдома, и запели "Не была б я прачкой, я бы не стирала...", а на десерт еще "Любо, братцы, любо" спели.

Тут директор еще пригубил из чайника и говорит:

- А чтобы нам с другом Лениным в картишки не перекинуться? Один или два разка...

- На интерес, что ли? - зевнул Ленин. Он на интерес никогда не играл, считал, что это позорное занятие.

- Зачем же на интерес, на интерес играть - глупостями заниматься, поддержал его директор.

- Так у нас денег нет! Мы в дороге потратились! - испугался Ленин: вдруг да он проиграет. Он всегда только выигрывать любил.

- А-а, что деньги? Деньги - бумага. Можно и на вещички, вон хоть на ботинки, - улыбнулся директор, ему сильно Лениновы ботинки понравились, он на них глаз положил.

- Так я только в дурачки и умею играть! - все упирается Ленин, делает вид, что он игрок никакой.

- Можно и в дурачки, нам-то один черт, лишь бы картами по столу пошлепать!

Уломал-таки его директор сыграть пару раз в дурачки, сильно ему хочется Лениновыми ботинками разжиться. Эх, думает, хорошо бы их, как экспонат, в музей прибрать, сразу бы посетителей прибавилось.

Сыграли они разок - Ленин сразу без ботинок остался. Разозлился не на шутку, а тут еще Надя над ним подтрунивает:

- Ну-ну, в лаптях теперь в Петербург поедешь, интеллигент!

Стали другой раз играть. Тут Ленин заметил, что хитрая старушка-то, смотритель, в карты к нему подгладывает и директору подсказывает.

- Ты что это, Арина Родионовна, - возмутился он, - в мои карты подглядываешь и ему подсказываешь!

- А чего? Я ничего! - сразу отскочила старушка - руки в боки - и стоит, как ни в чем не бывало.

А Надя смеется, подтрунивает:

- Карты ближе к орденам, к орденам! А у нас, генералов, орденами вся грудь увешана!

Ленин еще больше разозлился и так разыгрался, что скоро без штанов остался. Сидит в одних трусах, ерзает.

- Хватит, - говорит, - играть, ну эти дурачки к черту!

Сильно он на всех обиделся и на Шушенское тоже. Ну, его, это Шушенское, нехорошее это место, зловредное, надо бежать отсюда! А как бежать-то в одних трусах? Далеко не убежишь.

Хорошо, на Наде шесть юбок было надето. А она всегда на себя весь запас одежды надевала на всякий пожарный случай. Мало ли что может произойти? И приговаривала: все свое ношу с собой.

Дала она Ленину юбку и платок. Приоделся он, знатно получилось, не сразу и узнаешь. Стал на прачку похож, только с бородой.

А Арина Родионовна глядит на него и ухохатывается, и директор улыбается, рад, что ленинскими вещами разжился, теперь будет что в музее выставить.

Плюнул Ленин с досады и поехал с Надей обратно в Петербург. А директор с Ариной Родионовной им вслед помахали: еще к нам в Шушенское в гости приезжайте, милости просим! А Ленин исподтишка им кулаком погрозил: не нужно мне ваше Шушенское, век бы его не видеть, без штанов остался!

Добрались они кое-как до Петербурга. Идут по вокзалу, Ленин в юбке и в платке, голову нагнул, чтоб не узнавали... А беспризорные дети сразу узнали его и давай горланить:

- Глядите, Ленин в юбке пошел! - Следом бегут, тычут в спину... Насилу они от них отвязались. Влезли кое-как в трамвай, протолкались локтями, народу-то полно. Тут Ленину говорят:

- Папаша, ты бы поаккуратней!

- А я аккуратно, - отвечает Ленин. "Какой же я папаша, - думает, когда я за бабу должен сойти?" И сразу заозирался: нет ли полицейских? Хорошо, что в этом трамвае полицейских не оказалось, они как раз в другой залезли, билеты проверять, так их и пронесло...

"Нет, - решил Ленин, - на родине - хорошо, а на проклятой чужбине лучше!" Развернулись они с Надей и за границу поехали, в Италию, на остров Капри, вспомнили, что еще в Италии-то, оказывается, не были! А на Капри у них знакомый мужик жил, дачку снимал.

Приехали они на Капри. А на Капри хорошо - солнце, море, песок, воздух! Чего еще желать человеку? Ленин обрадовался, сразу скинул с себя юбку и платок, и опять из бабы в человека превратился, стал по пляжу расхаживать, гимнастику делать и в песке ковырять. За границей-то можно и в трусах спокойно ходить, никто ничего плохого не подумает, им всем все равно.

А мужик, к которому они приехали, очень хорошим был человеком, только часто плакал, слезливый оказался. Чуть что - слышно из окна - опять заплакал, прошибло его на слезу! Плачет, ревмя ревет, весь слезами заливается...

- Что такое? - прибегут они, спросят у прислуги.

- Да еще один рассказ написал, сильно хороший получился, вот он и опять расчувствовался, рыдает, все подушки обрыдал.

Ну, все вместе они успокоят его кое-как... Тот глаза вытрет, ладно, говорит, не буду больше плакать, я лучше винца выпью. Выпьет винца, и уже через некоторое время - слышно хорошо-о - опять смеется как ни в чем не бывало, ухохатывается.

А Ленин тоже пописывать стал в тетрадку. Свои приключения по странам и весям. И о Шушенском главку написал. Надя, видя, что он наконец серьезным делом занялся, сразу остепенилась и подтрунивать над ним перестала, стала ему помогать. Он пишет, а она гладит его по голове, шепчет ласково:

- Вот молодец, за ум взялся! Как напишешь томов девяносто, тогда и хватит! Баста! Мы тоже не хуже Толстых можем!

И еще пришептывала на ухо:

- Пиши, перо, кидай, лопата, во всем - богатство виновато.

Ленин-то все больше о грустном писал, людскую нужду описывал. А если у него получалось слишком грустно написать, тогда они уходили подальше, где их никто не видит, перечитывали вслух и плакали оба. Надя доставала платок и глаза ему вытирала.

Ленин на самом деле очень чувствительный был, сильно за всех переживал. Только своих слез никому не показывал, чтоб никто не знал, что у него глаза на мокром месте. А если кто увидит его с красными глазами, пусть лучше думают, что он лишнего выпивает. А Надя считала: пусть что хотят думают, нам все равно, мы-то правду знаем.

Действительно, никто никогда не видел, что Ленин хоть слезинку проронил. Некоторые даже считали, что у него вместо сердца - камень. И даже спрашивали: "Ленин, у тебя хоть сердце-то есть?" А он только улыбался в ответ да головой качал, от недоумения...

А на самом деле сердце у Ленина - живое и громадное было. Всех оно приютило и обогрело - и нищих, и калек, и горем прибитых. Все в нем - и правные, и бесправные приют нашли. А кто не нашел у него приюта - уж извините, значит, на другую свадьбу попал... У Ленина на свадьбе - мослы с хрящами, а на другой - прыщи с клещами!

КАК БАБЫ ЛЕНИНА СПАСЛИ

Как-то раз за Лениным полиция увязалась. Вот-вот поймает, и деваться ему некуда. Шмыг тогда он в баню, в женское отделение... Ходит там среди баб, шайкой от полиции прикрывается. А бабам-то все равно, они на него никакого внимания не обращают, подумаешь, голый мужик ходит, пусть хоть и сам Ленин. И он почти спасся, да тут Новодворская его выдала, враг всех большевиков. Она тоже помыться пришла, считала, что чистота - залог здоровья. Узнала она его и давай трезвонить: