Т. Акимова - Музей Виктории и Альберта Лондон

• Название: Музей Виктории и Альберта Лондон
• Автор: Т. Акимова
• Издательство: Директ-Медиа,Издательский дом Комсомольская правда
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-87107-383-4

Музей Виктории и Альберта является самым большим в мире музеем декоративно-прикладного искусства и дизайна, здесь собрано уникальное наследие многих богатейших мировых культур. В его составе обширная коллекция скульптуры: европейской (главным образом итальянской готической и ренессансной) и восточной (древней и средневековой); живопись и графика европейских школ XVI-XX веков (в том числе творения Рафаэля, английская акварель). В числе произведений декоративно-прикладного искусства восточная и европейская керамика, стекло, изделия из металла. Музей включает также разделы истории театра, костюма и жилого интерьера.

Обложка: Э. Спенсер. «Уна и лев».

---

Английский художник XIX века Фредерик Даниэль Харди прожил долгую творческую жизнь, на протяжении которой оставался верен жанру бытовой живописи, к которому склонялся еще в юности. За исключением нескольких портретов, все работы мастера посвящены сценкам из жизни детей. Действие таких картин, происходящее, как правило, в интерьерах викторианских комнат, всегда занимательно и исполнено тонкого юмора. Детальное повествование Харди рассчитано на вдумчивого зрителя, который будет последовательно «читать» предложенный его вниманию зримый рассказ.

На данном полотне дети забавляются игрой во врачей. Воспользовавшиеся отсутствием дома взрослых малыши, отбросив в сторону привычные игрушки, принялись подражать докторам. Мальчик и девочка, изображенные в центре картины, вооружившись ступкой и пестиком, готовят лечебные порошки и лепят таблетки из хлебного мякиша. Паренек постарше деловито щупает пульс лукаво улыбающейся розовощекой «больной», в то время как младшие уже добрались до шкафа с медикаментами и, взобравшись на стул, капают в мерный стаканчик ядовитую жидкость, намереваясь угостить ею «пациентку». От неминуемой беды (на которую намекает выпавшая из игрушечной повозки кукла в правом углу холста) шалунов спасает только появление на пороге дома бабушки и матери. Интерьерная сцена написана с убедительным реализмом и мастерством. Тщательно и с большой любовью изображены предметы обстановки, одежда и лица маленьких героев. По традиции, сложившейся в европейской живописи еще в XVII веке, в висящем на стене зеркале отражается вид на улицу, благодаря чему уютная «домашняя» сценка включается в жизнь большого внешнего мира.

Симеон Соломон (1840–1905) Исаак и Ревекка 1863. Бумага, акварель. 29,4x20,3

Британский художник Симеон Соломон, еврей по происхождению, будучи выходцем из семьи, строго соблюдавшей правила иудейской веры, в ранний период своего творчества писал картины в основном на сюжеты, заимствованные из Ветхого Завета. Все его работы, созданные до поездки в Италию в 1866–1869, имели ярко выраженную религиозную направленность. Для викторианского общества связанная с иудаизмом тематика была необычна и занимательна. Критики отмечали «экзотический характер» искусства Соломона, выделяющий его произведения среди других картин «Братства прерафаэлитов». Молодой художник являлся поклонником позднего творчества Данте Габриэля Россетти, когда тот стал видеть смысл работы исключительно в ее символике и отдавать приоритет духовному содержанию над техническим мастерством. На живописную манеру Соломона сильно повлиял также и стиль Берн-Джонса с его удлиненными фигурами и приглушенным, сдержанным колоритом.

В основе выразительности выполненных в 1860-е картин лежит строгое соответствие физической красоты образов и религиозного сюжета. Соломона привлекали изображения, находящиеся на грани между чувственным и сверхчувственным мирами. Символическим отображением этого противопоставления служили, как правило, мирт, означающий любовь, и ладан, напоминающий о божественном начале. К работам этого направления относится и данная акварель, иллюстрирующая одно из событий Пятикнижия и представляющая Исаака, который вводит в свой шатер молодую жену Ревекку, будущую мать братьев-близнецов Исава и Иакова.

Энтони Фредерик Огастас Сэндис (1829–1904) Гордая Мэйси 1868. Бумага, графитный карандаш, пастель. 43,8x33,8

Энтони Фредерик Огастас Сэндис — английский художник, прославившийся своими картинами на мифологические сюжеты, иллюстрациями книг и портретами, был также прекрасным рисовальщиком. Он состоял в «Братстве прерафаэлитов» и дружил с Данте Габриэлем Россетти, часто подолгу живя в его доме в Чейни-Вок.

«Гордая Мэйси» — одно из наиболее известных изображений актрисы Мэри Эммы Джонс (сценический псевдоним — Мисс Клив), в которую Сэндис был влюблен и провел с ней вторую половину своей жизни. И хотя художник не был женат на этой женщине, она родила ему десятерых детей и стала именоваться в обществе «Миссис Сэндис».

Мэри Джонс не менее тринадцати раз представала на картинах своего гражданского мужа. Композиция данного рисунка повторится почти в точности в двух живописных работах Сэндиса под названиями «Любовь» и «Тень Любви». Наделенный чувственной агрессией, динамичный, ярко эмоциональный образ молодой женщины с длинными вьющимися волосами несколько раз будет воспроизведен художником и в полотнах на мифологические темы.

Лоуренс Альма-Тадема (1836–1912) Посещение больной: интерьер голландской комнаты 1868. Дерево, масло. 19,2x25,5

Лоуренс Альма-Тадема — один из самых популярных британских живописцев XIX века, создававший картины на исторические и мифологические сюжеты, прославился своими изображениями сцен роскошной жизни Римской империи. Его полотна, точно воссоздававшие детали быта и нравов ушедшей эпохи, пользовались столь большим успехом в Великобритании, что мастер был удостоен рыцарского звания.

Картина «Посещение больной: интерьер голландской комнаты» была, вероятно, написана Альма-Тадемой под воздействием важных событий, произошедших в его жизни годом раньше: рождение дочери Анны вызвало длительное недомогание жены художника, умершей тем же летом. Исторически мыслящий живописец переносит место действия в нидерландский интерьер XVI–XVII столетий, который он воспроизводит с присущей ему археологической достоверностью. Альма-Тадема, голландец по происхождению, с большим знанием дела изображает обстановку старинной спальни богатой горожанки: массивную кровать под пологом из тяжелого цветного бархата, застланный циновками пол, шкаф темного дерева и посуду из расписного фарфора, узорные металлические рамы окна, сквозь открытый проем которого видна милая сердцу художника узкая улочка северных Нидерландов.

Камерный сюжет картины, ее серьезная и в то же время лирическая атмосфера, сдержанность немногочисленных героинь, помещенных в залитый теплым золотистым светом интерьер, напоминающие работы Терборха и Вермера, возрождали в памяти образованного зрителя викторианской Англии образы золотого века голландской живописи.

Данте Габриэль Россетти (1828–1882) Дневные грезы 1880. Холст, масло. 159x93

На картине Данте Габриэля Россетти «Дневные грезы» представлен романтический образ Джейн Моррис, жены друга художника Уильяма Морриса. Женщина, в которой мастер видел подлинное и удивительно притягательное воплощение красоты и ума, часто появлялась на его полотнах. Влюбленный в свою музу, Россетти выразил особенности ее облика в следующих словах: «Color d'amore e di pieta sembiante» («Цвета любви и внешность скорби»).

Данная работа была написана уже после того, как Джейн перестала регулярно позировать художнику. Основой для нее послужила более ранняя зарисовка, на которой молодая женщина изображена сидящей под деревом в Келмскотте — местечке на Темзе, где Россетти подолгу жил, деля дом с ее семейством. Книга на коленях красавицы говорит о ее образованности, а платан с нераспустившимися бутонами указывает на наступление весны. Побег жимолости тоже символичен: его густой аромат и подобные язычкам пламени лепестки символизируют преданную, но безответную любовь живописца.

Ко времени создания картины Россетти отошел от принципов «Братства прерафаэлитов» и довел до совершенства свой стиль, где чувственное начало переплетается с многозначным смысловым подтекстом, а утонченность линейного ритма соседствует с насыщенностью изысканного колорита. Итальянская страстность мастера порой навлекала на себя гнев критики. В 1871 один из журналов написал о творчестве Россетти как о «плотской разновидности поэзии, которая никогда не бывает духовной, никогда нежной, но всегда самодовольной и эстетской… где ошеломляюще преобладает чувственность, доходящая до болезненной животности». Этот резкий отзыв, сильно поразивший художника, серьезно отразился на его психическом состоянии.

Уильям Мо Эгли (1826–1916) Флоренс Домби в комнате капитана Катла 1888. Холст, масло. 61x45,7

Британский художник Викторианской эпохи Уильям Мо Эгли, получивший первые навыки живописного мастерства у своего отца — миниатюриста Уильяма Эгли, известен картинами на литературные и бытовые сюжеты, во множестве подробно выписанных деталей которых как в зеркале отражались мода и нравы современного ему общества.

Небольшое полотно «Флоренс Домби в комнате капитана Катла», весьма характерное произведение этого мастера, является иллюстрацией к роману Чарльза Диккенса «Домби и сын». На нем — дочь главного героя, Флоренс, на следующий день после побега от жестокого отца, относившегося к ней как к «фальшивой монете, которую нельзя вложить в дело», нашедшая приют в доме мастера корабельных инструментов Соломона Джилса. Художник изображает девушку, которая, занимаясь рукоделием в комнате друга хозяина капитана Катла, ненадолго отвлеклась от работы и задумалась, глядя в окно. Флоренс, любимой героине Диккенса, воплощающей женскую кротость и достоинство, согласно тексту романа не больше 20 лет. Живописец представляет ее трогательной юной барышней, серьезной, печальной и, подобно всем девушкам ее возраста, немного мечтательной. Она одета в белое платье, его цвет символичен — знак чистоты и невинности, а покрой точно соответствует моде 1848 (год первого издания романа). С миниатюрной тонкостью на картине изображены все элементы обстановки небольшой комнаты: модель парусника, марина на стене и морские раковины на полках (напоминающие о занятии ее жильца), оставленный на табурете сундучок для шитья, чайный прибор на конторке, персидский ковер под ногами героини и лежащий на подоконнике толстый фолиант в кожаном переплете. Вместе с миром книги Диккенса перед зрителем «оживают» нравы и быт британского общества этого времени.