Эдуард Эррио - Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

• Название: Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936
• Автор: Эдуард Эррио
• Издательство: Издательство Института международных отношений
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1958

Имя Эдуарда Эррио хорошо известно советским читателям. Видный французский политический и общественный деятель, бывший многократно главой правительства и министром Третьей республики, почетный председатель Национального собрания в Четвертой республике, лидер Республиканской партии радикалов и радикал-социалистов, член Французской академии, эрудит и тонкий знаток французской и мировой культуры, Эдуард Эррио пользовался заслуженным признанием и широкой известностью не только на своей родине, но и далеко за ее пределами. В течение многих десятилетий, особенно в период между двумя мировыми войнами, он был в самом центре крупных политических событий своей родины, а также в значительной мере и всей международной политической жизни. Он был не только ее современником и наблюдателем, но во многом и ее участником. Среди мемуаристов той эпохи мало найдется таких, кто был бы также хорошо осведомлен о всех сложных перипетиях политической борьбы, о ее тайных скрытых пружинах и закулисных маневрах, как Эдуард Эррио. Он много видел и много знал. Уже с этой точки зрения его мемуары представляют большой интерес. Не будет преувеличением сказать, что всякий, кто хочет изучить развитие политической борьбы во Франции, или историю международных отношений 20-30-х годов нынешнего столетия, или даже просто ознакомиться с этой эпохой, не сможет пройти и мимо мемуаров Эррио.

---

Георгий Чичерин».

Со своей стороны Жан Эрбетт, наш посол в Москве, направил мне 24 октября 1925 года письмо, укрепившее меня в моих убеждениях. «Истекает год с того момента, как вы признали СССР. Я глубоко убежден, что никто и не подумает поблагодарить вас за то, что вы взяли на себя эту ответственность и оказали эту услугу. Великие дела, как и большие горы, видны в своих подлинных пропорциях лишь издалека. Но вы позволите мне, который, находясь здесь и видя весь вред, нанесенный нашим интересам за эти семь лет разрыва, и все возможности, возникшие после признания 1924 года, воздать должное тому добру, которое вы сделали. Вы вновь открыли дверь, через которую должна пройти Франция, чтобы избежать смертельной опасности для своей целостности и независимости. Наше спасение лишь в том, чтобы установить и поддерживать с возрождающейся сейчас Россией такие отношения, которые исключили бы русско-германское сотрудничество против Франции и против друзей Франции. Мы являемся континентальной нацией и не можем жить свободными, если на континенте не существует равновесия. Однако равновесие станет невозможным в тот день, когда Германия и Россия, обе возродившиеся, окажутся на одной и той же чаше весов.

Результаты Локарно дают нам возможность сделать если не первый шаг к сближению с Россией, то по крайней мере первый шаг к разрядке напряжения. Русские нуждаются в этом, чем и объясняется замена г-на Красина г-ном Раковским. Тем не менее переговоры представляют очень тонкое и, может быть, трудное дело: когда узнаешь эту страну, для которой пространство и время не имеют значения и которая замкнулась в себе с тех пор, как была блокирована в результате мировой войны, постигаешь, что здесь ничего не делается с той быстротой, с которой мы придумываем наши решения. Но, живя здесь, в то же время узнаешь, что увертки и проволочки со стороны русских нельзя считать признаком злой воли. Если будешь терпеливым и справедливым и сможешь сохранить улыбку на устах и трепет в сердце, то преодолеешь все препятствия. Басня о «Путешественнике, солнце и ветре», вероятно, придумана кем-нибудь, кто побывал у скифов…»

25 ноября 1925 года мне снова поручили формирование кабинета. Я тотчас созвал руководящие комитеты левых групп сената и палаты. Без малейшего промедления, как подтверждают это протоколы канцелярии председателя палаты, я предложил группе социалистов участвовать в формировании кабинета. Я еще раз заявил, что готов обсудить условия, на которых она согласна сотрудничать, а равно и программу правительства. 26 ноября группа социалистов заявила о своей готовности сотрудничать «при условии, что в своих действиях правительство будет отдавать предпочтение тем решительным и энергичным постановлениям, которые потребовались бы для спасения страны»; однако они добавили, что «концепция правительственной деятельности не соответствует той ответственности, которую им предложили взять на себя». Между тем я предложил исполнительной комиссии распределение портфелей, соответствующее численному значению групп, представленных в кабинете. Это была вполне лояльная формула, и даже единственно лояльная. Я также предложил выработать программу, которая могла бы быть осуществлена при поддержке левых групп. Таков был смысл моих заявлений на собрании 25 числа. Эти предложения показались недостаточными.

16 декабря 1925 года гг. Жак-Луи Дюмениль, Пальмад и Кей представили проект закона относительно «достижения сбалансированного бюджета 1926 года путем изменения основы подоходного налога» (Палата, № 2244.)

* * *

В начале 1926 года г-н посол Анри Беранже вел в Вашингтоне переговоры, завершившиеся соглашением о долгах от 29 апреля 1926 года. Это соглашение включало две категории положений: первые устанавливали размер долга и шкалу ежегодных взносов, вторые относились к порядку и форме взносов. Г-н Анри Беранже тщетно пытался включить в соглашение пункт, позволяющий Франции добиться пересмотра своих платежей в случае несостоятельности Германии. Американская комиссия по долгам категорически возражала против включения этой оговорки. «Что касается спасительного пункта, – писал г-н Беранже в своем докладе от 16 июля 1926 года, – то, несмотря на все мои доводы о справедливости, политической психологии и добросовестности, министр финансов отказался рассмотреть даже возможность его включения». В самом деле, г-н Меллон писал 17 апреля г-ну Беранже:

«Как я уже доводил до вашего сведения, нельзя внести пункт о пересмотре в соглашение о французском долге Америке. Американская комиссия по долгам всегда отказывалась принять такой пункт о пересмотре, хотя подобная просьба неизменно выдвигалась почти во время всех переговоров по урегулированию. Если ваше правительство будет настаивать на включении этого пункта, то такая позиция, по моему мнению, помешает достижению какого-либо соглашения».

До соглашения французский долг, установленный приблизительно в размере 4025 миллионов долларов, мог быть востребован по предъявлении в пределах примерно 3600 миллионов долларов и в 1929-1930 годах – в сумме остатка. Комиссия по долгам соглашалась продлить срок погашения на 62 года. Ежегодные взносы, предусмотренные соглашением, включали платежи номинальной суммы лишь в течение первых пяти лет; после первых пяти платежей, сокращенных до сумм в 30; 30; 32,5 и 25 миллионов долларов, ежегодные взносы в течение 12 лет возрастали с 40 миллионов до 125 миллионов долларов начиная с 17 года. Действительная стоимость предусмотренных соглашением платежей выражалась в следующих цифрах (в тысячах долларов):

по 3-процентным облигациям 2 734 000 по 4,5-процентным облигациям 1 996 509 по 5-процентным облигациям 1 681 369

против номинальной стоимости в 4025 миллионов долларов. Таким образом, достигнутое снижение составляло 33 процента по трехпроцентным облигациям, 50 процентов по 4,5-процентным облигациям и 58,3 процента по пятипроцентным облигациям на сумму первоначального номинала. Для тех, кто хочет как следует разобраться в проблеме долгов, необходимо сделать еще несколько уточнений. На 15 июня 1925 года американское казначейство располагало по французскому политическому долгу облигациями на сумму 2 933 171 516, 25 доллара. По этим облигациям французское казначейство в соответствии с конвенциями 1918 года должно было выплачивать 5 процентов, уплату которых перестали с него требовать начиная с 15 мая 1919 года.

Несмотря на конвенции от 1 августа 1919 года, от 5 января 1920 года и от 9 марта 1920 года, в силу которых Франция должна была погасить свой коммерческий долг, так называемый товарный долг, путем трех массовых платежей 1 августа 1929 года, 9 мая 1930 года и 5 июля 1930 года, несмотря на это, комиссия по долгам согласилась применить к товарному долгу, как в прошлом, так и в будущем, те же условия погашения, что и для политического долга. Сумма коммерческих бон 1919 года была прибавлена к сумме облигаций политического долга. Я прошу обратить внимание на это обстоятельство. Купить товары, не заплатить за них и перепродать их – это то, что на особом жаргоне называется «карамбуль». Легко понять, почему позднее я отказался стать «карамбулером».

Другой важный факт. Было решено, согласно 2 статье соглашения, что, предупредив за 90 дней, Франция сможет перенести, до 15 июня 1932 года, частично или целиком платежи, превышающие 20 миллионов долларов, а после 1932 года всякий платеж основной суммы – в течение трех лет. Этот пункт, о котором я напомнил в 1932 году, позволял нам в трудный момент отсрочить уплату части ежегодных взносов.

По прибытии в Вашингтон посол Анри Беранже, вручая президенту Кулиджу свои верительные грамоты, 21 января 1926 года, сказал:

«Что касается финансового урегулирования обязательств, взятых на себя Францией в связи с последней войной 1914-1918 годов, то она вновь подтверждает свою верность принципу святости международных соглашений. Невзирая на трудности восстановления, связанные с разрушениями, причиненными последним вторжением, Франция полна решимости погасить долги, на которые она пошла во имя своей защиты и защиты цивилизации, в наиболее короткий срок и настолько полно, насколько ей это позволяют ее теперешние и будущие возможности. Франция понимает, что нельзя добиться восстановления равновесия международной экономики, если все в мире не будут выполнять своих внутренних и внешних обязательств путем строгого восстановления кредита и доверия».

Чудесные слова! Впоследствии мы увидим, к каким последствиям они привели. Соглашение, названное соглашением Меллон – Беранже, было подписано 29 апреля 1926 года. Г-н Бриан, председатель совета министров, и г-н Пере, министр финансов, предложили палате его одобрить в виде проекта закона от 27 мая 1926 года.

18 июня 1926 года мне снова предложили сформировать кабинет. Понимая, что необходимо расширить правительственную платформу, я обратился не только к левым партиям, но и к г-дам Люсьену Ромье, Пьетри, Шампетье де Риб. Во второй половине дня в субботу, 19 июня, я вновь повторил свое предложение делегатам социалистов, но напрасно. Я потерпел неудачу.