Эдуард Эррио - Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

• Название: Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936
• Автор: Эдуард Эррио
• Издательство: Издательство Института международных отношений
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1958

Имя Эдуарда Эррио хорошо известно советским читателям. Видный французский политический и общественный деятель, бывший многократно главой правительства и министром Третьей республики, почетный председатель Национального собрания в Четвертой республике, лидер Республиканской партии радикалов и радикал-социалистов, член Французской академии, эрудит и тонкий знаток французской и мировой культуры, Эдуард Эррио пользовался заслуженным признанием и широкой известностью не только на своей родине, но и далеко за ее пределами. В течение многих десятилетий, особенно в период между двумя мировыми войнами, он был в самом центре крупных политических событий своей родины, а также в значительной мере и всей международной политической жизни. Он был не только ее современником и наблюдателем, но во многом и ее участником. Среди мемуаристов той эпохи мало найдется таких, кто был бы также хорошо осведомлен о всех сложных перипетиях политической борьбы, о ее тайных скрытых пружинах и закулисных маневрах, как Эдуард Эррио. Он много видел и много знал. Уже с этой точки зрения его мемуары представляют большой интерес. Не будет преувеличением сказать, что всякий, кто хочет изучить развитие политической борьбы во Франции, или историю международных отношений 20-30-х годов нынешнего столетия, или даже просто ознакомиться с этой эпохой, не сможет пройти и мимо мемуаров Эррио.

---

Англичане хорошо приняли это энергичное выступление. Макдональд как будто одобрил его. Труднее всего, продолжал Жермен Мартен, установить такой остаток долга, который бы не поставил Германию в затруднительное положение и не привел к раздражающему контролю. При установлении этого остатка долга необходимо, по мнению г-на Анри Беранже, учитывать нынешнюю слабость Германии. Мы заявили о своей готовности изучить вопрос о сведении этой суммы к разумному пределу; точно установить его в настоящий момент невозможно; так как немцы будут торговаться, надо сделать накидку. Как можно обеспечить эту сумму? Мы подумали о железнодорожных облигациях; известный контроль возможен, как, например, британский контроль в Бразилии. Другой вопрос: когда этот взнос окажется производительным? Можно спорить о степени процветания. И, наконец, как использовать сумму, выплаченную Германией? Ее можно передать Банку международных расчетов, который распределит ее в соответствии с расчетами по долгам после соглашения с Америкой.

Как мне кажется, Ренсимен сопротивляется гораздо больше Макдональда; он использовал заметки Лейт-Росса, являющегося, по-видимому, истинным руководителем английского общественного мнения. По его словам, Лейтон изменил свое мнение; Англия хочет «четкого сокращения», «всеобщей чистки», восстановления кредита и промышленности Германии.

В 16 часов дискуссия возобновилась. Макдональд прокомментировал статью, опубликованную Лейтоном в «Экономист» 18 июня 1932 года; он оспаривал эффективность плана Жермен Мартена. Англичане совещались между собой. Казначейство втихомолку как будто сопротивлялось. Макдональд перечислил четыре важных пункта, по которым достигнуто соглашение: 1) необходимо окончательное урегулирование; 2) чтобы ни решили, одним из результатов должно быть восстановление доверия, необходимого для торговли и кредита; 3) Германия не может ничего платить ни сейчас, ни в течение всего периода, необходимого для ее восстановления (for his recovery), и 4) когда платежи будут произведены, они должны явиться результатом товарооборота и не вызвать трансфертов, осуществляемых силой.

Мы встретились с новыми трудностями, когда захотели подчинить окончательное урегулирование соглашению с Соединенными Штатами. Макдональду, по-видимому, нужна была некоторая свобода для обсуждения этих вопросов со своими министрами. Мы уточнили, что если Германия восстановит свое хозяйство, то платежи, соответствующие девидендам ценных бумаг, будут рассматриваться как нормальные трансферты, поскольку они не затронут расчетного баланса. Британская делегация удалилась для подготовки меморандума и предложила французской делегации последовать ее примеру.

Дело нисколько не прояснялось. Мы все еще топтались на одном месте, когда в 19 часов 45 минут Поль Бонкур позвонил мне из Женевы. Гибсон только что сообщил ему, не без некоторого замешательства, что президент Гувер не может долее сопротивляться требованиям печати и общественного мнения. Вследствие этого он передаст завтра конференции по разоружению послание, которое будет зачитано перед генеральной комиссией, созванной для этого по просьбе Гибсона. Поль Бонкур указал своему собеседнику, что это вмешательство не облегчит переговоров, начатых по поводу численности сухопутных войск. Совершенно очевидно, что президент Гувер хочет предпринять этот шаг накануне предстоящего в скором времени собрания демократической партии, на котором будет намечен кандидат.

Среда, 22 июня. Мне нанес визит федеральный канцлер Австрийской республики Энгельберт Дольфус, чье приятное обращение я уже имел случай оценить при встрече в Лионе. Он изложил мне все преимущества предоставления займа Австрии, который должен будет привести к восстановлению доверия, к урегулированию дела «Кредит Анштальт» и восстановлению торговых отношений с заграницей. Австрийский Национальный банк оказался в очень тяжелом положении. Между австрийцами существует сильное расхождение во мнениях, но влиятельная группа, к которой примыкает канцлер, полагает, что страна может жить, если ей помогут и если удастся избежать моратория на трансферты.

Мы согласовали с ним текст следующего коммюнике:

«Федеральный канцлер Австрийской республики имел в среду, 22 июня, беседу с председателем совета министров Франции. Канцлер изложил положение своей страны и указал на необходимость срочной финансовой помощи. Г-н Эррио детально проанализировал возникшие трудности и посоветовал прибегнуть к помощи экспертов, собравшихся в настоящее время в Лозанне. Он заявил, что сделает все возможное, чтобы благоприятствовать этим консультациям, и предоставляет себя в распоряжение канцлера для продолжения изучения этого вопроса».

Визит федерального советника Жан-Мари Мюзи, директора финансового департамента Швейцарской конфедерации. Мы обсудили вопрос австрийского займа в том виде, в каком он стоит перед финансовой комиссией Лиги наций. По мнению г-на Мюзи, Великобритания не заинтересована в этом деле. «Европа, – сказал он мне, – представляет собой лестницу, на которую она – Великобритания – не опирается». Швейцария, как и мы, опасается Аншлюса. Италия не может не интересоваться вопросом Бреннера. Австрийский заем составит 300 миллионов шиллингов, из которых на 100 миллионов подпишется Англия, 100 миллионов – Франция, 30 миллионов – Италия, а остаток будет распределен между другими государствами. Нужно опасаться runs[135] в австрийских банках, поскольку это усилит прогитлеровское движение. Я испытывал подлинную симпатию к канцлеру Дольфусу – он мне казался честным и мужественным патриотом. Я считал, что для Франции было бы разумно и правильно его поддержать.

Среда, 22 июня. 16 часов. Предстояло свидание с англичанами, но так как Макдональд плохо себя чувствовал, мы отложили это свидание на следующий день. Я воспользовался этой отсрочкой, чтобы встретиться с Жермен Мартеном и нашими экспертами, которые вновь изучили представленные проекты и высказались за уплату Франции окончательного платежа (lumpsum). Англичане вновь вручили нам длинную памятную записку; они хотят окончательного урегулирования, не подлежащего дальнейшему пересмотру. Они выдвинули следующий основной тезис: «Нельзя отделять торговлю от финансов, и мировая торговля будет самым серьезным образом расстроена не только действительными платежами по репарациям, но даже возможностью их возобновления в будущем. Пока немецкий народ не займет должного места среди мировых потребителей, не может быть никакой надежды поднять цены на мировом рынке и восстановить международное благосостояние».

Я советовался с нашими экспертами по поводу арбитражного решения. Конфликт между Францией и Великобританией очевиден; он касался вопроса возможностей для Германии. Я не соглашался на аннулирование; это означало бы пожертвовать правами Франции и других наций, не достигнув никаких результатов. Если Великобритания не откажется от своего меморандума, я откажусь следовать за ней. Если она будет угрожать мне как кредитор, я не уступлю. Безоговорочное аннулирование представлялось мне невозможным по пяти причинам:

1) потому что оно узаконило бы фактическое положение, угрожающее Франции;

2) потому что оно предполагало значительное неравенство жертв, требуемых от разных наций, как это видно из таблицы сальдо;

3) потому что, соглашаясь на него, Франция не только пожертвовала бы своими интересами, но и интересами других наций, чье положение может от этого еще ухудшиться;

4) потому что этим она одновременно лишит себя всех аргументов в отношении Соединенных Штатов и рискует тем, что ежегодно к убытку в 2 миллиарда, вызванному отказом от ее чистого сальдо с Германии, прибавится тяжесть ее долга Соединенным Штатам и таким образом на нее падет вся тяжесть трансферта, испрашиваемого для Германии;

5) потому что те финансовые затруднения, которые возникнут для Франции, будут тяготеть над ней не только завтра, но и в будущем, в период, когда Германия, полностью освобожденная от своего бремени, добьется привилегированного экономического положения.

У нас создалось впечатление, что конференция потерпела провал.

III. Послание Гувера

Новое обстоятельство еще более усугубило наши и без того серьезные трудности.

22 июня в Женеве на открытии заседаний Генеральной комиссии Гибсон зачитал послание Гувера, который предлагал сократить мировые вооружения примерно на одну треть. Что касается вооружения сухопутных войск, то он предлагал запретить танки, тяжелую артиллерию на механической тяге, а также средства химической войны. В отношении численного состава он возобновил прежнее предложение американской делегации, разграничивающее полицейские и оборонительные силы и предусматривающее сокращение последних на одну треть. В области авиации он предлагал полный отказ от бомбардировочной авиации и запрещение воздушных бомбардировок. По линии военно-морского флота предложения президента предусматривали сокращение числа и общего тоннажа броненосцев на одну треть, числа всех других надводных кораблей – на одну четверть и числа подводных лодок – на одну треть, причем максимальный общий тоннаж этой последней категории кораблей для любого государства не должен был превышать 35 тысяч тонн. В послании уточнялось, что коэффициент сокращения для флотов Франции и Италии по классу крейсеров и контрминоносцев должен исчисляться, исходя из предположения, что соглашение, выработанное 1 марта 1931 года, вошло в силу.