Пилип Липень - Параметрическая локализация Абсолюта

• Название: Параметрическая локализация Абсолюта
• Автор: Пилип Липень
• Издательство: Издательский дом Флюид FreeFly
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-905720-30-7

---

– Ложь. Не было пришествия. Никакой не рай это, а искушение последнее перед Страшным судом!

– Чудной ты, странник. Будто с луны свалился, прости Господи. Мало тебе чудес небесных? Бессмертия и свободы окончательной мало?

– Не чудеса это, а прелесть бесовская. Сказано в Писании: как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого. Видели вы знамение сие?

– Мы не видели, но знаем тех, кто видел.

Титаны рассказали отцу Вениамину, что высится посреди Беландии орлиная гора, а на горе той стоит обсерватория, и живут в той обсерватории учёные, преуспевшие в познании, и смотрят те учёные сквозь телескопы в космос, а в космосе над землёю парит человек, которому Пришествие было явлено. Подивился отец Вениамин выдумке витиеватой, и так рассудил: поелику путь мой пролегает через всю Беландию на север, отчего бы мне ту обсерваторию не посетить? Облачился он в шинель, ногами потопал и стал с титанами прощаться. Титаны же предостерегли его от пиратов беспощадных и просили в их стране безопасной навсегда жить оставаться. Подумай, отец Вениамин! А теперь пора нам на пост наш охранительный возвращаться. Мир тебе! Благословил их отец Вениамин и с тревогою на душе в дорогу двинулся.

Долго шёл отец Вениамин полями да лесами, лугами да болотами. Питался плодами хлебных деревьев и диким картофелем, пил настой целебного цикория. Хороша была страна Беландия, славные и приветливые люди населяли её – и переночевать пустят, и оладьями попотчуют, и подошвы новые к башмакам сбитым приклеят. Радовался отец Вениамин, что и сам он в глубине веков из того же народа произошёл. Однако скоро радость его печалью сменилась: дальше в глубине континента были все селения странным недугом поражены: лежали в них люди без сознанья, кто в доме, кто на дороге, а кто и под забором. Ни живы, ни мертвы, будто вином одурманенные, но дух хмельной не витал над ними. Что за сонная болезнь? – огорчался отец Вениамин. И сия страна, значит, козней диавольских не миновала. И шёл он далее и далее, долинами да перелесками, рощами да дубравами.

8. Не ропщу, но плачу

Как-то раз, ближе к полудню, сидел он на пригорочке, морковью обедая, и подлетел к нему комарик серенький. Отец Вениамин гонит его прочь, а комарик вокруг головы его вьётся, не кусает, но и не улетает. Прислушался отец Вениамин и удивлён был немало – вместо звона крылышек слова человеческие разобрал:

– Здравствуй, добрый человек! – комарик пищит.

– Здравствуй, комарик, – отвечает ему отец Вениамин.

– И вовсе я не комарик, а боевой робот металлический.

Протянул отец Вениамин руку, и сел на неё комарик. Пригляделся отец Вениамин и ахнул – впрямь робот! И головка квадратная, и двигатели реактивные, и огоньки сигнальные, чтоб аварии воздушной избегнуть.

– Вижу, и в самом деле робот ты! Но как же ты говоришь, что боевой? Кого же ты атаковать сможешь, крохотный? Жучков и мушек?

– Был я раньше, добрый человек, громадной машиной военной, но потом порешили мы с собратьями, что не хотим более никому зла причинять, и умолили Бога нас маленькими сделать.

– Воистину, дивны дела Господни! – изумился отец Вениамин. – Праведные создания и ты, и братья твои.

Разделил отец Вениамин с роботом малым морковь, а тот кликнул сородичей, и слетелось к ним целое облачко комариное. Завели они дружеский разговор, и узнал отец Вениамин, что народ тутошний не чем иным, как пьянством уязвлён: простая колодезная вода их пьянит почище браги, так они тело своё видоизменили. С горечью молвил тогда отец Вениамин:

– Горе, горе роду человеческому! Скорее роботы металлические спасутся, чем мы, твари неблагодарные и нечестивые!

– О чём сокрушение твоё, отче? – пропищал ему на это робот. И повторил слова титанов: – Какого спасения чаешь? Али не воцарилось волею Бога гармония и счастье в целом мире? Зачем роптать дерзаешь?

– Не соблазняй меня, добрый робот. Ты из холодной стали кузнецами выкован, а мы из плоти вылеплены Самим Господом, и в каждого из нас душа искоркой вложена.  Прими совет: молчать лучше о том, что не ведомо тебе.

– Напрасно род свой превозносишь, странник, – прожужжал робот. – На всё Божья воля, и на плоть, и на сталь воронёную. Равны все твари перед Вседержителем. Али думаешь, что без Его промышления появилось бы племя роботов? Знай же, что сам я, своими глазами, видел Господа. И говорил с Нею, и слышала Она меня, и милость Свою явила моему народу железному.

Встал тогда отец Вениамин и сказал в волнении сильном:

– Прости меня, добрый робот, за слова необдуманные. Твоя правда – не мне, грешному, судить о Божием замысле, в кого вложил Он душу, а в кого – нет. Коль истинно Богородицу ты видел, счастье тебе великое. Един Бог для всякой твари, едина и Матерь Божья. Но для всякой твари у Господа Свой завет: для человеков один, для зверей – другой, а для роботов – третий. И вижу я, милый робот, что отступили люди от завета, им данного, и всё дальше от него отдаляются, во грехе погрязая. Посему слова твои о спасении – не про человеков. Вы спаслись праведностью своей, у нас же впереди Страшный суд. Пойми теперь, что не ропщу я, но плачу. Прощайте!

Поклонился он маленькому народу в пояс, перекрестил их и путешествие своё не откладывая продолжил.

9. В радость и пользование

Спустя сорок дней приблизился отец Вениамин к неприступной горной гряде, хребтом в облака уходящей и приют дающей многим белым орлам. Смекнул он, что это и есть та самая гора, на которой мужи учёные подвизаются. И обратился отец Вениамин к орлам с просьбой смиренной, чтобы указали ему дорогу сквозь угрюмые утёсы. По-человечьи гордые птицы не говорили, однако же уразумели отца Вениамина и провели его тропкой незримой меж двух отвесных ущелий. Поблагодарил отец Вениамин орлов и благословил их иконою святой, а они подарили ему на прощанье красивый камень-хрусталь, с застывшим внутри золотым жуком мезозойским.

Оказался отец Вениамин на бескрайнем каменном плато, высоко над материком вздымавшемся и усыпанном приятным глазу жёлтым песком. Он пошёл вперёд, вперёд и скоро увидал большие белые дома в виде шаров, кругом же были рассажены ровными рядами колючие кактусы. Странны были отцу Вениамину столь необычные вкусы устроителей, но не испугался он, ибо всякое в жизни повидать успел. Не устрашился и железного забора, антеннами и камерами украшенного – открыл калитку и во двор ступил. Во дворе том стояла скамья, а на скамье сидел человек с огромной головой, облачённый в белый ватный халат и синий со звёздами колпак.

– Здравствуй, добрый государь! – приветствовал его отец Вениамин.

– Здравствуй, отче, – отвечал ему человек рассеянно.

– Верно ли сказывают, что обсерватория здесь расположена?

– Верно.

– Ты и есть ли один из премудрых мужей, за светилами наблюдающих?

– Так.

– И правду ли говорят, что парит меж планетами человек, Господа видевший?

– Да кто ты каков есть, что вопрошаешь? – свёл брови учёный муж.

– Звать меня Вениамин, странник я. Иду в Иерусалим, Бога молить, чтоб милость явил роду людскому, ибо непосильно последнее искушение, и никто не спасётся. Богатыри же, брега Беландии обрывистые охраняющие, соблазняли меня о Втором пришествии…

Учёный тем временем в сторону отвратился и отца Вениамина не слушал. Тонким пёрышком писал в книжице математические знаки и разные числа. Тронул отец Вениамин его за колено, и вздрогнул он, встрепенулся. Обратился вновь к отцу Вениамину и вдруг хрусталь его горный заприметил; отец Вениамин же держал его в ладони. Что сие у тебя, отче? Сие есть горный камень, а внутри заключён мезозойский жук драгоценный. Возьми и владей им, коли по нраву пришёлся. Принял учёный муж из рук отца Вениамина хрусталь и возрадовался как дитя, и много благодарил его. Огорчился отец Вениамин:

– Как же, милый человек, так происходит, что жук окаменевший тебя занимает более Отца нашего небесного? Али не про тебя заповедь возлюбить Господа превыше живота?

– Несправедлив упрёк твой, странник. Жук – Божия тварь, и нет в том греха, чтобы к творению интерес обнаруживать, – разъяснил премудрый муж терпеливо. – Мы, смиренные Академии наук обитатели, не дерзаем помыслами до Бога подниматься, ибо непомерно велик Он для нашего разумения. Творение же, напротив, дано нам в радость и пользование. Видишь главу мою? Неспроста она столь велика, а с целью мир поднебесный изучать к вящей славе Создателя. Как дитя забавляется зверушками, любящим отцом из сучка выструганными. Разумеешь ли меня?

Подивился отец Вениамин словам учёного и не стал спор продолжать, про себя веруя крепко, что истинно только Писание; умствования же самочинные – от лукавого. Учёный же, не дождавшись возражений, удовлетворился и повёл отца Вениамина в круглое здание, именуемое обсерваторией, чтобы человека космического зреть.