Алекс Бертран Громов - Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада?

• Название: Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада?
• Автор: Алекс Бертран Громов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-5214-4, 978-5-9910-2438-9

Имена Иосифа Сталина и Лаврентия Берии тесно связаны с историей Советского Союза первой половины XX века. Они стали олицетворением власти, с которой считались все развитые государства мира. Но стоила ли того цена, которую пришлось заплатить за это советскому народу? И какова на самом деле роль Сталина и Берии в развитии страны? Автор использует в своем анализе самые последние исследования жизни и деятельности этих людей и подкрепляет свои тезисы множеством документальных материалов.

---

Рождение новых героев

Новые революционные времена требовали новых героев, которых надлежало запечатлеть не только в газетах, но и в книгах, спектаклях, кинофильмах. Для этого партийные и государственные органы озаботились созданием творческих союзов, руководство которых должно было не только контролировать, но и поставить на поток производство образов новых героев, из которых ведущее место занимал Сталин. Так, в научной работе Дж. Дэвлина «Миф о Сталине: развитие культа» подчеркивается, что «большую роль в развитии образа Сталина, характерного для его культа, сыграла новая политика в отношении культуры, положившая в свое основание социалистический реализм и принцип историзма. По решительному, хотя и несколько парадоксальному определению А. А. Жданова, данному в 1934 году, социалистический реализм должен был стать тем стилем, в котором советская литература стала бы «создавать портреты наших героев» и «показывать завтрашний день». Ведущей задачей нового искусства стало создание мифов советской власти – ее вдохновляющего прошлого, героического настоящего и славного будущего, – которые нашли бы отклик в массах и помогли создать ощущение новой общности и новой личности. В то время как массовая культура еще только зарождалась в России, партия понимала важность не только смысла сообщения, но и средства передачи этого сообщения, способа, стиля и жанра, в котором оно преподносилось массам. Революционный модернизм 1920-х не приобрел популярности в массах и нашел признание только среди элиты, а пролетарское искусство, пришедшее ему на смену, оттолкнуло не только потребителей пропаганды, но также и потенциальных ее создателей».

Сталин и пропаганда

Сталин умело использовал многие сложившиеся обстоятельства, в том числе и негативные, для повышения собственной популярности. Простой пример – история с ледоколом «Челюскин». Это судно 13 февраля 1934 года было раздавлено льдами, и 104 человека оказались на льдине. 16 февраля в Москве была образована специальная правительственная комиссия по спасению челюскинцев. Первый самолет, севший 5 марта неподалеку от лагеря, забрал десять женщин и двух детей. Следующий рейс состоялся через день. Последний, двадцать четвертый по счету, рейс был совершен 13 апреля 1934 года. Все сто четыре человека, проведшие на льдине почти два месяца, были спасены. После этого началось торжественное чествование участников экспедиции и их спасателей-летчиков.

Какое отношение к этому имел Сталин? Челюскинцы проявили незаурядное мужество, спасшие их летчики – свое мастерство, получив за спасение людей первые звезды Героев Советского Союза, но главным героем этих событий оказался мудрый и заботливый Сталин, вовремя позаботившийся и т. д. В большинстве публикаций, описывающих спасение челюскинцев, упоминался и Сталин, часто размещался его портрет. Печатались в газетах и сталинские послания челюскинцам: «С восхищением следим за вашей героической борьбой». Перед своим поистине триумфальным прибытием в Москву челюскинцы отправили Сталину благодарственную телеграмму, впервые напечатанную 19 июня 1934 года в газете «Правда»: «Мы знали, что ты, товарищ Сталин, заботишься о нас, что ты являешься инициатором грандиозных мероприятий по спасению полярников с „Челюскина“».

Как создавался ритуальный образ вождя народов, можно проследить по публикациям, посвященным Сталину и его деятельности, в центральной советской прессе. Дж. Дэвлин в своей книге «Миф о Сталине: развитие культа» пишет: «…летом 1935 года на страницах газеты «Правда» появились первые фотографии Сталина, встречающегося с детьми в Кремле (традиционном центре автократической России) и в других местах, ставших олицетворением сталинского рая, например на аэродроме Щелково. Впоследствии подобный прием станет одним из любимых тропов культа: встречи детей с вождем широко освещались в прессе, в стихах и рассказах, в картинах, плакатах и таких лозунгах, как «спасибо Вам, товарищ Сталин, за наше счастливое детство». Моменты, когда взрослым удалось увидеть вождя – либо принимающим парад на трибуне мавзолея Ленина, либо на каком-либо из съездов героев нового порядка (стахановцев, депутатов Верховного Совета, представителей живописных народностей и меньшинств), – также были представлены в фольклоре, стихах, на полотнах художников и в кино как кульминация волшебной сказки, в которой простая молочница или крестьянка становится народным депутатом и летит в Москву, чтобы обратиться к народу и, что более важно, повстречаться со Сталиным».

Документы свидетельствуют

Беседа И. В. Сталина с немецким писателем Эмилем Людвигом 13 декабря 1931 года

ЛЮДВИГ. Я Вам чрезвычайно признателен за то, что Вы нашли возможным меня принять. В течение более 20 лет я изучаю жизнь и деятельность выдающихся исторических личностей. Мне кажется, что я хорошо разбираюсь в людях, но зато я ничего не понимаю в социально-экономических условиях.

СТАЛИН. Вы скромничаете.

ЛЮДВИГ. Нет, это действительно так. И именно поэтому я буду задавать вопросы, которые, быть может, Вам покажутся странными. Сегодня здесь, в Кремле, я видел некоторые реликвии Петра Великого, и первый вопрос, который я хочу Вам задать, следующий: допускаете ли Вы параллель между собой и Петром Великим? Считаете ли Вы себя продолжателем дела Петра Великого?

СТАЛИН. Ни в каком роде. Исторические параллели всегда рискованны. Данная параллель бессмысленна.

ЛЮДВИГ. Но ведь Петр Великий очень много сделал для развития своей страны, для того, чтобы перенести в Россию западную культуру.

СТАЛИН. Да, конечно, Петр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Петр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев. Надо сказать также, что возвышение класса помещиков, содействие нарождавшемуся классу торговцев и укрепление национального государства этих классов происходило за счет крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры.

Что касается меня, то я только ученик Ленина и цель моей жизни – быть достойным его учеником.

Задача, которой я посвящаю свою жизнь, состоит в возвышении другого класса, а именно – рабочего класса. Задачей этой является не укрепление какого-либо «национального» государства, а укрепление государства социалистического, и значит – интернационального, причем всякое укрепление этого государства содействует укреплению всего международного рабочего класса. Если бы каждый шаг в моей работе по возвышению рабочего класса и укреплению социалистического государства этого класса не был направлен на то, чтобы укреплять и улучшать положение рабочего класса, то я считал бы свою жизнь бесцельной.

Вы видите, что Ваша параллель не подходит.

Что касается Ленина и Петра Великого, то последний был каплей в море, а Ленин – целый океан.

ЛЮДВИГ. Марксизм отрицает выдающуюся роль личности в истории. Не видите ли Вы противоречия между материалистическим пониманием истории и тем, что Вы все-таки признаете выдающуюся роль исторических личностей?

СТАЛИН. Нет, противоречия здесь нет. Марксизм вовсе не отрицает роли выдающихся личностей или того, что люди делают историю. У Маркса, в его «Нищете философии» и других произведениях, Вы можете найти слова о том, что именно люди делают историю. Но, конечно, люди делают историю не так, как им подсказывает какая-нибудь фантазия, не так, как им придет в голову. Каждое новое поколение встречается с определенными условиями, уже имевшимися в готовом виде в момент, когда это поколение народилось. И великие люди стоят чего-нибудь только постольку, поскольку они умеют правильно понять эти условия, понять, как их изменить. Если они этих условий не понимают и хотят эти условия изменить так, как им подсказывает их фантазия, то они, эти люди, попадают в положение Дон Кихота. Таким образом, именно по Марксу вовсе не следует противопоставлять людей условиям. Именно люди, но лишь поскольку они правильно понимают условия, которые они застали в готовом виде, и лишь поскольку они понимают, как эти условия изменить, – делают историю. Так, по крайней мере, понимаем Маркса мы, русские большевики. А мы изучали Маркса не один десяток лет.

ЛЮДВИГ. Лет тридцать тому назад, когда я учился в университете, многочисленные немецкие профессора, считавшие себя сторонниками материалистического понимания истории, внушали нам, что марксизм отрицает роль героев, роль героических личностей в истории.

СТАЛИН. Это были вульгаризаторы марксизма. Марксизм никогда не отрицал роли героев. Наоборот, роль эту он признает значительной, однако с теми оговорками, о которых я только что говорил.

ЛЮДВИГ. Вокруг стола, за которым мы сидим, шестнадцать стульев. За границей, с одной стороны, знают, что СССР – страна, в которой все должно решаться коллегиально, а с другой стороны – знают, что все решается единолично. Кто же решает?