Николай Свечин - Касьянов год

• Название: Касьянов год
• Автор: Николай Свечин
• Жанр: Криминальный детектив

Действие книги разворачивается в 1900-м году. Год високосный, в народе его не любят; считается, что он приносит несчастья. По святцам 29 февраля день святого Кассиана — по нему весь год называют Касьяновым.

Лыков по просьбе министра финансов Витте едет в Киев. Там зять Витте Михаил Меринг ударился в рискованные аферы. Он занимается жилищным строительством и набрал множество кредитов. Но в строительстве кризис, и Меринга ждет банкротство. Стараясь обмануть кредиторов, он жульничает с залогами. Оценщик банка узнал об этом и написал тестю афериста. Встревоженный Витте просит Лыкова разобраться, что там происходит. Сыщик явился в Киев и узнал, что оценщик бесследно исчез…

---

Губернатор оказался лысым и седобородым, но очень живым. Из двух Владимиров, что украшали его мундир, петличный был с мечами и бантом.

— Ну-с, зачем пожаловали к нам? — спросил Трепов, пожимая гостю руку. Хорошо так пожал, от души.

— Согласно распоряжения его высокопревосходительства господина министра внутренних дел. Прибыл провести дознание по письму некоего Афонасопуло. Насчет злоупотреблений в Киевском домостроительном обществе.

— Ах, это… — поморщился губернатор. — Никакое там не письмо, а форменный донос. Хочется же вам разбираться с пасквилями?

Командированный пожал плечами: мол, не я же выбираю себе поручения.

— Донос или правдивые сведения, но министр велел разобраться. Прошу оказать содействие в выполнении. Сыскная полиция не проверяла сигнал?

— Там и проверять нечего. Вы по городу успели пройтись?

— Успел, ваше превосходительство.

— Для вас Федор Федорович. Так вот. Если успели, то должны были увидеть. Раньше в Киеве бывали?

— Дважды, последний раз пять лет назад.

— Вот! — оживился губернатор. — Разницу заметили?

— Новые дома? Конечно. Соглашусь, что в последнее время город сильно похорошел.

— И это все Меринг. Не слышали про усадьбу его отца? С нее-то и началась наша строительная горячка.

— Не доводилось, Федор Федорович. Прошу просветить.

В приемной скопилось два десятка человек. Но губернатор, не принимая это во внимание, стал рассказывать:

— Старый Меринг был знаменитый в Киеве врач, природный немец. Тайный советник, между прочим! И друг великого Пирогова. Так вот. Лечил он, лечил много лет. Имел обширную практику. Но была у немца одна особенность, которая и сделала ему состояние. Жидов он почему-то пользовал бесплатно.

— Всех? — удивился сыщик.

— Нет, только бедных. Однако пользовал на совесть. Сам приезжал к ним в лачуги, если те не могли явиться на прием. Помогал с лекарствами, вел целые семьи от старого до малого. И жиды платили ему… сведениями. Насчет купли-продажи городских имений.

— То есть как? Сообщали, кто что продает? Но это в газетах печатают. Какая в том польза?

Трепов оживился:

— Польза была, и немалая. Жиды — ловкие факторы, они, как тараканы, пролезут в любую щель. Раньше других узнают, кто уступает, сколько хочет, как его обмишурить. И прежде чем хозяин догадывался дать объявление в газету, к нему уже являлся Меринг и предлагал куш.

— Ага… То есть доктор опережал других спекуляторов?

— Именно. Деньги от практики у него были, и сведения он тоже раньше всех получал. И составил себе, как тут называли, «киевское княжество» — огромную усадьбу в самом центре города, в нижних Липках. Вы спросите, откуда я это так хорошо знаю?

— Спрошу, Федор Федорович, — улыбнулся надворный советник.

— А он у моего отца тоже купил. Покойный батюшка, если не слышали, получил в подарок от государя большой участок. Как раз там, где сейчас улица Николаевская. Выстроил усадьбу с прудиком, а потом продал ее тайному советнику. Тот еще прикупил у соседей, и составилось о-го-го что, притом на Крещатике.

— Теперь понимаю. Эту усадьбу Михаил Меринг получил по наследству?

— Точно так. Старый доктор много накопил богатства. Хватило всем детям. Михаилу Федоровичу досталась как раз земля в городе. Но что с ней делать? Доходы от аренды небольшие, а участок огромный. Куда столько? И сын решил пустить его под строительство. Нашлись люди с капиталами…

— А кто именно, простите? — перебил губернатора Лыков.

— Главный там — знаменитый Марголин, — охотно пояснил тот. — Директор-распорядитель Объединенного пароходного общества, еще он занимается городскими трамваями, и освещением тоже. Денежный и энергичный человек, хоть и жид. Но из тех, без которых уже не обойтись. Коммерции советник, меценат, одно слово — туз. Еще вложились Петровский, богатый инженер, и Голубев, киевский чиновник. И пошло-поехало. Михаил Федорович предоставил землю, другие дали деньги. И родилась новая киевская архитектура. Кирпичные заводы как грибы полезли, каменщики приехали. Мне, губернатору, приятно это наблюдать, честно скажу. Поэтому и разозлился на доносчика. Люди город украшают, а он… Так вышло, что я хорошо знаю этого Афонасопуло и даже сам устраивал его в банк. Теперь неловко перед учредителями.

— Вы рекомендовали его Мерингу? — удивился Лыков.

— Говорю же: так вышло. Мы с его отцом служили когда-то вместе. Платоша вырос у меня на глазах. Вырос, следует сказать, беспутным. В военную службу не пошел, да и статская у него не задалась из-за склочного характера и нечистоплотности. В последний раз он явился сюда и просил дать хоть какое-нибудь дело. С голоду помирает, то да се… Я пожалел сдуру. Написал Анатолию Викторовичу Гудим-Левковичу, председателю правления двух банков, попросил устроить молодца. И вот благодарность! Теперь Гудима смотрит на меня волком. Черт бы подрал этого Платошу…

— В письме Витте он говорит, что писал вам о злоупотреблениях в банке, но ответа не получил.

— Да, Платоша прислал мне глупое письмо и просил о встрече. Я отказался принять его.

— Почему, Федор Федорович? Неужели вы не допускали мысли о том, что в банке Меринга может быть нечисто? В России где угодно сумеют украсть…

— Зная сына своего сослуживца и видя, как хорошеет Киев… Мне не нужно было присылать туда ревизоров, да и права такого у меня нет. Глупость все его доносы, повторю это еще раз. Не тратьте на них время.

— Но, Федор Федорович, согласитесь, что распоряжение министра я обязан выполнить. Хотя понимаю ваше отношение. Афонасопуло так и не нашли?

— Не нашли, — подтвердил губернатор. — Четыре дня, как он исчез, и ни слуху ни духу.

— А его ищут?

— И весьма старательно, но пока безрезультатно. На службу не явился, дома не ночует.

— Боюсь, тут случилось преступление, — Лыков поднялся с хмурым видом. — Уж не избавились ли от свидетеля?

Трепов фыркнул:

— Вот еще! А по-моему, он сбежал. Нашкодил и спрятался, чтобы не отвечать за свои слова.

— Надо открыть дознание.

— Да вы сядьте, сядьте. Дознание уже открыли, без вас. Я телефонирую сейчас полицмейстеру. Он все расскажет, приказ такой ему отдан. Ничего от вас не скроем, не волнуйтесь.

— А если здесь убийство?

Трепов дернул щекой:

— Экий вы быстрый насчет убийств. Сыщик, сразу видать. Я ведь, Алексей Николаевич, навел уже об вас справки. Знаю вашу манеру.

— У кого вы тут в Киеве могли спросить? — усомнился надворный советник. — И что у меня за манера?

— Спросил я как раз у полицмейстера, у Цихоцкого. Вы служили вместе с ним в Петербурге, так?

— Ну не вместе, — поправил Лыков. — Я чиновник Департамента полиции, а он был участковым приставом Адмиралтейской части, пока не перевелся сюда. Встречались несколько раз, однако близко не знакомы.

Цихоцкий был назначен киевским полицмейстером два года назад. До того он служил в Петербурге, и Лыков по службе имел с ним дело. Ушел Вячеслав Иванович со скандалом и особой памяти о себе не оставил. И вот теперь он командует здесь всей полицией.

— Что же касается вашей манеры, — продолжил Трепов, — то она ясна как день. Вам, чтобы отличиться перед министром, требуется обязательно преступление. Убийство, афера, громкие имена… Мы тут погрязли, а вы приехали и за неделю утерли нам нос. Так, что ли? Предупреждаю: я этого не потерплю! Помогать в честном дознании должен и буду, а вот въехать в рай на моем горбу не дам.

Лыков был уязвлен. Только что у них с губернатором шел нормальный разговор — и вдруг такие слова. Не потерплю, не дам, манера ваша известна… Что случилось? Про этого Трепова ходили слухи, будто он интриган. Мало ли что говорят, думал сыщик по дороге в Киев. И вот при первой же встрече ссора на пустом месте. Причем генерал-майор не выбирает слов и не удосуживается найти веский повод. Кинулся сразу, нахрапом. Хочет показать, что исход дознания должен его устроить, иначе будет конфликт. Ну-ну, посмотрим. Лыков уже давно служил в полиции, повидал всякое. Идти на поводу у местного князька он не собирался, но и ссор не искал. Пока надо принять к сведению. И перевести разговор в рабочее русло.

— Я думаю, нам пора кончать беседу, — ответил он сдержанно. — Пугать меня не стоит, это бесполезно. Что найду, то и сообщу министру. Если донос ложный, так и будет в рапорте. Манера же моя на самом деле другая… Это чтобы вы знали. Правду я найду обязательно. Если вам она не понравится — не взыщите. Подделывать ее под вас не стану. Телефонируйте полицмейстеру, там у вас в приемной полно людей…

Собеседники холодно расстались, и сыщик отправился к полицмейстеру. Тот встретил гостя смехом:

— Сколько лет, сколько зим, Алексей Николаевич. Зачем же вы нашего генерала напугали?

— Нервный он у вас какой-то. Только я предположил, что ваш свидетель не случайно пропал, тут и началось…