Ганнибал - Лиловый (II)

• Название: Лиловый (II)
• Автор: Ганнибал
• Жанр: Разная фантастика

В золотой пустыне, носящей название Саид, обитает народ, который состоит из шести племен.

За их планетой более десяти лет наблюдает другая раса, более технически развитая, — они занесли пустынную планету в свои звездные карты под названием Руос, — и хотя они пытались вроде бы помочь руосцам, ничего не вышло.

В последний момент в звездную систему Руоса вторгается неизвестный космический корабль. Никто не знает, какому народу он принадлежит.

---

Но…

Аньело Традонико явился ближе к обеденному времени, и вид у него был неважный. С первого взгляда можно было сказать, что глава гильдии космонавтов тоже дурно спит по ночам; он еще нервно оглядывался и норовил вздрогнуть от каждого неожиданного звука или движения.

Неудивительно, что стоявший почти неподвижно у двери в кабинет Наследника руосец напугал его, Традонико шел по коридору, глядя себе под ноги, потом краем глаза приметил движение и резко вскинулся, почти подпрыгнул. Оказалось, это всего лишь Леарза пошевелился, немного изменив позу.

— …А, это вы, — вырвалось у Традонико. — Я что-то… задумался… не заметил вас…

— Действительно, время трудное, — вроде бы сочувственно отозвался руосец, но в глазах у него была жестокая насмешка. — Начнешь тут от каждой тени шарахаться. Наследник ждет вас, проходите, пожалуйста.

Это еще хуже напугало Традонико, новости у которого были малоутешительные. Он нерешительно помедлил, оглядываясь на руосца. Тот будто все понял, приподнял уголок рта.

— Если вы не против, я зайду с вами.

И так они вдвоем попали в кабинет, и Фальер, увидев Леарзу, сердито нахмурился.

— У меня есть хорошие и дурные вести, господин Фальер, — нервно сообщил Традонико. — Наш корабль сумел достаточно близко подобраться к вражеской станции, и благодаря усилиям Кестеджу на ней произошел какой-то сильный взрыв. Наши наблюдатели видели, как станция буквально развалилась пополам, одна ее половина разрушилась, вторая по инерции от взрыва с большой скоростью полетела в другую сторону. Но… потом… — он шумно сглотнул. — Как раз в это время, кажется, прибыл еще один их корабль, они немедленно открыли огонь… наш звездолет уничтожен. Дальнейшая судьба станции, правда, неизвестна…

Фальер молчал.

— Что ж, — произнес Леарза, — по крайней мере, мы здорово подранили их. Я уверен, во время взрыва погибли люди.

— Но с этим мы потеряли еще одного разрушителя, — тихо произнес Наследник, заставив Традонико дернуться. — А их оказалось меньше, чем мы ожидали.

Традонико не знал, что и сказать на это, и в панике оглянулся на руосца.

— Можете идти, — почти холодно добавил Фальер. Это было настоящее спасение для главы гильдии космонавтов, и он спешно ретировался, оставив Наследника наедине с руосцем.

— Довольно сомнительный исход первого настоящего столкновения, — усмехнулся Фальер, поднимая на того взгляд. — Станция уцелела, и вы это тоже прекрасно знаете. Мы потеряли едва ли не больше людей, чем они. И это когда нас всего четыре миллиарда, а их — в сотни, тысячи раз больше!

Леарза не улыбнулся и продолжал смотреть на него в упор.

— Разумеется, мой Дар не может состязаться с вашим, Фальер, — почти мрачно сказал руосец, — однако, возможно, вы примете мой совет. Как мне кажется, вы зря не придаете значения забастовке бездушных. Разве вы не видите этого?.. Забастовка в любой момент выльется в вооруженное столкновение. На вашем месте я стянул бы все силы в Централ.

— Вы полагаете, шанс достаточно велик? — остро спросил Наследник и прищурился. Руосца с толку было не сбить; он не опустил взгляда, и выражение его лица оставалось ровным, даже холодным.

— Я полагаю, если вы этого не сделаете, бездушные в три дня захватят город и повесят вас на главной площади, — ответил Леарза. — Шанс почти равен ста процентам.

* * *

Покинув кабинет Наследника, он шел торопливым шагом по пустынному коридору и нервно оглядывался. Слишком было здесь сумрачно; казалось, в каждой тени притаился кто-то. За каждым углом караулит…

В гильдии космонавтов, корпуса которой находились за пределами города, в эти дни было очень неспокойно. Люди готовились к неизведанному. По приказу Наследника они постоянно совершали полеты, патрулировали орбиту планеты, наблюдали за проклятой станцией на безопасном расстоянии. Все они понимали, что от них зависит даже слишком многое; когда станция будет уничтожена, рано или поздно Наследник наверняка отдаст приказ отправляться вперед: в холодный пустой космос, чтобы отыскать звездную систему Кеттерле, доставить туда разрушителей, сражаться.

Но все они так или иначе боялись.

Страх стал особенно сильным теперь, когда на глазах у нескольких сотен патрульных, находившихся в тот момент на орбите, будто из ниоткуда на радарах объявился инопланетный корабль, большой, — больше всех звездолетов в их распоряжении, — и, едва выключились его деформационные двигатели, как он открыл огонь. Атаковавший станцию звездолет оказался уничтожен после трех прямых попаданий, и это был самый страшный миг для патрульных: они ожидали, что сейчас вражеский корабль направится прямо на планету, и хотя на анвинитских звездолетах всегда, с первых моментов проектирования, располагались пушки, никто и не сомневался, что пушки их не спасут.

Но корабль стремительно развернулся, будто инерции вовсе не существовало для него, и пошел следом за уцелевшей частью космической станции.

Разумеется, в гильдии всегда состояли только самые храбрые и отчаянные; но даже у этих людей начали сдавать нервы.

Аньело Традонико особенно сильно чувствовал давление ответственности в эти дни. Он много времени проводил во дворце, постоянно находясь на связи со своими людьми при помощи адъютанта-телепата, ожидал новых приказов Наследника, и ответственность навалилась на него, мешая дышать.

По ночам ему снились кошмары.

Кошмары начинали преследовать его и днем; он списывал это на растрепанные нервы, на усталость, отмахивался от внутренней паники, пытался успокоить себя таблетками, только таблетки не помогали ему.

Традонико спустился на первый этаж, попав в маленький холл, в котором с некоторых пор сидели дежурные телепаты, они сидели и теперь, склонившись за письменными столами, кто-то из них спешно записывал очередное сообщение, кто-то молча ожидал. Их было четверо сегодня, среди них сам Доменико Дзиани, но, кроме Дзиани, Традонико никого из них не знал. Он замешкался, и один из телепатов поднял светлую голову.

Традонико почувствовал, как пол уходит из-под ног.

Это был он.

Это был он! Опять! И здесь! От него никуда было не скрыться, никуда не сбежать! Он был повсюду, везде, он скрывался среди остальных людей и продолжал с прежней хитрой улыбкой смотреть на Традонико, и его глаза были совсем живыми.

— Вы убили меня, — спокойно сказал он, — и ты сам видел, что в моей голове был электронный мозг. Но ты видел когда-нибудь, что в головах у остальных людей? Тех, кто окружает тебя? Откуда ты знаешь, что ты сам — не машина?

Традонико издал нелепый звук и почти бросился назад, в коридор.

Он не видел уже, что сидевшие на своих местах телепаты недоуменно переглянулись. Светловолосый действительно чем-то похож был на него, но сходство было столь незначительным, что никто другой и не подумал бы.

* * *

Ночь выдалась не из теплых; осень вступала в свои права, и в комнату притащили электрический обогреватель, который и работал вовсю, поставленный посередине. Приходилось, правда, всерьез опасаться, что рано или поздно электричество закончится, потому что теплоэлектростанции бастовали, хотя пока еще и работала ТЭЦ, обеспечивающая энергией жилые дома. Долго ли она, впрочем, проработает?..

Комнатушка была маленькая, едва на две кровати, — вторую внесли недавно, раздобыли где-то у соседей, — длинная и чертовски узкая, так что обогреватель был буквально зажат между постелями, и однако это их выручало, потому что легче согреть было небольшое пространство. Теодато устроился возле самого обогревателя, у него мерзли пальцы, и это было неприятно, потому он поднял руки над испятнанным ржавчиной металлом, ловя исходящее тепло. Орсо Кандиано будто не чувствовал холода и в тишине сидел возле окна, где стоял шаткий квадратный столик, что-то писал своим ровным крупным почерком.

Теодато молчал и думал; мысли его были такого свойства, что он никому не захотел бы поведать их, и в первую очередь — своему соседу. Некоторое время назад они сочли, что лучше будет держаться вместе, и Теодато перебрался к семейству Тлапаки, хотя Нанга продолжал приходить сюда каждый день. Нанга приносил и последние новости: хотя Тлапака и остальные домашние предпочитали никуда не выходить, Нанга ради молодого господина Теодато готов был хоть полезть с открытой грудью на клинки стражи Централа и потому бесстрашно расхаживал по улицам, заговаривал с людьми, ободрял бастующих. Нанга сам не подозревал, что в последние дни стал в некотором роде знаменитостью: многие узнавали его.

Теодато грел руки, а сам исподтишка взглядывал на Кандиано, продолжавшего писать. На днях Кандиано пришла в голову эта мысль; он решил, что имеет смысл доверить бумаге все свои взгляды и убеждения на тот случай, если сам он погибнет. Идея довлела над ним, Идея гнала его вперед, лишая его даже обычного для любого человека страха смерти.