Ганнибал - Лиловый (II)

• Название: Лиловый (II)
• Автор: Ганнибал
• Жанр: Разная фантастика

В золотой пустыне, носящей название Саид, обитает народ, который состоит из шести племен.

За их планетой более десяти лет наблюдает другая раса, более технически развитая, — они занесли пустынную планету в свои звездные карты под названием Руос, — и хотя они пытались вроде бы помочь руосцам, ничего не вышло.

В последний момент в звездную систему Руоса вторгается неизвестный космический корабль. Никто не знает, какому народу он принадлежит.

---

— Пошел ты к черту, — пробормотал Леарза, опуская планшет, запрокинул голову, упершись затылком в стену.

Жизнь его опять перевернулась, пусть на этот раз не столь значительно; он немного привык уже к уютному небольшому дому в Беаннайте, к тому, что светловолосая женщина спит рядом с ним по ночам. Все же понимал, что это ненадолго. Сомнения продолжали мучить его. Когда с ним связался Гавин Малрудан, Леарза в первый момент перетрухнул: он и сам не заметил, что уже очень давно не звонил ни рыжему, ни профессору, и ему казалось, что они откуда-нибудь прознали про его состояние. Но Гавин был совершенно беспечен и только немного пожурил его за то, что Леарза к ним не заглядывает.

— Между тем, профессор перевел писанину Эль Кинди до конца, — сообщил Малрудан. — Он вспомнил, что ты хотел почитать, так что вот, я пересылаю тебе ее.

И так Леарза остался наедине с книгой Эль Кинди, которую сперва вовсе не желал читать, но все-таки любопытство в нем победило.

Теперь он сидел, глядя в потолок, и глухая злость напополам с растерянностью поднималась у него в душе.

Что думал профессор, переводя эти строки? «Мой далекий потомок»… Догадался ли, к кому они обращены, или, может быть, решил, что это поэтический оборот речи?

Самому Леарзе это все было до страшного очевидно.

Эль Кинди, — действительно, будь он проклят, — уже тогда предвидел это все. «Последний Одаренный»… Эль Кинди совершенно точно знал, о ком писал. «Когда твои глаза откроются»…

Лучше умереть во сне, подумал Леарза.

Это все пугало и бесило его одновременно; он по-прежнему не находил себе покоя.

Тильда уехала по работе на Эмайн и должна была уже вернуться, да задерживалась. Ему было все равно; ненависть охватывала его, и он, собравшись едва ли за пять минут, сбежал по ступенькам крыльца, плюхнулся на сиденье аэро. Раньше машина эта принадлежала Белу, но, черт побери, она ему еще нескоро понадобится. То же самое и насчет сигареты, которую он выудил из нагрудного кармана кожаной куртки и уже привычным движением сунул в рот. Кончик сигареты вспыхнул синим огоньком, аэро тронулся с места.

Ему было все равно, куда; в каждом городе непременно найдется хоть один кабак, где можно будет напиться и хотя бы на время позабыть о своих сомнениях.

Ему казалось, что ничего иного и не остается.

* * *

В Ритире жизнь продолжала идти своим чередом, и ничто не говорило случайному посетителю о том, что в недрах главного корпуса научно-исследовательского института теперь принимаются чрезвычайно важные решения, и данные из далекой чужой системы поступают едва ли не каждый день.

Доктор исторических наук, специалист по ксенологии с мировым (может быть, лучше было бы сказать: галактическим) именем, профессор Айнсли Квинн от участия в научном совете Ритира некоторое время назад отказался, когда решил лично отправиться на Руос, но и теперь его мнение всегда учитывалось, даже для Лекса, кажется, оно имело особенное значение. Профессор Квинн большую часть своей долгой жизни посвятил изучению цивилизаций типа Катар, очарованный ими еще с детства, и перед многочисленными коллегами у него было одно ощутимое преимущество: Квинн никогда не гнушался лично принять участие в экспедиции и еще на Ятинге находился в инфильтрационной группе, пусть и недолго (Лекс тогда довольно быстро принял решение вступить в открытый контакт), а пару десятков лет спустя, когда открыли Венкатеш, он присутствовал на орбитальной станции и вплотную наблюдал за развитием конфликта между Ману и Виджалом.

Некоторые его коллеги удивлялись тому, что на сей раз профессор предпочел остаться на Кэрнане, хотя продолжал работать с материалами, присылаемыми с Анвина, однако сам Квинн коротко пояснял: «я уже слишком стар для этого». Его ассистент Малрудан, впрочем, подозревал, что у профессора есть и иная причина для того, чтоб оставаться в Ритире, а именно спасенный Морвейном руосец. Сам Гавин планировал в скором времени отбыть на космическую станцию «Анвин-1», но сперва желал защитить кандидатскую.

Таким образом, в тот день, ничем не отличавшийся от тысячи других, профессор сидел в своем просторном кабинете, обложившись древними книгами, вывезенными с Руоса, между которыми где-то затерялся и его планшет, но мысли Квинна витали далеко, а взгляд устремился на волосы страшной женщины на картине. Руосец, которому эта картина никогда не нравилась, не знал, что профессор вывез ее с Ятинга в свое время и что ей уже очень много лет.

В этот день к профессору явилась нежданная гостья, однако он ничуть не удивился ей и благодушно предложил сесть. Волтайр Морвейн была строго одета и выглядела старше из-за того, что стянула свои вьющиеся волосы в тугой узел на затылке, а может быть, и из-за своих слишком серьезных глаз. Она опустилась на предложенный стул и взглянула на профессора. Он с первого момента знал уже, из-за чего она пришла, однако продолжал смотреть на нее с прежней благожелательностью.

— Я… колебалась, профессор, — нехотя произнесла женщина, опустила голову. — Но все-таки я считаю, что вы должны знать. Я очень беспокоюсь… с Леарзой творится что-то неладное, ему снятся сны…

И она в подробностях принялась рассказывать; Квинн молча выслушал ее.

— Я понимаю, чего он боится, — завершила Волтайр. — Что его запрут в ксенологическом, будут изучать, словно какую-то букашку. Он по-прежнему считает нас бездушными машинами, не доверяет нам. Но если это действительно так, если Беленос был прав, и…

— Возможно, что все не так просто, — возразил Квинн, когда она осеклась и замолчала, коротко всплеснув руками. — Во всяком случае, вам ничего не остается, госпожа Морвейн, как отпустить его. Только время покажет нам, чего ждать. Конечно, мы должны присмотреть за ним, но никогда не следует забывать об осторожности.

— Кажется, именно наша осторожность так злит его, — вздохнула женщина. — Он такой импульсивный, часто ведет себя совершенно нерационально; он думает, что это просто трусость.

— Конечно, именно так на это смотрели и остальные люди его расы.

— Профессор… — неуверенно сказала она, — вы… тоже считаете, что его необходимо взять под контроль? Держать его в ксенологическом?

— Вы, я вижу, опасались такого решения, госпожа Морвейн, — добродушно отозвался он, — но все-таки предпочли рискнуть. Что ж, пожалуй, в большинстве члены научного совета именно так и подумают, однако здесь я с ними не соглашусь. Мы совершенно не знаем, что случится с ним: эти сны начались у него лишь теперь, когда его народа больше не существует. К тому же… Да будет вам известно, я лишь недавно закончил переводить одну книгу, написанную человеком с Даром Хубала: способностью, позволявшей этому человеку предвидеть будущее. Во многих ее местах автор выражается довольно туманно, даже двусмысленно; я обратил внимание на эти отрывки и вскоре понял, что они были написаны не просто так. Этот человек знал о том, что когда-то последний из его потомков будет читать эти строки. Ничего слишком определенного вынести из них нельзя, но… я полагаю, мы просто обязаны наблюдать.

Губы ее дрогнули; Волтайр видимым усилием вернула над собой контроль, крепко стиснула пальцы одной руки в другой.

— Я понимаю, я теперь не имею прямого отношения к нему, профессор, — тихо произнесла она. — Но не могли бы вы… ставить меня в известность?

— Конечно, конечно. Я думаю, я должен обсудить эти новости с Лексом, о результатах же нашей беседы я оповещу и вас. У меня, впрочем, есть основания считать, что Лекс согласится с моим мнением.

Распрощавшись с профессором Квинном, она поднималась наверх, на площадку для аэро, ничего не видела вокруг себя, и лицо ее было в те минуты каменным, как у ее брата. Ледяной ветер ударил ей в лицо, заставив пошатнуться; Волтайр остановилась и постояла какое-то время, вбирая холод собой. Она до сих пор не была уверена, правильно ли она поступила, и понимала, что Леарза боялся именно этого, но рассудок просто кричал ей о том, что так и надо было. Более того, иной подспудный страх привел ее сюда сегодня.

Волтайр уже однажды потеряла близкое ей существо из-за того, что промедлила и не обратилась за помощью.

11,43 пк

Виченте Моро с самого начала полагал, что это глупая затея, о чем прямолинейно сказал своему двоюродному брату; однако на Теодато будто что-то нашло, и переубедить его оказалось невозможно. Он смеялся и вообще вел себя как мальчишка, заявил, что если уж они теперь официально состоят в дурацком обществе Камбьянико, то должны повторить подвиг Кандиано, — тогда Виченте не выдержал, прищурившись, поинтересовался у него: что, и какого-нибудь бездушного взять к себе домой в качестве акта милосердия? Теодато был невыносим и с деланно-важным видом покивал головой, тогда Виченте буркнул, что в случае с ним, Теодато, это непременно окажется хорошенькая женщина. А тот и возражать не стал.