. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

-- Я и не ставил своей целью войти к ним в доверие, -- буркнул Бел-Хаддат. -- Нет разницы, доверяют они нам или нет, мы должны идти с ними, и точка.

-- Ага, а если они захотят избавиться от нас?

-- Тогда мы будем идти за ними, -- пожал плечами Ворон. Абу Кабил, выглянув в окно, ухмыльнулся:

-- Да ты никак решил поучить мальчишку? Все еще машет мечом, вон как старается.

-- Мечника из него все равно не выйдет. Да и нет времени.

-- Никак наш бесстрастный воитель испытывает к этому пареньку симпатию, -- протянул Абу. -- Дай угадаю, тебе нравится, что он так не похож на других? Белая ворона, прямо как ты в свое время.

-- Пошел ты к дьяволу, Каин.

***

Утро выдалось холодное. Горный воздух дрожал на горизонте, окрасившись в нежно-карминовый цвет зари, потом все светлел и светлел, пока не показалось с востока солнце. Острон плохо спал той ночью, хоть и никаких снов не видел, но то и дело просыпался, и ему мерещилась всякая ерунда, то крики в сабаине, то лязг стали, а однажды ему показалось, что Сафир не дышит, и он нервно вслушивался в темноту, пока она не вздохнула во сне.

Так что он спустился в главный холл трактира рано, еще когда окна багровели зарей, и устало плюхнулся в подушки. В голове вертелись самые разные мысли. Если Бел-Хаддат откажется идти за ними, тем лучше. Главное, чтобы он не чинил препятствий, а хотя если попытается...

Острон нахмурился: "до чего же... хладнокровным я становлюсь", подумал он. Как настоящий убийца... с какой-то стороны он и есть убийца: скольких одержимых он убил за все это время? Сотни, тысячи? Безумных, но людей! Если так рассуждать, то он -- злодей во много раз хуже любого одержимого, особенно если учесть, что безумцев ведет воля темного бога, а его -- только его собственная.

Он не ожидал, что проснулся не первым, и вздрогнул, когда дверь, ведущая во внутренний двор трактира, открылась; в холл вошел Искандер, державший свой платок-мауд в руке, и лицо у маарри было мокрое.

-- Сегодня решающий день, верно? -- заметил тот, глядя на Острона. Острон пожал плечами.

-- По мне, все и так решено. Во всяком случае, я никого насильно за собой не потащу, кто следует за мной -- тот делает это добровольно.

Искандер постоял, будто рассматривал нари, и глаза у него были такие светлые, почти как у Исана; потом маарри опустился на табуретку напротив.

-- Мне кажется, ты все больше и больше становишься похож на Эль Масуди, Острон, -- сказал он наконец. -- Такого, каким его изображают в сказках.

Острон смутился.

-- Что ты, я совсем не такой... величественный.

-- Но он был суровым, верно?

-- Да, -- согласился он, прежде чем успел сообразить: действительно, Эль Масуди, тот, каким был... сам Острон во время снов, был суровым и угрюмым бойцом, мало того, вспыльчивым, и Острон вчера на самом деле вспылил совсем как свой далекий предок, хоть и не отдавал себе в этом отчета.

Но Искандер, впрочем, не мог знать ничего о настоящем Эль Масуди, только сказки. Сам он, между тем, был тоже чем-то похож на Абу Катифу, лишь повзрослевшего и посерьезневшего; задумавшись, Острон решил, что таким Абу мог бы стать несколько лет спустя, если бы выжил в битве при Эль Габра.

-- Мне временами... снятся сны, -- признался Острон. -- О времени Эль Масуди. Возможно, это говорит кровь: я ведь его потомок. А что снится тебе, Искандер?

Маарри помолчал, отвел взгляд. У него были четкие черты лица, будто высеченного из камня, строго правильные.

-- Я часто вижу во сне Раяну, -- потом глухо ответил он.

Острону стало неловко, и он ничего не сказал на это; Искандер потом поднялся по лестнице в свою комнату, а Острон остался сидеть. Судя по звукам, люди просыпались по всему сабаину, солнце уже бросило свои первые лучи на мощеные улицы. Острон недолго оставался один; спустился Леарза, молодой китаб поводил плечами и морщился, а, увидев Острона, спросил:

-- Слушай, а у тебя тоже так сильно болели руки, когда ты учился владеть ятаганом?

-- Ты взялся за ятаган? -- удивился Острон.

-- Ну да, -- Леарза будто смутился немного, припомнив что-то. -- Бел-Хаддат... согласился учить меня. Наверное, мне нужно было попросить тебя, но у тебя и так много забот...

Острон поднял брови.

-- Не исключено, что сегодня Бел-Хаддат откажется идти с нами, -- заметил он. -- ...Что тогда будешь делать ты, Леарза?

Их глаза встретились. Китаб смотрел прямо, чуть склонив голову набок. Он больше всего напоминал собой мальчишку, лохматый, низкий и худощавый, но взгляд у него в тот момент был совсем взрослым.

-- Ворон пойдет с нами, -- сказал Леарза. -- Я знаю, ты не доверяешь ему, Острон. Но я думаю, что ему можно доверять... пусть и не до конца. Я уверен, он тоже хочет, чтобы мы одолели темного бога.

Следующим со второго этажа спустился Сунгай, почти сразу вышел во двор: каждое утро к нему слетались птицы, принося новости со всего Саида. Леарза остался сидеть с Остроном, расспрашивал Одаренного нари о том, как тот учился владеть клинком, и тот как раз вспоминал, как его еще мальчишкой учил дядя, когда Сунгай вернулся со двора, и темное лицо джейфара выглядело встревоженным. Острон сразу заметил это и резко оборвал себя на полуслове.

-- Дурные вести, -- подтвердил Сунгай. -- Одержимые сумели перебраться через Харрод на востоке и атаковали поселения. В большинстве люди успели бежать в Ангур, но...

-- Проклятье, -- Острон поднялся на ноги; Леарза остался сидеть, но взгляд его посерьезнел. -- Это уж точно не оставляет перед нами выбора. Надо скорей выдвигаться в путь! Буди тех, кто еще не проснулся, -- и с этими словами он сам побежал на второй этаж.

Не прошло и получаса, как все путники собрались во дворе трактира, готовые отправляться. Острон распихал Хансу и Элизбара, остальных вроде созывали Сунгай и Леарза, и он не был уверен, кто из них позвал Ворона (и звали ли), но и Бел-Хаддат, и Дагман с Абу Кабилом, как ни в чем ни бывало, были тут в полном сборе.

-- Бел-Хаддат, -- холодно окликнул того Острон. -- Мне кажется, вчера мы не закончили разговор.

-- Какой еще разговор, -- отозвался тот, и его глаза сверкнули льдом в утреннем солнце. -- Если ты об этом, -- он коснулся пальцами рукояти своей кваддары, висевшей на поясе, -- то я предпочел бы его и не заканчивать.

-- Если ты желаешь продолжать поиски Одаренного Хубала, -- нахмурившись, проигнорировал нари, -- тебе придется идти в одиночестве. Мы не можем больше терять здесь время, поэтому я решил, что нужно отправляться в Ангур, а оттуда уже выходить... в Хафиру. И если кто-то не согласен с моим решением, -- он окинул взглядом своих спутников, повысив голос, -- значит, здесь наши дороги разойдутся!

-- Как скажешь, командир, -- пробурчал Элизбар, поправлявший подпругу у лошади. -- Куда ты, туда и мы.

-- Если Ангур в опасности, мы должны ехать туда как можно скорее, -- согласился Искандер.

-- Думаю, наши поиски можно назвать наполовину успешными, -- радостно заявил Абу Кабил, переглянувшись с Дагманом, -- ведь мы отыскали Одаренного Гайят! А если этот парень из китабов сам нас не нагонит, то его проблемы.

-- Поехали уже, -- буркнул Бел-Хаддат и взлетел в седло. -- Надо спешить.

Острон еще раз оглянулся, и его взгляд наткнулся на белые глаза Исана. Тот стоял рядом с нари, уже накинув на голову капюшон серого плаща, и его лицо, как всегда, было ровной гипсовой маской.

-- Ты уверен, что это решение не подсказано тебе Асвадом? -- вполголоса поинтересовался Исан. Острон скривился: своим вопросом белоглазый попал в точку.

-- Я не знаю, Исан, -- признался он. -- Темный бог слишком хитер. Но я все-таки принял это решение, и я отвечаю за него.

-- Ты не сможешь ответить, если будешь мертв.

-- ...Я верю в шестерых богов, Исан, -- помедлив, возразил нари. -- Я верю, что они не оставят нас и приведут к нам Одаренного Хубала... если он действительно нам нужен.

***

В сабаине Тангал, расположенном буквально в пустыне, у подножия высокой горы, Исан подошел к Острону и вполголоса, пока Сунгай разговаривал со старейшинами, сообщил:

-- Я чую одержимого, который вот-вот проснется.

-- Мерцание?.. -- переспросил Острон. Белоглазый кивнул ему, и Острон сделал знак Хансе и Искандеру, когда те посмотрели на них, желая знать, в чем дело. Пятью минутами позже они поставили в известность старейшину Хилафатула, самого уважаемого в сабаине; Исан и Острон отправились на мерцание вдвоем, чтоб не вызвать в поселении панику, и через полчаса привели в аштемар ничего не понимающую женщину, на которую Исан решительно указал на улице.

-- Снятся ли тебе сны, в который чужой бесплотный голос разговаривает с тобой? -- спросил ее Острон, от всей души надеясь, что белоглазый ошибся.

Женщина настороженно посмотрела на старейшину Хилафатула, который хмурился в стороне, потом на высокого нари с треугольным подбородком; когда эти двое подошли к ней и сказали, что она должна пойти с ними к старейшине, она очень испугалась бородатого со страшными белыми глазами, но не этого нари.