Иван Катавасов - Ярмо Господне

• Название: Ярмо Господне
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Продолжение Шестикнижия инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых.

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры.

Насколько по содержанию, настолько и по форме, роман «Ярмо Господне» соотносится с «Коромыслом Дьявола», поэтому авторское предупреждение благосклонным читателям остается в силе и в неизменности.

Если кому-нибудь когда-нибудь придет в голову, будто бы ваш автор хоть как-то разделяет политические, натурфилософские и религиозные воззрения своих персонажей, значит, кто-то из нас в чем-то заблуждается. Совсем уж безысходно обманется тот, кто разглядит в этом повествовании что-либо физическое вместо метафизического.

---

«Опять та же придурковатая училка. Двух слов по-английски связать не может. Но гонору — отсюда до лондонского Тауэра, если по прямой.

Вставай затемно, на гимнастику времени почти нет, завтракать не хочется, большой перемены жди не дождешься… Кругом полусонное царство. Поднять-то их подняли на учебу, но разбудить забыли…»

Ваня весьма критически относился к окружающим, был маленьким педантом, ригористом и вундеркиндом.

В последнем Филипп тождественным образом нимало не сомневается, поскольку его воспитанник однозначно прочел в оригинале английских и американских книг больше, нежели та малограмотная дурында-училка осилит за всю ее жизнь. «Но это вряд ли, читать она, по всей видимости, не умеет, лишь буквы в слова складывает по-русски или по-английски…»

О Ваниных канительных трудностях в школе его настоящий учитель наслышан, каково ему самому в детстве приходилось отчетливо запомнил и потому начал занятия с психологической настройки подопечного.

— …Утешать как маленького, Иван, я тебя не буду. Вестимо, ни к чему это дело.

Снова постоянно жить у вас в гувернерской и не подумаю, когда хорошая квартирка имеется…

— Вы же ее снимаете за бешеные деньги, мама говорит…

— Не все ли равно?

— Ой, Фил Олегыч, извините, что перебил.

— Вот-вот. По вышеупомянутой причине твой школьный расклад мне предельно ясен. Он проще, чем бином сэра Айзека Ньютона.

Ваша училка боится и ненавидит твоего отца, а не тебя за твое знание английского. Нынь ее свекор с твоим отцом, мягко говоря, не очень дружит. Пару раз я с ним встречался накоротке…

Тут нелишним будет отметить, что Филипп Ирнеев в прошлом году жил в семье Рульниковых в качестве домашнего учителя и гувернера. С Ваней он занимается уже два года, а сам приобретает специальность учителя начальной школы. Стало быть, осведомлен не только в арифметике, но и в алгебре с высшей математикой, физикой, химией, биологией по собственному почину сверх положенного по вузовской программе.

— …Вернемся к твоей Галине Петровне, брат ты мой. С твоих слов я заключаю: она — совсем не дурка ин'язовская. В методике соображает. Ей намного проще твои знания использовать, чем дисциплиной доставать ученика Рульникова Ивана.

Скажем, когда нужно поддержать темп речевого упражнения, — кто-то мекает, бекает, — она всегда может обратиться к тебе как к знающему ученику. Ты ведь сей секунд ей ответишь. Так оно или не так?

— Наверное, так, Фил Олегыч.

— Не скромничай, Иван, мне лучше, чем кому-либо другому известно, чего ты знаешь и чего покамест не ведаешь. И ведомо мне, брат ты мой, в мае такой-сякой Галины Петровны ты больше не увидишь.

Доживешь до теплых дней, вьюнош?

— Но это так долго, Филипп Олегович!

— Переживешь, перетопчешься. О детском и взрослом восприятии времени поговорим позднее.

К бою, вольноопределяющийся Рульников! Сит даун энд файер, соулджер!

По-английски предложив ученику занять позицию для стрельбы, Филипп приступил к суровой речевой муштре, которая сродни боевой подготовке. Так и надо огнестрельно изучать иностранный язык, отрабатывать в упражнениях морфологию и синтаксис, закрепляя рефлекс мгновенной реакции в коммуникативных речевых моделях и ситуациях. Точно в цель, без колебаний и раздумий. Сначала стреляй, потом говори. После можно и подумать, память напрячь в языковых упражнениях и кое-что новое узнать от грамотного преподавателя. К слову, почему в испанском и в английском так много модальных глагольных форм и времен.

Своевременные вопросы в тему, безусловно, приветствуются неизменно.

— …Пространство-время едино во множестве, — отвечая на логичный вопрос, Ванин учитель перешел на русский язык. — Соответственно, воспринимает человек пространственно-временной континуум весьма относительно.

Пускай себе физически любой человек или ощущает или понимает, отчего условное время — скалярная величина, какую можно разложить на простейшей линейной шкале или отмерить на часовом циферблате. Но равномерность и равнозначность отрезков времени осознается людьми по-разному.

Для тебя три-четыре месяца — неимоверно долгий срок. Мне же это — раз оглянуться и нет его, времени. Вроде бы совсем недавно сам-то был таким как ты, маленьким. Раз, два — и нет десяти лет!

Сейчас я тебя в два раза старше. Но через двадцать лет у меня это уж не получится. Как арифметически, так и календарно. Тебе 30, мне 40. Велика ли разница?

Оба мы повзрослеем и станем примерно одинаково воспринимать пространство-время на коммуникативную единицу получаемой и усваиваемой информации разного рода.

Психофизикой, я сейчас тебя, Иван, грузить не буду. Но конкретно постараюсь пояснить, почему для детей время тянется так медленно.

Называется эта штука объективной информационной недостаточностью. То есть ты получаешь необходимых сведений, данных об окружающем мире меньше, чем можешь усвоить. И твое мышление буксует, топчется на месте.

Или же нужная информация тебе предъявляется в неудобоваримом и несъедобном виде. Вроде мерзкой холодной манной каши с непроваренными комками. Говорят: питательно, зато проглотить невозможно…

Филипп неспроста привел образное кулинарное сравнение. Крем-то для «наполеона» он давеча делал на основе манной крупы так, чтобы впоследствии никоим почином нельзя было определить ни по вкусу, ни по запаху происхождение сырья. Вдобавок, он вполне разделял нутряную Ванину нелюбовь к манной каше.

— Так вот, Иван, с коммуникативной информацией во времени происходит та же петрушка. С возрастом она становится для большинства людей несъедобной, их мелкие куриные мозги уже перенасыщены ею. Либо они неопределенно глушат себе мозг алкоголем, наркотиками, сексом, зрелищами, развлечениями, телевизором, глупыми книжками, рутинной работой.

Линейное время и годы для них пролетают незаметно. Минимума определяемой информации им куда достаточно.

Точно так же информации хватает тем, кто без остатка ее использует в творчестве и производстве. Зато они ощущают постоянную нехватку времени, быстро исчезающего в никуда, когда очень много следует сделать.

Это вторая причина, по какой время для детей еле-еле ползет. Начнешь чего-нибудь сам создавать, тогда узнаешь, как со свистом истекает время, и в каком оно дефиците у целеустремленных творческих людей.

Некоторые взрослые, Вань, бывает, тоже испытывают информационную недостаточность. Но уже от того, что слишком много знают, понимают и не в силах объять необъятное, открывающееся им. Тогда субъективное время для них то ускоряется, то замедляется.

Удается упорядочить поступающую информацию, то скорость ее восприятия возрастает. Познание приостанавливается, и время тормозит свой ход.

Человеку трудно переносить переизбыток или недостаток какой бы то ни было информации. Вспомни, Иван, в каком жутком тест-бассейне держали пилота Пиркса у Лема или кошмарную камеру псих-одиночества у Игзольтера для проверки психофизической устойчивости звездных рейнджеров.

При подготовке нынешних космонавтов также используют примитивную сурдокамеру и сенсорную депривацию. Эти писатели ничего не выдумали особенно нового…

Филипп отлично знал, какие доходчивые примеры надо приводить ученику, если тот запоем читает научную фантастику по-английски и другой литературы, как правило, не признает. Разве что Фил Олегыч, чего-нибудь этак невзначай порекомендует полистать на досуге и в контексте занятий.

— Sic itur ad astra, generose puer, — латынью завершил занятия учитель Филипп, не замедлив перевести на русский слова Вергилия. — Так идут к звездам, благородный отрок.

Дед Гореваныч за тобой самолично скоро подъедет, эсэмэску прислал. Пока мы с ним чаи будем гонять, глянь-ка, Вань, на новую игру, недавно мой дядя Гена из Берлина релиз привез. По-моему неплохая стрелялка от первого лица.

Некогда личный телохранитель и шофер господина Рульникова, с недавних пор глава службы безопасности головной фирмы, Игорь Иванович Смолич для Вани с Филиппом по-прежнему остается дедом Гореванычем. Наоборот, он теперь стал требовать, чтобы они именно так к нему обращались.

— Чтоб вы не думали, будто старик зазнался, став членом совета директоров, фу-ты ну-ты, лапти гнуты.

В их отношениях ничего-либо не изменилось, и они все так же время от времени гоняют друг друга в пейнтбольном клубе. Зима для игры в войнушку, между прочим, не предстает препятствием, если краска в баллончиках не замерзает.

— Это же на свежем воздухе в хорошей компании, — приговаривал Гореваныч, когда-то давно, чуть ли не советскую эпоху, в чине майора оставивший службу в спецназе.

По старой памяти и неистребимой страсти к автомобилям Гореваныч продолжает возиться в гараже босса, размещенном в десяти минутах ходьбы от дома Филиппа. Там он и «лендровер» ирнеевский обихаживает попутно с хозяйским «астон-мартином». Специальным образом по распоряжению босса, предварительно организованном Гореванычем, машина Филиппа нашла эпохальное прибежище в солидном, на четыре бокса, семейном гараже Рульниковых.