Анатолий Уткин - Месть за победу — новая война

• Название: Месть за победу — новая война
• Автор: Анатолий Уткин
• Издательство: Экcмо
• Жанр: Политика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13363-1

Великая Победа советского народа во Второй мировой войне привела к новой расстановке сил в Европе и мире. В сферу влияния СССР вошли страны всех континентов, объединенные общим порывом к справедливому устройству общества. Запад ответил на увеличение влияния стран народной демократии холодной войной, которая привела к поражению советской сверхдержавы и распаду социалистическою лагеря. Но и этого оказывается недостаточно: единственная сверхдержава стремится к тотальному пересмотру итогов Второй мировой и контролю над природными ресурсами планеты. Известный ученый–американист А. И.Уткин убедительно доказывает, что новый глобальный передел мира уже идет. И в центре схватки — вновь Россия с ее колоссальными запасами сырьевых ресурсов. Поэтому не случайны «бархатные» и «оранжевые» революции на постсоветском пространстве, войны на Балканах, в Ираке и Афганистане, спланированные и развязанные США в последнее время. Американский реваншизм — это месть за Великую Победу СССР над фашизмом.

---

ВРЕМЕННАЯ ПРОТЯЖЕННОСТЬ

Республиканская администрация декларировала долгосрочность выдвинутой концепции. В ходе президентской кампании 2004 г. Джордж Буш утверждал, что никогда не поколеблется нанести предваряющие удары тому, в ком увидит потенциального противника. И ему не нужен «международный тест». Своего рода революция, совершенная при помощи «доктрины Буша», на национальных выборах получила одобрение большинства американцев. Редактор журнала «Комментари» Норман Подгорец уверенно утверждает: «Я спокойно могу предсказать, что Буш в период второго срока не изменит свой курс и что он будет руководствоваться своей доктриной по всему Ближнему Востоку»[289].

Кто вместе с Джорджем Бушем взял на себя определенное право «улучшить мир» на национальных выборах 2004 г.? Согласно Общенациональному опросу (НЭП), самое большое число голосов он получил от сторонников «сохранения моральных ценностей» — 22 %; именно эта четверть избирателей позволила Бушу возобладать над Джоном Керри. Вторую по величине группу избирателей, поддержавших «доктрину Буша», составили те, кто главной задачей Америки видит «борьбу с терроризмом» (19 % избирателей). У третьей по величине группы избирателей (15 %) главной мотивацией была победа в Ираке. Итак: моральные ценности Америки, ответ на террористические нападения, победа в военном конфликте — таковы три основных элемента поддержки жесткого силового курса, фактически противопоставившего США глобальному большинству. Главный среди них — поддержка правого религиозного крыла, «фактор веры», столь влиятельный в стране, 94 % населения которой объявляют себя верующими (сравните с 30 % в Западной Европе). Противопоставив себя едва ли не всему миру, американские традиционалисты возобладали в самой могущественной стране мира.

Наиболее популярным правым комментатором и пропагандистом доктрины является Раш Лимбо и в целом телевизионный канал «Фокс». Целый ряд аналитиков (к примеру, бывший министр военно–морского флота Джеймс Вебб) утверждают, что потворствующая «доктрине» традиционалистская культура была основана прежде и питается ныне шотландско–ирландской группой населения, составившей основу «большинства Буша». Именно шотландцы и ирландцы составили основу того массива штатов, который поддержал начавшего войну президента. Они оценивают лидеров по персональным качествам, выделяя личные достоинства и силу — двухтысячелетняя военная традиция воинственности и патриотизма. Они поддерживали все войны, которые вела Америка, и выступают категорически против контроля над личным оружием. Получив поддержку тех, кто возмущен террористическими нападениями, эти избиратели обеспечили переизбрание президента Буша тремя с половиной миллионами преобладающих голосов. Американский главнокомандующий в Четвертой мировой войне был поддержан самой могущественной в мире политической машиной.

Весь правый фланг американской политической арены утверждает, что мир «недооценивает» Джорджа Буша–младшего. Норман Подгорец поет подлинный гимн «смелости, решимости и жизненной силе: исключительным политическим качествам» президента Буша, реализовавшего в «доктрине Буша» мечту президента Рейгана[290]. Чарльз Краутхаммер называет Афганистан с его президентом Корзаем «первым результатом «доктрины Буша» как инструмента распространения демократии во враждебных ей районах».

Противники «доктрины Буша» обвиняются в отрыве от реальности, в благодушествовании в то время, когда над Западом нависает смертельная угроза. Это первый «козырь» неоконсерваторов; а второй — это то, что в современном мире, где господствует феноменальная военная мощь США, создать антиамериканский союз попросту невозможно. В таких средствах массовой информации, как телеканал «Фокс», как журнал «Комментари», сторонники «доктрины Буша» получили средства воздействия на американское общество, которых у правых не было во времена Вьетнама.

ВО ИСПОЛНЕНИЕ

Конкретную приверженность этой доктрине характеризует упорное следование силовым курсом в Ираке. Следуя «доктрине Буша», Соединенные Штаты нанесли упреждающий удар по Ираку, и Ирак (как пример приложения «доктрины Буша») — стал местом первого испытания этой доктрины. Самое суровое испытание «доктрина Буша» претерпела в суннитском «треугольнике» Ирака.

ЦЕННОСТЬ УПРЕЖДАЮЩЕГО УДАРА: КТО СОМНЕВАЕТСЯ

Внешний мир с великими опасениями воспринял «доктрину Буша». Как пишет Джон Льюис Геддис, «суверенность долгое время была самым священным принципом международной системы. Самое могущественное государство мира внезапно заявило, что обеспечение его безопасности требует нарушения принципа суверенитета некоторых других государств; понятно, что это вызвало в мире нервную реакцию»[291]. Как определил ситуацию политолог Джон Айкенберри, «созданная в Вашингтоне политика упреждающего удара создала образ глобального полисмена, который никому не подотчетен и не позволяет гражданам иметь замки в дверях своих домов. Какими бы шокирующими ни были атаки 11 сентября, международное сообщество не готово принять план Буша по реализации американской безопасности».

Отражая точку зрения либерального истеблишмента, Айкенберри и Капчен высказываются определенно: «Сами основы «доктрины Буша» фундаментально ошибочны»[292].

Война в Ираке получила значительно меньшую поддержку, чем на то рассчитывала администрация Буша. И немногие страны одобрили ведение войны без санкции Совета Безопасности ООН. Но многие страны осудили резкое игнорирование администрацией Буша «протокола Киото», Международного суда, надуманную связь между Саддамом Хусейном и бен Ладеном, приписывание Багдаду наличия оружия массового поражения, выход из Договора по ПРО.

Джон Льюис Геддис: «Мир нуждается в хороших манерах. Всегда плохо подменять мудрость силой: мускулы — это не мозги. Никогда не было хорошей идеей наносить оскорбления потенциальным союзникам, каким бы плохим ни было их поведение. И далеко не умно представлять консультации как поддержку уже взятого курса. Администрация Буша едва ли была первой, совершившей подобные ошибки. Но она стала первой, совершившей столько ошибок в столь короткое время именно тогда, когда помощь друзей нужнее всего»[293].

Внутри США столкновение с суровой реальностью меняет мировоззрение самых твердых из сторонников «ударной» дипломатии. Даже такие «ястребы», как Норман Подгорец, признают, что интеллектуальных противников «доктрины» больше, чем ее сторонников. Хотя они и «не на коне».

Критики указывают, что вторая война против Ирака являет собой яркий пример нарушения того правила, которое ввел в американскую дипломатию первый империалист американской истории — президент Теодор Рузвельт: «Говори тихо и неси с собой большую дубину». Растиражированная агрессивность, громкая несдержанность на всех форумах, начиная с трибуны ООН, — вот что мы видели на подходах и в ходе трехнедельной войны двух никак не равных сил.

Назовем более серьезные проблемы, чем разгром иракской армии, которая, как оказалось, никогда не имела ядерного оружия и средств его доставки. 1) Как управлять 60 процентами иракских мусульман, которые являются шиитами и смотрят как на священный на иранский город Кум? 2) Можно ли разоружить вчерашнего союзника — почти пятимиллионный (в Ираке) народ курдов? 3) Как сохранить лояльность ключевого в регионе союзника — Турции, более всего на свете боящегося восстания воодушевленной курдской трети 67‑миллионного турецкого населения? 4) Как уберечь американскую армию от партизанской войны, столь памятной по Вьетнаму? 5) Где среди местного населения найти носителей демократических ценностей, если они здесь никогда не имели распространения? 6) Как сплотить, на чем основываться в поддержании единства Ирака, если прежняя элита (баасистские сунниты) стали меньшинством, а шиитское большинство дружественно антиамериканскому Ирану?

США в результате трехнедельной победоносной кампании не только не решили своих проблем, но обрели, как мы видим это сейчас, гораздо более масштабные проблемы. «Доктрина Буша» вызвала зримое противодействие в самих Соединенных Штатах, где «неоконсервативная революция» отнюдь не заглушила голос здравого смысла.

Правы ли «неоконы» с их предупреждающими, предвосхищающими ударами? Политолог Джек Снайдер размышляет на эту тему так: «Это правда, что малые государства–изгои и им подобные не могут собственными силами создать контрбаланс американской мощи в традиционном понимании такого баланса. Справедливо и то, что такие страны — потенциальные противники, как Россия и Китай, так сказать, «устали» от противостояния американцам и их военным экспедициям. Но если даже несравненная мощь Америки понижает вероятие создания традиционного союза–контрбаланса, уже сами американские действия создают некий функциональный эквивалент такого союза. Предшествующие расширяющиеся империи в конечном счете обнаруживали себя перенапряженными, даже если противостоящие альянсы создавались очень медленно. Например, хотя потенциальные жертвы Наполеона и Гитлера с большим трудом оформляли противостоящие коалиции, эти империи атаковали столь большое число оппонентов практически одновременно, что значительные союзы де–факто в конечном счете обретали форму противостояния. Сегодня аналогичная форма перенапряжения — политического и военного — может найти себя, если страны посчитают американские усилия по предотвращению ядерного вооружения и стремление насадить демократию силой в мусульманские страны станет постоянным серьезным фактором»[294].