Наталья Горская - Мальчики-мальчишки

• Название: Мальчики-мальчишки
• Автор: Наталья Горская
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-298-6

О бандитах «лихих-девяностых», но без традиционных крутизны и понтов. Здесь нет «реальных пацанов, у которых всё конкретно», а есть не нашедшие применения своим силам и умениям мальчики на руинах экономики и морали некогда мощной державы. Эти вчерашние пионеры и комсомольцы, «отличники по боевой и политической» были воспитаны для жизни в одной стране, а жить им пришлось в совершенно другой. Бандитизм показан не в крупном городе, а в маленьком посёлке, который даже не отмечен на карте России, где все друг друга знают. Где защитники закона и его нарушители ещё вчера учились в одном классе. Где каждый виден, как на ладони.

---

– Вам по гороскопу сегодня деньги не положены! Вы недостаточно сконцентрированы на привлечении финансов в свою жизнь. Идите снимать венец безденежья к квалифицированному специалисту! Пройдите курсы повышения заработной платы, получите сертификат международного образца и тогда приходите к нам.

Пока интеллигенция упорно исчисляла имя своё, а рабочие внимательно рассматривали свои мозолистые широкие ладони, где чернели линии судьбы и жизни от въевшегося в них мазута, отыскивая в потрескавшейся коже хоть какой-то намёк на знаки богатства и благополучия, те ловкие деятели, которые должны были заниматься властью в нашем государстве, а не только благоустройством своей жизни, и у которых, надо полагать, всё было на мази не только с Солнцем и Луною, но и со всеми другими небесными телами и объектами, дорезвились и допрыгались до того, что их перестали воспринимать как что-то серьёзное. Так дети, которые постоянно наблюдают непотребное и омерзительное поведение родителя, перестают уважать и почитать его, даже если он и грозит им пятой заповедью Моисея, и верещит что-то о божественности власти. Но окружающие никакой божественности в нём не видят, а видят только вора и пьяницу, требующего к себе почтения, которого не заслужил.

А что же наша госпожа Власть? Что она делала, когда начинались эти пресловутые 90-ые годы, которые теперь некоторые циничные наши граждане называют лихими? Я лично ничего лихого в них как не видела, так и не вижу: десятилетие вымирания, самоуничтожения, упадка и распада некогда великой страны. Хотя иные извращенцы и в разложении дерьма способны увидеть нечто лихое и залихватское, а уж в упадке и гибели своей Родины – тем паче.

Но вернёмся к Власти. Она, надо заметить, дама капризная и не потерпит, чтобы помимо неё занимались бы ещё чем-то другим, пусть даже это другое является самым перспективным бизнесом. Она не того поля ягода, чтобы без надобности долго лежать. Это вам не сказка Салтыкова-Щедрина, когда совесть лежала где-то на дороге, «истерзанная, оплёванная, затоптанная ногами пешеходов». И каждый её новый владелец спешил поскорее от неё избавиться, отшвырнуть от себя подальше, как негодную ветошь, потому что, сказать по совести, без совести значительно легче жить: «подставлять ближнему ногу, удобнее льстить, пресмыкаться, обманывать, наушничать и клеветать», и ничто не огорчает, не заставляет задуматься. Короче говоря, кайф полный, а с совестью-то этой столько мороки, что и жить не захочешь!

И вот эта самая Власть, видя такое пренебрежительное к себе отношение, взметнулась Жар-птицей в вольное русское небо, что только её и видели. И те, кто Властью должен был заниматься по должности, даже за хвост её не успел ухватить. Это сделали мальчики с крепкими кулаками, воспитанные по принципу «если враг не сдаётся – его уничтожают». Они, как и многие их сограждане, не смогли найти себе применение в новой России, поэтому стали создавать свои маленькие империи, где все подчинялось лишь им. Так что в каждой деревеньке, в каждом захолустном городке стали появляться свои местные и очень влиятельные авторитеты. Криминальные. Потому что при бездействии прежних законов новые сначала всегда являются нарушением прежних, то бишь криминальными. Но так уж устроено человеческое сообщество: если официальной власти не до Власти, а больше заботит покупка острова в тёплом море и прокорм многочисленного прожорливого окружения из неугомонных прихвостней и шестёрок, то Власть неизбежно перетекает в другие руки, которые, надо отдать им должное, держат её крепко, пусть даже в небольших масштабах.

Я под Властью подразумеваю не пассивное сидение на троне или в шикарном кабинете, а способность влиять на ход событий в своих владениях, знать любой закоулок, каждое настроение своей империи, распоряжаться ею и быть уверенным, что твои распоряжения будут в точности выполнены. А тут наметилось ещё одно раздвоение в государстве, когда обитатели тронов и кабинетов перестали влиять на то, что творится в их царстве. И когда руководство страны принимает закон, например, об ограничении рекламы табака и непотребного образа жизни, она продолжает оставаться на своём месте. Шокирует именно то обстоятельство, что такое «руководство» на самом деле не может справиться даже с этаким пустяком, не говоря о вещах более значительных, потому что реальная Власть находится в других руках, а официальная власть словно бы подчиняется ещё какой-то невидимой Власти.

Вот и Слава Трубачёв ещё в те годы, когда в стране за трон в Кремле боролись Первый (и последний) президент СССР и Первый президент России, создал для некое подобие личного княжества сначала в нашем городе. Далее власть его стала распространяться и на соседние окрестности. Слава в своё время не очень успешно учился в Политехническом институте в середине 80-ых годов, но зато хорошо продвигался по общественной работе. Однажды он влип в неприятную историю: зачем-то украл кассетный магнитофон у приятельницы. «Бес попутал», – сказал он тогда. А кассетный магнитофон в те годы был ценностью необычайной, в отличие от своего катушечного старшего брата, который весил больше современного телевизора. Суд да дело, и получил Трубачёв небольшой, но всё-таки срок. Отсидел всего год, но, обладая природным артистизмом, с наслаждением изображал потом из себя матёрого уголовника, который провёл на нарах по меньшей мере полжизни.

Ещё в 60-ые годы советская интеллигенция увлеклась тюремными песнями, блатным шансоном. Это было необычно, пикантно, ново. Что пришло из тюрьмы – так что ж: полстраны в лагерях отсидело. Тюрьма воспринималась не местом пребывания преступников, а как интересный мир, где побывали такие человечища, как Лихачёв и Бродский. В 90-ые же годы вообще вся страна с какой-то необъяснимой бравадой стала изображать из себя братву и к месту, и не к месту. Все стали изъясняться исключительно «по фене», которую можно услышать теперь в университетах и банях, в кулуарах власти и в кругу интеллигенции, от сотрудников милиции и школьных учителей, на эстраде и в кино, которое в большей степени теперь просвещает людей относительно новых норм новорусского языка. Русская речь истощилась настолько, что люди разучились подбирать нужные слова для выражения чувств, поэтому даже влюблённые стали не свидания назначать, а «забивать стрелку», как поётся в одной современной песне: «Девчонка стрелку забила, а где конкретно – забыла». В каждой строке половина слов – блатные. Дошло до того, что милиция стала называть себя блатным словечком «менты».

В моём доме живёт человек, который отсидел несколько лет ещё при Брежневе за то, что привёз как-то из рабочей поездки в капстрану Финляндию три пары джинсовых брюк и продал их здесь знакомым. Так он совсем не использует в речи эту самую феню, а те, кто никогда не сталкивались с тюремным миром, шпарят на ней так, что могут запросто сдать экзамен на филфак по данному наречию. Такие гениальные актёры, как Евгений Евстигнеев или Георгий Менглет, очень убедительно играли махровых воров в законе и без фени, а нынче так никто уже не умеет почему-то. Говорят, что когда наши юмористы, выступая где-нибудь в Штатах или Израиле перед бывшими соотечественниками, покинувшими Родину в эпоху Советского Союза, начинают читать рассказы с использованием блатного жаргона, то их юмор никто не понимает, потому что слушатели, живя в чужой стране, сумели, в отличие от нас, живших в России, сохранить настоящий русский язык, какой теперь можно услышать разве что в телепередачах Виталия Яковлевича Вульфа. Крупнейшее государство мира заболело тюремной романтикой и стало похоже на зону, где действуют не законы, а всё делается «по понятиям». Тюремные нравы и нормы взаимоотношений уголовников прижились в школах, в семьях, на производствах, но больше всего замашек позаимствовала у этого специфического мира наша многострадальная армия, где участились убийства солдат, которые осмелились жить не «по понятиям».

Всех опьянила воля. Именно воля, а не свобода. Свобода – понятие чисто европейское, которое у нас всегда предстаёт чем-то неопределённым и слишком уж философским: не знаешь, что делать с ним и с какого края к нему подойти. А воля – это уж точно наша родная стихия, как бескрайнее небо и безбрежные российские просторы. И вот такая же безграничная воля у нас очень быстро переходит в крайнюю свою разновидность – вседозволенность, самоутверждение превращается в самоуправство, где «сам царь не указка», и человек начинает делать не то, что ему действительно нужно, а что только вздумается. Словно в мозгу разжалась долго сжимаемая пружина: она достигла своего обычного состояния, но продолжает раздвигаться дальше уже по инерции движения; словно человек ищет какой-то предел, хочет дойти до самой невозможной крайности в своих поступках и страдает, когда чувствует, что уже не знает, чем же ещё удивить самого себя.