Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга вторая

• Название: Мари Антильская. Книга вторая
• Автор: Робер Гайяр
• Издательство: Локид
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-320-00017-0, 5-320-00015-4

Предлагаемая читателю книга — продолжение романа об авантюрных приключениях Мари на Мартинике; захватывающее повествование, в котором тесно переплетаются верность и вероломство, благородство и коварство, измена, любовь и смерть.

---

Реджинальд нахмурил брови. Он не был встревожен, скорее озадачен. Потом до него донесся звук, похожий на приглушенный смех, и на сей раз ему пришло в голову просто-напросто взять и повернуть ключ. В конце концов, если Жюли имела намеренье прийти и развеять его одиночество, у нее не было ни малейших резонов ломать под дверью эту комедию. Что бы могли означать такие странные повадки? Потом подумал, может, это какой-нибудь домашний зверек заблудился в доме и теперь пытается найти дорогу назад, но тут же вспомнил, что ни разу не встречал здесь ни кошек, ни собак.

«Ну и пусть себе!» — подумал он про себя.

И, скинув камзол, тщательнейшим образом разложил его на банкетке. Едва покончил он с этой непростой операцией и выпрямился во весь рост, как дверь в комнату растворилась, и он увидел, как в нее буквально пулей влетела какая-то человеческая фигура. На мгновенье он будто окаменел, не узнавая ни Мари, ни Жюли в очертаниях этой тоненькой, стройной фигурки с руками, плотно прижатыми к лицу.

— Итак? Извольте объяснить, что все это значит! — не сдержал он восклицания.

Луиза де Франсийон подняла к нему залитое слезами лицо. И с трудом сбивчиво пробормотала:

— Ах, умоляю вас… Не поднимайте шума… Это все Жюли…

Он выпрямился, сложил на груди руки и принял строгий вид.

— Жюли? — переспросил он. — Не понимаю, при чем здесь Жюли! И вообще объясните же наконец, как прикажете все это понимать!

— Майор… Это Жюли меня заставила… Она мне все рассказала. Прошу вас, не надо, не уезжайте.

Она рухнула у изножья кровати, бессильно поникла и снова закрыла лицо руками, комкая в них тонкий, как паутина, платочек. Все тело ее сотрясалось от безутешных рыданий. Время от времени, в краткие передышки между горестными всхлипываниями, с уст ее срывались какие-то едва слышные стоны, похожие на жалобные крики раненой или попавшей в неволю птички.

— Послушайте, Луиза, — заметил он, — хотелось бы мне знать, отдаете ли вы себе отчет в том, что делаете? Уже ночь. Весь замок давно спит — чем, кстати, и следует заниматься в этот час всякому, кто не ищет приключений. А вы в комнате у мужчины! И явились сюда по доброй воле! Вообразите себе, что подумали бы о вас ваша кузина и ваш кузен, узнай они о вашем поведении, застань они вас здесь, у меня! Вы были бы непоправимо скомпрометированы! Безвозвратно! А я? Вы подумали, в какое положение вы поставили бы меня?!

Он поспешно отошел прочь, оставив ее на полу подле кровати. Потом, вдруг охваченный каким-то подозрением, кинулся к двери и резко раскрыл ее. На площадке никого не было — впрочем, мрак был таким густым, что было бы странно пытаться разглядеть там что бы то ни было, — однако откуда-то со стороны лестницы до него донеслось какое-то странное частое шуршанье. На цыпочках он пересек площадку и перегнулся через перила. Но не успел он заглянуть вниз, как тут же услыхал, как где-то захлопнулась дверь. Судя по расположению комнаты, насколько он мог сориентироваться в кромешной темноте, эта была спальня Жюли.

Он вернулся к себе и подошел к Луизе.

— Послушайте, Луиза, — обратился он к ней, — объясните же мне наконец, что произошло. Успокойтесь, не спешите. И главное, не бойтесь… Ведь я спрашиваю вас об этом, преследуя как ваши, так и свои собственные интересы. Нам с вами никак не пристало оказаться жертвами какой-то пошлой интриганки… Если вы будете скомпрометированы, то и сам я тоже по вашей милости окажусь в положении весьма щекотливого свойства…

— Ах, простите меня! Умоляю, простите меня, кавалер!.. Клянусь, я не виновата. Это не я, это все Жюли…

— Хорошо, успокойтесь, я вам верю, Луиза! Но объясните же наконец все по порядку! Что такого сделала Жюли?..

— Я поднялась к себе в комнату и уж было совсем приготовилась лечь в постель, как вдруг ко мне является Жюли… Она редко заходит ко мне в такой поздний час, после ужина, но я ничуть не виню ее за это, ведь я сама дала ей повод, поделившись своими горестями. И она мне все рассказала…

— Что все?

— Ну, то, что вы ей сказали…

— Ничего не понимаю, — удивился он, мастерски разыгрывая полное недоумение. — Но я ей ровно ничего не говорил!

— О вашем отъезде…

— Ах, Боже мой, ну конечно же, я уезжаю! Согласитесь, не могу же я навеки поселиться в этом замке! Хозяева были очаровательны, все было очень мило, но всему бывает конец, и к тому же у меня есть дела, которыми я должен заняться совсем в других краях… Впрочем, я ведь очень скоро снова сюда вернусь. Возможно, не пройдет и пары месяцев…

— Это правда?

— Клянусь честью! Ну же, Луиза, продолжайте. Что же случилось дальше? Должно быть, Жюли рассказала вам что-то еще, чтобы привести вас в этакое печальное состояние.

— А еще она сказала, будто мой кузен и моя кузина собираются выдать меня замуж за майора Мерри Рула. Это правда? Я поняла, что это вы убедили ее, что так оно и будет.

Он недоуменно пожал плечами и отошел прочь.

— Но как же мог я узнать о намерениях ваших родственников? Полно. Луиза, будьте же благоразумны, неужели вы и вправду думаете, будто они стали бы посвящать меня в семейные планы такого сорта?

— Откуда мне знать… Случайно, в разговоре кузен мог сказать вам что-то об этом…

— Да нет, ну что вы… Поверьте, все это козни Жюли. Здесь нет ни слова правды! И что же еще успела она вам наговорить? Может, она поведала вам и резоны подобного брака?

— Да, так оно и было. Она сказала, будто вы купили Гренаду по поручению какого-то знатного вельможи. А Мерри Рул, он тоже имел виды на Гренаду. А поскольку кузену нет никакого интереса ссориться с майором, то якобы в качестве утешения и чтобы возместить ему нанесенный ущерб, он предложит ему этот брак, который польстит Мерри Рулу. Так мне сказала Жюли…

— Подумать только! Ну и фантазия же у этой субретки! Если бы она могла говорить достаточно громко, чтобы ее было слышно в Европе, она без труда перессорила бы между собой все страны света. И что же дальше?

— Дальше?.. Так вот, — застенчиво продолжила Луиза, — сообщив мне все это, она и говорит: «Есть только одно средство, мадемуазель, чтобы избежать этого брака, — выйти замуж за кавалера де Мобре».

— Ах, вот как?! — от души расхохотавшись, воскликнул он. — В самом деле?!

— Это ее слова, — смущенно потупившись, промолвила она. — А потом она добавила: «Положитесь на меня. Пошли со мной. Я сама отведу вас к нему. Расскажите ему все, что у вас на сердце, то, что вы рассказали давеча мне…» Она дотащила меня прямо до вашей двери, а потом насильно втолкнула к вам в комнату!

— И что же она говорила вам обо мне?

— Ах, сударь! Я не смею повторить…

— Так надо. Вы должны мне это сказать. Разве вы уже забыли о нашем договоре? Ведь между нами не должно быть никаких секретов, никаких недомолвок — только полная откровенность.

Луиза опустила голову и призналась:

— Позавчера мне сделалось так грустно на душе, меня охватило такое отчаяние, что я бросилась ей на шею, будто она могла меня спасти, и призналась ей, что люблю вас…

— Выходит, — слегка помолчав, снова заговорил он, — насколько я понял, вы пришли сюда, чтобы сказать мне, что любите меня, и все это следуя советам Жюли, не так ли? Интересно, какие же цели могла преследовать эта девица?

— Ах, нет, никаких таких целей, просто из сострадания ко мне. Я ведь и вправду люблю вас, кавалер де Мобре, я люблю вас так сильно, что временами мне кажется, что я уже не смогу более жить в этом доме, когда вы его покинете. Нет, у меня не хватит сил, я предпочту бежать отсюда куда глаза глядят… Лучше уж вернуться во Францию, чем выносить насмешки моей кузины…

Она глубоко вздохнула, потом продолжила:

— Вы ведь и сами видели, как она третировала меня, как разгневалась, когда увидела бантик из ваших лент в моей бутоньерке!.. Можно подумать, будто она сама тоже влюблена в вас без памяти. Ах, не знай я ее так хорошо, не будь я уверена, что она всем сердцем любит генерала, я бы и вправду подумала, что и она тоже влюблена в вас и сгорает от ревности ко мне, к моей молодости.

— Вздор!.. — воскликнул он. — Все это чистейшей воды вздор! А вот что меня и вправду тревожит, так это, как бы этой самой Жюли не взбрело в голову послать вас ко мне, а самой тем временем предупредить генерала с супругой, дабы таким манером скомпрометировать нас обоих и вынудить вступить в брак поневоле. Полагаю, такого рода сделка не подойдет ни вам, ни мне. Не так ли?

— Нет, разумеется, нет, — послушно ответила она голоском, по которому нетрудно было догадаться, что она пошла бы на все, только бы выйти замуж за прекрасного кавалера.

— В таком случае, — продолжил он, — вам надобно без промедления вернуться к себе. Ведь нельзя же допустить, чтобы вас застали у меня в комнате.

При этих словах она вдруг вся напряглась, натянулась как струна, сжала кулачки, крепко впилась острыми ноготками в покрывало, будто в ужасе, как бы ее силой не утащили из этой комнаты.