Джон Голсуорси - Девушка ждёт

• Название: Девушка ждёт
• Автор: Джон Голсуорси
• Жанр: Проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4467-1323-3

Трилогия «Конец главы» – последнее творение Джона Голсуорси; по своему идейному замыслу и отчасти общим персонажам продолжает трилогии «Сага о Форсайтах» и «Современная комедия». Героиня трилогии – умная, ироничная Динни Черрел вынуждена сделать нелегкий выбор между привычным респектабельно-спокойным существованием и иррациональной, болезненно-непростой любовью к человеку, бросившему вызов общественной морали и ставшему изгоем… Сюжет первой части – борьба Динни Черрел за спасение брата от грозящего ему суда.

---

– Вы огорчили не меня, а моего брата.

– Это можно исправить, если взяться за дело всем вместе.

– Не знаю.

Динни поднялась.

Халлорсен тоже встал и поклонился, когда она шла к двери. «Ну до чего же вежлив», – подумала Динни.

Все утро она провела в укромном уголке парка, скрытом со всех сторон живой изгородью из тисовых деревьев, за чтением дневника Хьюберта. Солнце пригревало вовсю, а жужжание пчел над цинниями, пентстемонами, мальвами, астрами и сентябрьскими маргаритками навевало покой. В этом мирном убежище она снова почувствовала, как ей не хочется выставлять напоказ душевные переживания Хьюберта. В дневнике не было нытья или жалоб, но Хьюберт писал о физических и моральных муках с откровенностью, не рассчитанной на посторонних. Изредка сюда доносились звуки выстрелов; облокотившись на изгородь, Динни посмотрела в поле.

Чей-то голос произнес:

– Вот ты где!

За изгородью стояла тетя Эм с двумя садовниками; широкие поля ее соломенной шляпы свисали до самых плеч.

– Я сейчас обойду изгородь, Динни. Босуэл и Джонсон, можете идти. Мы займемся портулаком после обеда. – Она посмотрела на Динни из-под полей своей шляпы. – Это с Майорки, – так хорошо защищает.

– Но почему Босуэл и Джонсон[20], тетя?

– Босуэл у нас давно; дядя долго искал, пока не нашел Джонсона. Теперь он заставляет их ходить только вместе. А ты тоже поклонница доктора Джонсона, Динни?

– По-моему, он слишком часто употреблял слово «сэр».

– Флер взяла мои садовые ножницы. А это что у тебя?

– Дневник Хьюберта.

– Грустно?

– Да.

– Я приглядывалась к профессору Халлорсену, – за него надо взяться.

– Начни с его нахальства, тетя Эм.

– Надеюсь, они подстрелят хоть несколько зайцев, – сказала леди Монт, – всегда хорошо иметь про запас заячий суп. Уилмет и Генриетта Бентуорт уже поспорили.

– О чем?

– Понятия не имею, – не то насчет парламента, не то насчет портулака; они только и знают, что спорят. Генриетта столько времени провела при дворе!

– А это плохо?

– Она славная женщина. Я люблю Ген, но она так кудахчет. Что ты будешь делать с этим дневником?

– Покажу Майклу и спрошу его совета.

– Никогда не слушай его советов, – сказала леди Монт, – он славный мальчик, но ты его не слушай; у него странные знакомства – издатели и тому подобное.

– Потому-то мне и нужен его совет.

– Спроси Флер, она умница. У вас есть такие циннии в Кондафорде? Знаешь, мне кажется, что Адриан скоро свихнется.

– Тетя Эм!

– Он такой рассеянный; и от него остались кожа да кости. Конечно, мне не следует этого говорить, но, по-моему, пусть берет ее поскорее.

– Я тоже так думаю, тетя.

– А он не хочет.

– Может, не хочет она?

– Оба они не хотят; вот я и не знаю, как тут быть. Ей же сорок.

– А сколько дяде Адриану?

– Он у нас самый маленький, если не считать Лайонела. Мне пятьдесят девять, – решительно заявила леди Монт. – Я-то помню, что мне пятьдесят девять, а твоему отцу шестьдесят! Твоя бабушка, верно, очень тогда торопилась, рожала нас одного за другим. А как ты смотришь на то, чтобы рожать детей?

Динни спрятала смешинку в глазах.

– Что же, для женатых, пожалуй, неплохо – в меру, конечно.

– Флер ожидает второго в марте; скверный месяц… так неосторожно! А когда ты собираешься замуж?

– Когда отдам кому-нибудь свое юное сердце, – никак не раньше.

– Вот это разумно. Только не за американца.

Динни едва не вспылила, но улыбнулась.

– Зачем, скажи на милость, мне выходить за американца?

– Ничего нельзя знать заранее, – сказала леди Монт, срывая увядшую астру, – все зависит от того, кто тебе подвернется. Когда я выходила замуж за Лоренса, он мне все время подвертывался.

– И сейчас все еще подвертывается, да?

– Не язви.

Леди Монт замечталась, и шляпа ее как будто стала от этого еще больше.

– Кстати о браках, тетя Эм, – мне хочется найти невесту Хьюберту. Ему нужно рассеяться.

– Твой дядя, – заметила леди Монт, – наверно, скажет: чтобы рассеяться, нужна балерина.

– Может, у дяди Хилери есть балерина, которую он может порекомендовать?

– Не дерзи, Динни. Я всегда говорю, что ты ужасно дерзкая. Но дай-ка подумать: была одна девушка… нет, она вышла замуж. Может, она уже развелась?

– Нет. Как будто собирается, но это еще не скоро. Прелестное создание.

– Не сомневаюсь. Подумай-ка еще, тетя.

– Пчел разводит Босуэл, – заметила тетя Эм. – Они итальянские. Лоренс называет их фашистками.

– Черные рубашки, и никаких угрызений совести. Ужасно энергичные.

– Да, все летают, летают, а чуть что – ужалят, если ты им не нравишься. Меня пчелы любят.

– У тебя одна на шляпе. Снять?

– Стой! – воскликнула леди Монт, откинув назад шляпу и слегка приоткрыв рот. – Нашла!

– Что?

– Джин Тасборо, дочь здешнего священника… семья очень хорошая. Денег, конечно, ни гроша.

– Совсем ни гроша?

Леди Монт покачала головой, и шляпа ее заколыхалась.

– Такие никогда не бывают богатыми. Хорошенькая. Похожа на тигрицу.

– А можно мне на нее посмотреть? Я примерно знаю, что Хьюберту понравится.

– Я приглашу ее ужинать. Они плохо питаются. У нас была уже одна Тасборо. Кажется, при короле Якове; так что она нам какая-то пятиюродная. Там есть еще и сын; на флоте; вполне разумный, и усов нет. Он сейчас дома, в отписке.

– В отпуске, тетя Эм.

– Так и знала, что это не то слово. Будь добра, сними у меня со шляпы пчелу.

Динни сняла носовым платком с большой шляпы маленькую пчелку и поднесла платок к уху.

– Я все еще люблю слушать, как они жужжат, – сказала она.

– Позову и его, – ответила леди Монт, – его зовут Алан, очень милый мальчик. – Она посмотрела на волосы племянницы. – По-моему, это цвет мушмулы. Говорят, у него есть будущее, только не знаю какое. Взлетел на воздух во время войны.

– Но, надеюсь, спустился обратно?

Да; ему даже за это что-то дали. Говорит, теперь на флоте очень душно. Все какие-то углы, колесики, вонь. Он тебе сам расскажет.

– Вернемся к девушке, тетя Эм; в каком смысле она тигрица?

– Понимаешь, когда она на тебя смотрит, ты так и ждешь, что из-за угла появится тигренок. Мать умерла. Джин прибрала к рукам весь приход.

– Она приберет к рукам и Хьюберта?

– Нет, но уж, конечно, всякого, кто захочет прибрать к рукам его.

– Это, пожалуй, подойдет. Хочешь, я отнесу ей записку?

– Пошлю Босуэла и Джонсона. – Леди Монт поглядела на часы. – Нет, они пошли обедать. Всегда проверяю по ним часы. Пойдем сами, Динни; тут всего четверть мили. В этой шляпе очень неудобно?

– Напротив.

– Тем лучше; мы можем выйти здесь.

Пройдя в дальний конец тисовой рощи, они спустились по ступенькам на длинную, поросшую травой аллею и, миновав калитку с турникетом, вскоре оказались у дома священника. Спрятавшись за тетиной шляпой, Динни поднялась на крыльцо, увитое плющом. Дверь была отворена, и полумрак обшитой панелями прихожей, где пахло душистым горошком и старым деревом, гостеприимно приглашал войти в дом. Оттуда послышался женский голос:

– Ала-ан!

Мужской голос ответил:

– Что-о?

– Ничего, если обед будет холодный?

– Тут нет звонка, – сказала леди Монт, – давай похлопаем в ладоши.

Они дружно похлопали.

– Кого там несет?

В дверях появился молодой человек в серых фланелевых брюках. У него были темные волосы, широкое загорелое лицо; серые глаза смотрели прямо и зорко.

– Ах! – сказал он. – Леди Монт… Эй, Джин!

Потом, поймав взгляд Динни, выглядывавшей из-за огромных полей шляпы, он улыбнулся как истый моряк.

– Алан, можете вы с Джин прийти к нам сегодня ужинать? Динни, это Алан Тасборо. Как вам нравится моя шляпа?

– Блеск, леди Монт.

В дверях появилась девушка; она была словно литая, двигалась легкой, пружинистой походкой. Коричневый джемпер без рукавов и такая же юбка под цвет смуглым рукам и щекам. Динни поняла, что хотела сказать леди Монт. Лицо с широкими скулами и точеным носом сужалось к подбородку; из-под длинных черных ресниц глядели прямо вперед и словно светились глубоко посаженные зеленовато-серые глаза; темно-каштановые стриженые волосы обрамляли низкий, широкий лоб. «Ишь ты какая», – подумала Динни. Девушка улыбнулась, и у Динни внутри что-то дрогнуло.

– Это Джин, – сказала тетя, – а это моя племянница, Динни Черрел.

Тонкая загорелая рука крепко сжала руку Динни.

– Где отец? – продолжала леди Монт.

– Папа уехал на какую-то духовную конференцию. Я просилась с ним, но он меня не взял.

– Значит, бегает в Лондоне по театрам.

Динни заметила, как у девушки сверкнули глаза, но потом, вспомнив, что перед ней леди Монт, она улыбнулась. Молодой человек засмеялся.