Ольга Голосова - Толкования на Евангельские притчи. «Рече Господь…»

• Название: Толкования на Евангельские притчи. «Рече Господь…»
• Автор: Ольга Голосова
• Издательство: Лепта Книга
• Жанр: Религия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91173-247-9

Одно из вероучительных сокровищ христианства — притчи, произнесенные Христом перед апостолами и народом. Спаситель излагал Свое учение в форме иносказательных историй по нескольким причинам. Во-первых, Он говорил о глубоких духовных истинах, постичь которые было не легко Его слушателям. А конкретный и яркий рассказ, почерпнутый из жизни, мог запомниться на многие годы, и человек, старающийся понять смысл этого рассказа, мог размышлять о нем, углубляться в его содержание и, таким образом, постепенно понять скрытую в нем мудрость. Во-вторых, притчи имеют то преимущество перед прямым поучением, что они не только содержат в себе общий Божественный закон, но и демонстрируют его применимость в реальной, повседневной человеческой жизни. И, наконец, в-третьих, люди, не вполне понимающие учение Спасителя, могли бы по своему перетолковать его, распространяя его в искаженном виде. Притчи же сохраняли чистоту учения Христова.

Мы предлагаем в уникальное издание, в котором под одной обложкой собраны наиболее авторитетные толкования всех притч Спасителя, от святителей Иоанна Златоуста и Григория Богослова, блж. Феофилакта Болгарского до таких выдающихся проповедников XX столетия, как свт. Лука Крымский и архиеп. Аверкий (Таушев).

---

И отсюда ты можешь узнать различие между пастырем и наемником. Наемник не знает овец, что происходит оттого, что он не надзирает за ними постоянно. Ибо если бы он постоянно смотрел, то знал бы их. А пастырь, каков Господь, знает своих овец, потому и печется о них, и они опять знают Его, потому что пользуются Его надзором и по привычке узнают своего Покровителя. Смотри. Прежде Он узнает нас, а потом уже мы Его. И не иначе можно познать Бога, как быв познанными от Него (ср.: 1 Кор. 13, 12). Ибо Он прежде усвоился нам плотию, став Человеком, потом уже мы усвоились Ему, получив дар обожения. Желая показать, что неуверовавшие недостойны быть познанными от Бога и не суть овцы Его, Он сказал: Я знаю Моих, и Мои знают Меня, как написано: познал Господь Своих (2 Тим. 2, 19). Чтобы кто-нибудь не подумал, что Он узнавал, как человек, Он присовокупил: как Отец знает Меня, и Я знаю Отца, т. е.: Я так верно знаю Его, как Сам Себя. Часто повторяет: Я жизнь Мою полагаю за овец для того, чтобы показать, что Он не обманщик. Ибо выражения: «Я Свет, Я Жизнь» для несмысленных казались надменными, Но слова: «Я хочу умереть» не заключают никакого самохваления, а, напротив, выражают великое попечение, так как Он хочет предать Себя за людей, которые бросали в Него камнями. — Есть у меня и другие овцы. Это говорит о язычниках. Они не того двора, который под Законом. Ибо язычники не ограждаются Законом. И тех надлежит Мне привести. Ибо и эти в рассеянии, и те не имеют пастырей. И благоразумные, и способнейшие к вере из иудеев были без пастырей, следовательно, тем более язычники. Мне надлежит собрать и язычников, и иудеев. Слово надлежит здесь означает не принуждение, а то, что непременно последует. И будет одно стадо, и один Пастырь. Во Христе Иисусе нет ни иудея, ни язычника (см.: Гал. 3, 28), и никакого различия. Ибо у всех один образ, одна печать крещения, один Пастырь, Слово Божие и Бог. Пусть устыдятся манихеи, отвергающие Ветхий Завет, и услышат, что одно стадо и один Пастырь, ибо Один и Тот же Бог Ветхого и Нового Завета.

Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Евангелие от Иоанна. М.: «Лепта», 2005.

Еп. Никанор (Бровкович)

Когда молод и малоопытен я был и мало света, хотя и довольно учености я видел, признаюсь, и я не вполне разумел сию притчу Господа Иисуса. На северо-западе, где я родился и вырос, воспитался и возмужал, там обыкновенно пастух гоняет овец пред собою, а сам ходит сзади их, хлопая длинным бичем. Но когда Бог привел меня пожить и на довольно глубоком юго-востоке широкой русской земли, тут я увидел воочию, что изложенная притча Христа Спасителя во всех подробностях списана с натуры. Там, где овцеводство ведется в широких размерах, как водилось во времена патриархальные, при патриархах Аврааме, Иакове и прекрасном сыне его Иосифе с братиею, там овец гоняют на пастбище и водят по полям буквально так, как изображено в притче Христовой. Вот смотрю собственными очами и удивляюсь, как типически верно притча Христова отражается в современном нам способе пасения овец, почти две тысячи лет спустя по ее произнесении. Вот главный пастырь идет впереди, опираясь длинным посохом, по необозримой безбрежной поляне, около большой дороги, по которой я случайно проезжал. Я нарочно вышел из экипажа и долго шел среди овец, любуясь всеми подробностями этой типичной евангельской картины. Первый ряд овец, раскинувшись весьма широко, двигался по стопам пастуха. А ближайшия к нему овцы теснились густою гурьбою у самых ног его, так что ни одна не переступала вперед его ни на один аршин. Овец тут были многия тысячи, и все оне, прижимаясь одна к другой, передвигались сплошною массою, как бы волнами переливаясь по широкому полю, делая вид волнующейся на ниве, в ветреный день, поспелой ржи. Пастух не употреблял ни бича, которого у него и не было, ни палки, которою опирался, не только для ударов, а даже для угроз. На моих глазах он делал только два дела: шел не останавливаясь тихими шагами вместе с овцами, впереди их, да подавал голос. Буквально подавал голос, почти безпрерывно выкликая направо и налево громким криком, но криком совершенно спокойным, без всякой тени гнева или угрозы. Для верности картины прибавить должно, что сзади этого огромнаго стада, по двум углам его, шли еще два пастуха, шли так же спокойно, как и передний, без бичей, с одними только длинными палками в руках. По временам и эти спокойно покрикивали, но постоянно подавал голос и вел все стадо один передний пастух. А эти задние, очевидно, имели главным назначением оберегать стадо, чтобы какое овча не отстало, не было украдено лихим человеком, не было утащено и растерзано лютым зверем.

При этом трогательном патриархальном зрелище смысл притчи Христовой стал для меня не то что ясен, а нагляден. Все подробности видимой мною картины напоминали мне о библейских временах. Посмотрите сами на библейския изображения патриархальных событий, или на иконы Рождества Христова: там пастыри везде изображаются с длинными посохами, но без бичей. Что там, то и тут я увидел в натуре. Зачем бичи? Овцы такия кроткия и возбуждающия жалость животныя. Станешь овцу бить, только искалечишь, разгонишь стадо, передушишь слабых, особенно же ягнят. Конечно, если не бичем, то и не палкой же бить овцу. Палкой убьешь ее наповал. Палка пригодна разве для того, чтобы достать овцу, отодвигающуюся от стада, и придвинуть ее к прочим. Нужна палка пастухам для собственной опоры, главное же нужна против зверя хищника. Подгонять овцу не нужно, они и без того жмутся одна к другой, жмутся к самым ногам переднего пастуха. Да если бы гнать их, то не достигалась бы и цель пасения, — овцы не успевали бы насытиться. Зачем они хоть и медленно, но беспрерывно подвигаются вперед? А иначе такому огромному стаду нечего было бы есть, если б они стояли на одном месте, особенно всем задним рядам, кроме одного переднего. К тому ж и к водопою вовремя добрести нужно, и во двор овчий на ночь поспеть должно. А зачем это передний пастух беспрерывно покрикивает направо и налево, поглядывая на стадо, явное дело, во все ряды подает свой голос? Очевидно затем, чтобы все овцы, особенно же задние ряды, понурив к земле свои головы для щипания травы, для кормления себя, слышали по голосу пастуха, что не отстали от него, и чтобы знали, в какую сторону всем стадом направляться следует. Зачем это они так теснятся у самых ног пастуха-водителя, теснятся явно наперебой одна перед другой, как к родному отцу? Да затем, что он ведет их не по пыльной, не по гладкой, утоптанной, истравленной, загаженной, широкой большой дороге, а по самым тучным полянам, выбирая из них самые сочные зеленеющие, окидывая их по безбрежной дали своим разумно-человеческим взглядом и лучшие из них, в заботливости о пользе своего стада, разбирая, конечно, лучше и безошибочнее самих овец. Оттого овцы и следуют за ним без понукания бичом, оттого и теснятся у самых ног его. Овцы знают по опыту, что где ноги его ступают, там лучшая для них трава растет; что куда глаз его глядит и голос зовет, там они и пажить для себя обретут, и воду для утоления жажды встретят, и место для отдыха, и покой и безопасность найдут, потому что туда глядит, туда зовет и ведет их истинный их пастырь, их пастырь добрый. Попробуй же теперь чужой человек покричать на этих овец, что выйдет? Овцы, не узнавая чужого гласа, разбегутся, больше ничего.

Ясна ли теперь притча Христова? Повторим же ее, чтобы все тончайшие черты ее отпечатлелись в нашем сознании. Да тут же и прилагайте их к пастырству духовному. Аз есмь пастырь добрый. Овцы слушают гласа доброго пастыря, и он зовет своих овец по имени (каждую по особым кличкам) и выводит их. И когда выведет своих овец, идет перед ними, а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают его голоса. Кто пойдет за пастырем добрым, тот спасется, тот и войдет во двор овчий, и выйдет, и пажить найдет. Пастырь добрый приходит для того, чтобы овцы жизнь и средства для духовной жизни имели с избытком. А вор приходит только для того, чтобы украсть и попользоваться, чтоб убить и погубить. Пастырь добрый жизнь свою полагает за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит волка грядуща и оставляет овец и бежит; и волк расхищает овец и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах.

Не яснее ли для нас, не внушительнее ли будет теперь и основанное на букве и духе притчи Христовой, обращенное к нам, первоверховным по пастыреначальнике Христе пастырем Христовой Церкви, апостолом Петром прошение: пресвитеров, пастырей умоляю, как сопресвитер, сопастырь, как свидетель Христовым Страстем: пасите стадо Божие, какое у вас, какое вам Бог вручил, посещая его, епископствуя-надзирая за ним не принужденно и без принуждения, но охотно и богоугодно, из богоугождения, не скверностяжательно для гнусной корысти, но с готовностью, из усердия, и не как бы господствуя над клиром, над достоянием Божиим, но становясь образом, подавая пример стаду (см.: 1 Пет. 5, 1–3).