Чёрный Саша - Сатиры

• Название: Сатиры
• Автор: Чёрный Саша
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Русская классическая проза

---

1909

Молитва

Благодарю тебя, создатель,
Что я в житейской кутерьме
Не депутат и не издатель
И не сижу еще в тюрьме.

Благодарю тебя, могучий,
Что мне не вырвали язык,
Что я, как нищий, верю в случай
И к всякой мерзости привык.

Благодарю тебя, единый,
Что в Третью Думу я не взят, —
От всей души с блаженной миной
Благодарю тебя стократ.

Благодарю тебя, мой боже,
Что смертный час, гроза глупцов,
Из разлагающеся кожи
Исторгнет дух в конце концов.

И вот тогда, молю беззвучно,
Дай мне исчезнуть в черной мгле, —
В раю мне будет очень скучно,
А ад я видел на земле.

1907

Веселая наглость

«Русский народ мало трудится»

Марков. 2-ой съезд дворян

Ах, сквозь призму
Кретинизма
Гениально прост вопросец:
Наш народ – не богоносец,
А лентяй
И слюнтяй.

В самом деле, —
Еле-еле
Ковырять в земле сухой —
Старомодною сохой —
Не работа,
А дремота.

У француза —
Кукуруза,
Виноград да лесопилки.
А у нас —
Лень да квас.

Лежебокам за уроком
Что бы съездить за границу —
К шведам, к немцам или в Ниццу?
Не хотят —
Пьют да спят.

Иль со скуки
Хоть науки
Изучали бы, вороны:
Философию, законы…
Не желают:
Презирают!

Ну ленивы!
Даже «нивы»
Не хотят читать, обломы.
С Мережковским незнакомы!!
Только б жрать,
Только б спать.

Но сквозь призму критицизма
Вдруг вопрос родится яркий:
Как у этаких, как Марков,
Нет хвостов
И клыков?

1909

К женскому съезду

Не спорьте о мужских правах, —
Все объяснимо в двух словах:
Нет прав у нас,
Как и у вас.

И если в Третьей Думе мы
Цветем,
Как розы средь зимы,
То благо вам —
Что вы не там.

Вы с нами пламенно ползли —
Вы с нами нынче на мели.
И вы, и мы —
Добыча тьмы.

Но мудрых нет как нет у нас,
Вовек их не было у вас,
И мы, и вы
Без головы…

Чьи сны давно уже мертвы?
Кто будет в Мекке, мы иль вы?
Ни мы, ни вы…
Ни вы, ни мы…

А в воду ужас каждый час
Толкает больше – вас иль нас?
У двух полов —
Хорош улов.

Не спорьте о мужских правах,
Все объяснимо в двух словах:
Коль пас, так пас,
Для нас и вас…

1908

К приезду французских гостей

Слава богам! Петроград посетили французские
Гости
Сладкие вести теперь повезут они в вольный
Париж:
Пышных, развесистых клюкв и медведей
На Невском не видно,
Но у медведя зато французская кухня вполне.

Русский казенный оркестр гремел без препон
«Марсельезу»,
В честь двух парламентских стран выпил
Французский посол, —
«Гений финансов» теперь пеплом посыплет
Прическу
И с благородной тоской Милюкову портфель
Передаст!..
Где ж интендантский грабеж, реформобоязнь
И Думбадзе,
Черные сотни, застой, Гучковская дума и гнет?
О, безобразная ложь русских слепцов —
Эмигрантов!
Сладкую весть повезут французские гости в
Париж…

1910

Злободневность

Я сегодня всю ночь просидел до утра, —
Я испортил, волнуясь, четыре пера:
Злободневность мелькала, как бешеный хвост,
Я поймал ее, плюнул и свез на погост.

Называть наглецов наглецами, увы,
Не по силам для бедной моей головы,
Наглецы не поверят, а зрячих смешно
Убеждать в том, что зрячим известно давно.

Пуришкевич… обглоданный тухлый Гучков…
О, скорее полы натирать я готов
И с шарманкой бродить по глухим деревням,
Чем стучать погремушкой по грязным камням.

Сколько дней, золотых и потерянных дней,
Возмущались мы черствостью этих камней
И сердились, как дети, что камни не хлеб,
И громили ничтожество жалких амеб?

О, ужели пять-шесть ненавистных имен
Погрузили нас в черный, безрадостный сон?
Разве солнце погасло и дети мертвы?
Разве мы не увидим весенней травы?

Я, как страус, не раз зарывался в песок…
Но сегодня мой дух так спокойно высок…
Злободневность – Гучкова и Гулькина дочь —
Я с улыбкой прогнал в эту ночь.

1910

Успокоение

Посвящается Русским Бисмаркам

Больной спокоен. Спрячьте в шкап лекарства и посулы!
Зрачки потухли, впала грудь и заострились скулы.
Больной лоялен… На устах застыли крик и стоны,
С веселым карканьем над ним уже кружат вороны.
С врачей не спросят. А больной – проснется ли, бог знает!
Сознаться тяжко, но боюсь, что он уже воняет.

1910

Послания

Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце.

Екклезиаст. XI, 7

Послание второе

Хорошо сидеть под черной смородиной,
Дышать, как буйвол, полными легкими,
Наслаждаться старой, истрепанной «Родиной»
И следить за тучками легкомысленно-легкими.

Хорошо, объедаясь ледяной простоквашею,
Смотреть с веранды глазами порочными,
Как дворник Пэтэр с кухаркой Агашею
Угощают друг друга поцелуями сочными.

Хорошо быть Агашей и дворником Пэтэром,
Без драм, без принципов, без точек зрения,
Начав с конца роман перед вечером,
Окончить утром – дуэтом храпения.

Бросаю тарелку, томлюсь и завидую,
Одеваю шляпу и галстук сиреневый
И иду в курзал на свидание с Лидою,
Худосочной курсисткой с кожей шагреневой.

Навстречу старухи мордатые, злобные,
Волочат в песке одеянья суконные,
Отвратительно-старые и отвисло-утробные,
Ползут и ползут, словно оводы сонные.

Где благородство и мудрость их старости?
Отжившее мясо в богатой материи
Заводит сатиру в ущелие ярости
И ведьм вызывает из тьмы суеверия…

А рядом юные, в прическах на валиках,
В поддельных локонах, с собачьими лицами,
Невинно шепчутся о местных скандаликах
И друг на друга косятся тигрицами.

Курзальные барышни, и жены, и матери!
Как вас не трудно смешать с проститутками,
Как мелко и тинисто в вашем фарватере,
Набитом глупостью и предрассудками…

Фальшивит музыка. С кровавой обидою
Катится солнце за море вечернее.
Встречаюсь сумрачно с курсисткою Лидою —
И власть уныния больней и безмернее…

Опять о Думе, о жизни и родине,
Опять о принципах и точках зрения…
А я вздыхаю по черной смородине
И полон желчи, и полон презрения…

1908

Гугенбург[4]

Послание третье

       Ветерок набегающий
Шаловлив, как влюбленный прелат.
       Адмирал отдыхающий
Поливает из лейки салат.

        За зеленой оградою,
Растянувшись на пляже, как краб,
       Полицмейстер с отрадою
Из песку лепит формочкой баб.

       Средь столбов с перекладиной —
Педагог на скрипучей доске
       Кормит мопса говядиной,
С назиданьем на каждом куске.

       Бюрократ в отдалении
Красит масляной краской балкон.
       Я смотрю в удивлении
И не знаю: где правда, где сон?

       Либеральную бороду
В глубочайшем раздумье щиплю…
       Кто, приученный к городу,
В этот миг не сказал бы: «Я сплю»?

       Жгут сомненья унылые,
Не дают развернуться мечте —
       Эти дачники милые
В городах совершенно не те!

       Полицмейстер Крамольников
Лепит там из воды и песку.
       Вместо мопсов на школьников
Педагог нагоняет тоску.

       Бюрократ черной краскою
Красит всю православную Русь..
       Но… Знакомый с развязкою —
За дальнейший рассказ не берусь.

1908

Гугенбург

Послание пятое

Вчера играло солнце
И море голубело,
И дух тянулся к солнцу,
И радовалось тело.

И люди были лучше,
И мысли были сладки —
Вчера шальное солнце
Пекло во все лопатки.

Сегодня дождь и сырость…
Дрожат кусты от ветра,
И дух мой вниз катится
Быстрее барометра.

Сегодня люди – гады,
Надежда спит сегодня —
Усталая надежда,
Накрашенная сводня.

Из веры, книг, и жизни,
Из мрака и сомненья
Мы строим год за годом
Свое мировоззренье.

Зачем вчера при солнце
Я выгнал вон усталость,
Заигрывал с надеждой
И верил в небывалость?

Горит закат сквозь тучи
Чахоточным румянцем.
Стою у злого моря
Циничным оборванцем.

Все тучи, тучи, тучи…
Ругаться или плакать?
О, если б чаще солнце!
О, если б реже слякоть!

1908