Валерий Брюсов - Стихотворная техника Пушкина

• Название: Стихотворная техника Пушкина
• Автор: Валерий Брюсов
• Жанр: Критика

«В развитии стихотворной техники Пушкина можно различить три основных периода. Первый обнимает „лицейские стихотворения“ и стихи, написанные до ссылки 1820 года. Он характеризуется, особенно вначале, разнообразием метров, но и сравнительной небрежностью стиха: ритма, инструментовки и рифм. Второй период занимает приблизительно все десятилетие 20-х годов. В это время Пушкин окончательно вырабатывает тот стих, который мы теперь называем пушкинским. Однако для этого периода, особенно для его первой половины, характерны некоторое однообразие метров и ритмов и педантическая строгость, с какой Пушкин соблюдает поставленные им себе правила. Во вторую половину этого периода метры и ритмы становятся разнообразнее, стих свободнее…»

---

То же в хореях:

Гезиод или Омир…

С того света привидением…

Не отвергнуть сего случая…

Его за руку взяла…

В черновом наброске стихов «С португальского»:

Она песне улыбалась…
А в сказках даже:
Войска идут день и ночь…

Ввиду такого стремления атонировать двухсложные слова можно думать, что сам Пушкин считал иные хореи, где в первой стопе стоит икт, за начинающиеся с проклитики, например:

Сколько раз повиновался…

Помня первые свиданья…

Кудри – честь главы моей…

Парка счет ведет им строго…[7]

Надо добавить, что при всем чутье Пушкина к стиху ему случалось ошибаться в счете стоп, что показывает известную условность нашего стихосложения. Так, среди 6-стопных стихов у Пушкина не раз оказываются 5-стоппые. В александрийских стихах «Нет, я не дорожу…» находим 5-стопный стих:

Когда склонясь на долгие моленья…

В заключении элегии «Когда для смертного» (окончательно не отделанном) на том месте, где должен бы по метру стоять 6-стопный стих, читаем:

И сердцу вновь наносит хладный свет…

В стихотворении «К Н*» опять 5-стопный стих:

Ты проклял нас, бессмысленных детей…

Наоборот, среди 5-стопных стихов иногда проскальзывают 6-стопные. В «Каменном госте» три 6-стопных стиха:

Убил его родного брата. Правда, жаль…

Ну, в знак того, что ты совсем уж не сердита…

За городом, в проклятой венте. Я Лауры…

В стихах «Вновь я посетил» 6-стопный стих:

Я проезжал верхом при свете лунной ночи…

Даже в «Борисе Годунове»:

У Вишневецкого, что на одре болезни…

В неотделанной «Русалке», вместо 5-стопных, находим стихи 6-стопные и 4-стопные; то же в наброске «В начале жизни» и в других[8]. В черновом наброске «Кормом, стойлами, надзором», написанном 5-стопным хореем, находим стихи 4– и 6-стопные. Немало метрических промахов в лицейских стихах, не подвергшихся окончательной обработке.

Сравнительно с двухсложными размерами трехсложные разработаны Пушкиным гораздо менее.

Амфибрахий является у Пушкина всегда в чистом виде: он не допускал в нем анакрусы[9]. В тезисах стоп Пушкин с самого начала свободно ставил атонированные слова. Только в тщательно обработанной «Песне о вещем Олеге» он их решительно избегал, позволяя себе атонировать лишь односложные малозначащие слова -

Открой мне всю правду, не бойся меня…

В других стихах, писанных амфибрахием, находим атонированными и значащие слова -

Мы вольные птицы, пора, брат, пора…

Там, ниже, мох тощий, кустарник сухой… –

и атонированные двухсложные слова, даже ямбические:

Я дал ему злата и проклял его…

Кавказ подо мною. Один в вышине…

А там уже рощи, зеленые сени…

Технику гекзаметра и дистихов (гекзаметра с пентаметром) Пушкин заимствовал у Гнедича и Дельвига, не внеся в нее ничего существенно своего. Впрочем, замену дактиля хореем Пушкин допускал почти исключительно в первой стопе и после цезур, главной или второстепенной. Так, например, вполне пушкинский гекзаметр:

Чистый лоснится пол; стеклянные чаши
блистают…

Такую замену Пушкин допускал и при односложном слове в начале стиха:

Мед и сыр молодой, все готово, весь
убран цветами…

Примером замены дактиля хореем после второстепенной цезуры может служить стих:

Злое дитя, старик молодой, властелин
добронравный…

Известно, что в «Загадке» третий стих был написан Пушкиным с метрической ошибкой и исправлен (не совсем удачно) издателями.

В анапесте Пушкин свободно допускал в тезисах стоп, особенно первой, не только значащие односложные слова («Снег на землю валится…»), но и значащие двухсложные, впрочем, только хореические. Таковы анапесты:

Старый муж, грозный муж…

Жарче летнего дня…

Тихо запер я двери…

Солнце жизни моей…

В балладе «Будрыс и его сыновья» (1833 г.) такие athona в первой стопе даже преобладают над пиррихиями:

Дети, седла чините…

Жены их, как в окладах…

Денег с целого света, сукон яркого цвета…

Особенность пушкинской метрики составляют народные размеры. Ими написано большинство «Песен западных славян», «Сказка о рыбаке и рыбке» и несколько отдельных стихотворений. В основу этого размера, – как и размера наших былин[10], – положен не счет слогов и ударений, а счет значимых выражений в стихе. У Пушкина каждый стих заключает в себе большей частью три значащих выражения. Например:

Что белеет / на горе / зеленой?
Снег ли то / али лебеди / белы?
Был бы снег, / он давно б / растаял,
Были б лебеди, / они б / улетели.

Другой пример:

Не два волка / в овраге / грызутся,
Отец с сыном / в пещере / бранятся.
Старый Петро / сына / укоряет.

Начальные слова в этом отрывке так же атонированы, как то обычно у Пушкина в анапесте. Пример из «Сказки о рыбаке и рыбке»:

В дорогой / собольей / душегрейке,
Парчевая / на маковке / кичка,
Жемчуга / окружили / шею,
На руках / золотые / перстни,
На ногах / красные / сапожки.

Пример такого же стиха, с двухдольным делением:

Стал / воевода
Требовать / подарков.
Поднес / Стенька Разин
Камки / хрущатые,
Парчи / золотые.

Совершенно произвольным стихом написана «Сказка о попе и работнике его Балде». Подобно присказкам раешников, она основана исключительно на конечных созвучиях. Отдельные стихи могут быть при этом произвольного метра и произвольной длины. Сходным складом написано поминовение «Господина Шафонского».

К народным размерам Пушкин обратился уже в последний период своей деятельности, когда почувствовал, что его ритмика вполне освободилась от власти метра.

3

Звуковая гармония стиха Пушкина основывается главным образом на игре рифмами, аллитерациях и словесной инструментовке.

В своих ранних стихах Пушкин относился довольно небрежно к этим началам. Во втором периоде он выработал себе строгие правила для рифмы и в отдельных стихах прибегал к тонкой инструментовке и к смелым аллитерациям. Только в третьем периоде звуковая гармония стиха Пушкина достигает полного развития.

В лицейских стихах Пушкина много крайне небрежных рифм. Образцами в рифмах юный Пушкин избрал себе Батюшкова и Жуковского, не последовав ни за Державиным, считавшим достаточным рифмовать гласные, не обращая внимания на согласные, ни за Херасковым, стремившимся соблюдать в рифме опорную согласную. Но неопытность молодого стихотворца заставляла Пушкина часто делать прямые ошибки в рифмовке слов. Так, в лицейских стихах встречаем рифмы: «богатства – государства», «брег – поверг», «мак – крылах», «китайца – американца», «весельи – исчезли», «рад – писать» и т. д.[11]

Во втором периоде Пушкин вырабатывает для себя правила рифмы, в общем соблюдаемые русскими поэтами до сих пор. Пушкин считает рифму, начиная с ударяемой гласной, не обращая внимания на опорную согласную. Только для мужских рифм на гласную он признает нужным, да и то не всегда (по образцу французских поэтов), рифмовать и опорную согласную. Сходные в произношении звуки в рифме смешиваются: а и я, ы и и, о и е, у и ю, c и е, д и т, з и с, ф и в, б и п, ж и ш, к и г, и т. д. Смешиваются и сходные в произношении окончания ого (правописание времен Пушкина аго) и ова. Приставка й к неударяемому слогу в конце слова не изменяет рифмы. Не изменяют ее и сходные (обе твердые или обе мягкие) гласные, стоящие после ударения, например, о и ы, и и е (c). Энклитические слова, без ударения, тесно примыкающие к предыдущему слову, рифмуются с целым созвучным словом, образуя составную рифму, и т. д.

Таким образом, чисто пушкинскими рифмами надо признать следующие: 1) при сходных звуках: «как-нибудь – блеснуть», «брегет – обед», «раз – васисдас», «уверен – Каверин», «под Азовом – суровым», «послушный – простодушной», «милый – силой», «снова – рокового», «младого – снова» и т. д.; 2) при дополнении звука й: «мечтаний – няне», «славы – лукавый»; надо заметить, что таких рифм у Пушкина сравнительно немного, но зато, отчасти под влиянием правописания своего времени, Пушкин считал себя вправе рифмовать не только ый и ой, но и ый и о (неударяемые), например: «благородный – угодно»; 3) составные рифмы: «моложе – что же», «нельзя ли – побежали», «нельзя ль – жаль», «Чайльд-Гарольдом – соль-дом», «отвечай-ка – хозяйка» и т. п.