Андрей Посняков - Король

• Название: Король
• Автор: Андрей Посняков
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-098913-3

1573 год. Наш современник Леонид Арцыбашев вновь оказывается в гуще интриг под видом ливонского короля Магнуса. Однако на этот раз могущественный царь Иоанн Грозный осерчал на своего верного вассала и на его молодую супругу, княжну Марию Старицкую.

Мария схвачена и привезена в Москву, где ожидает лютой казни. Сам Магнус делает все, чтобы ее спасти, используя старых и новых друзей, собственную смекалку, интриги. Но кроме Марии есть еще и Ливония, истерзанная и погруженная в кровавый хаос войны. Самые сильные державы тогдашней Европы сошлись там не на жизнь, а на смерть: Швеция, Речь Посполитая, Россия… А еще по ливонским землям рыскают банды наемников, сея вокруг разоренье и смерть. Мало того, пользуясь отсутствием монарха, бароны вот-вот поднимут мятеж…

Кровь, насилие, хаос… Все как и было предсказано еще лет пятнадцать назад, когда в небе над Ливонией появилась огненная комета, оставившая ныне столь страшный след.

У всех, кто хочет мира и благоденствия, осталась лишь одна надежда – ливонский король, уже успевший заявить о себе как истинный государь, озабоченный счастьем своего народа. Все меньше и меньше вспоминает Леонид о том, кто он на самом деле такой, и, забыв про свое самозванство, чувствует и ведет себя как истинный и легитимный «добрый король Магнус»…

---

– Так нам – за просфирками? – Арцыбашев невольно улыбнулась, поражаясь живучести этой рыжей девчонки и ее отношению к жизни. Тут бежать надобно, каждая секунда дорога, о том только и думаешь, как бы не поймали. А она – просфирки! Веселая.

– Космы у тебя грязные, Графена.

– Ничо, вымою, – девчонка резко тряхнула головою. – Ну, что, по Ильина как раз на Торговую площадь выйдем. Там и одежку стырим, ага.

– Стырим, – хмыкнул Магнус-Леонид. – Слово-то какое… современное…

– Татарское, наверное, – рыжая перекинула за спину косы, – или – свейское. У нас, в Новгороде, много свейских слов. Та-ак… Как подойдем, я вам скажу, что делать. Господине Михутря, ты б другу-то однорядку свою дал.

– Ах, да, – быстро сбросив с плеч широкую долго-полую одежку с длинными, с прорезями, рукавами, разбойный капитан протянул ее королю:

– Накиньте, ваше величество, чтоб внимания не привлекать. Ну, а я уж так, в зипунке.

В зипунах (чем-то напоминающих длинный приталенный блэйзер) обычно ходили простолюдины, всякие там мастеровые, менеджеры-приказчики и прочий подобный люд. Для дворянина, богатого купца, не говоря уже о боярине, показаться на улице в одном зипуне или кафтане означало чуть ли не голым на люди выйти. Обязательно надо было что-то сверху накинуть, для приличия, положенье свое в обществе подчеркнуть: ферязь, ту же однорядку, охабень… Еще и шубу можно, даже летом – не для тепла, престижа ради! По тем же причинам многие не на метро, а на автомобиле на работу ездят да по три часа в пробках стоят, хотя на подземке за десять минут добрались бы. Неудобно, однако терпят, словно средневековые бояре. Ничего нового на земле нет.

Чем ближе к Торгу, тем многолюднее становилась улица. Монахи, артельщики, мальчишки со сбитнем и пряниками, спешащие на рынок служанки, а то и богатые дамы в возках. И каждый старался вырядиться понаряднее: если кафтан – так ярко-красный, с желтым шелковым шнуром, с золочеными пуговицами, ежели азям – так небесно-голубой или травянисто-зеленый, да поверх – желтую, изумрудную, алую ферязь или бобровую шубу, крытую сверкающей на солнце парчой! Да хотя бы цветастый кумачовый кушак – и то дело, и то эдак гламурненько, да к кушаку и сапожки черевчатые, и…

– Да уж, народу хватает, – протянул Леонид.

Михутря с презреньем сплюнул и повел плечом:

– Это разве народ? Вот раньше, вот это был народ – целые толпы! А сейчас… нынче уж дело не то. Обмельчал Новгород, обнищал, обезлюдел – Грозному царю спасибо сказати, тьфу!

Впереди показался Торг, весь, словно часовыми, обставленный древними церквами: Святого Иоанна на Опоках, Бориса и Глеба на Торгу, Святого Георгия, Успения, Параскевы Пятницы…

Слева, у приземистой, с крепкими стенами, церкви Святого Иоанна, расположились крестьянские возы. Предлагали овес, грибы, лукошки с брусникой и клюквой, рябину, мед, дичину, орехи и все такое прочее, что давали суровые северные леса.

– Вы тут ждите, – остановилась Графена. – А я – за одежкой.

– Постой, постой, – Арцыбашев торопливо схватил девушку за рукав. – А деньги? У нас и пула медного нету!

Оглянувшись, гулящая сверкнула большими жемчужно-серыми глазищами, сверкнула не просто так, а с озорством, с изрядной долею наглости:

– Ужо как-нибудь и без денег обойдемся, попробуем. Ждите, ага.

Сказала и исчезла, скрылась в толпе продавцов-покупателей, так что беглецы не успели и слова сказать.

Михутря осклабился:

– Ничо, ужо сыщет одежку. Девка еще та! Проворная.

– Даром, что проворная, – забеспокоился, заволновался король. – Лишь бы не попалась!

Между тем собравшийся у крестьянских возов народец, по виду – не шибко-то и зажиточный, активно торговал ягоды и орехи.

– Эй, борода, почем клюква? – высокий, со светлыми кудрями, парень, говорил с явным новгородским акцентом: «поцем».

– Корзина – денга, – почмокав губами, отозвался бородатый крестьянин.

Парень хмыкнул:

– Да я за денгу курицу куплю, дядя!

– И покупай. А ягоды мои не трогай.

– А хомут, хомуты по сколько?

– Полденги. Есть и по денге некоторые. Добрые-то хомуты, бери.

– Боровички за что отдашь?

– Полденги лукошко!

– Однако!

– К нему ишшо сыроег лукошко – даром.

– Даром, говоришь… А давай!

– Вон тот-то хомут почем? А дай-ко глянуть.

– И ягодок попробовать дай! Сладка ли твоя клюква? А ну-кось…

– Руци от ягод моих убери!

– Да я попробовать токмо…

– Сказал – убери! Не то как двину оглоблею!

От всего этого шума у Леонида заболело в ушах, и он переместился чуть ближе к паперти Ивановской церкви, встал под деревцем, изображая праздного зеваку… И вдруг почувствовал, как откуда-то сзади его крепко ухватили за плечо, и чей-то довольный вкрадчивый голос сказал:

– Ага, попался, голубчик! Я уж давно тебя приметил, да-а.

Глава 3 Дорога

Осень 1573 г. Новгород – Москва

– Ну, обознался, обознался, с кем не бывает? Очень уж ты, Леня, на дружка мово, Устюжанского Ваньшу, похож! И ликом, и станом – ну, вылитый Ваньша!

Парня звали Григорием, Григорием Толмачевым, и был он лоцманом из Тихвинского посада, что не так уж и далеко от Новгорода, в Обонежской земле. Он и схватил Арцыбашева за плечо – обознался, а человеком оказался хорошим, и вот, желая сгладить вину, вовсю потчевал новых знакомцев пивом в ближайшей к Торгу харчевне на углу Ивановской и улицы Михайлова.

Пиво оказалось вкусным, а Гриня – так он просил себя называть – рассказчиком «мели, Емеля, твоя неделя», не давай покушать – дай поболтать! Под пиво еще заказали у служки жареной белорыбицы с караваем, опять же – угощал Толмачев, за что беглецы были ему весьма благодарны, поскольку давно уже проголодались так, что аж скулы сводило.

– Богородица у нас, Божьей матери образ, Тихвинская, – хвастал лоцман. – Знаете, верно.

– Да знаем, – скромно потупив глаза, Михутря махнул рукой. Еще б ему не знать! Сколько в краях тех разбойничал! Ну, не в самом посаде, конечно, а верстах в шестидесяти на север, на Архангельском тракте, в лесах. – Бывал как-то в Тихвине… проездом, на ярмарке.

– То-то я смотрю, мне и твое лицо знакомо, друже Мисаил! – обрадовался Григорий. – Так вы, говорите, в Москву?

– Угу, угу, в Москву, – сделав долгий пахучий глоток, Арцыбашев сдул пену с усов. – Нам бы скорее надо. Ты случайно не знаешь, с кем?

– Отчего ж не знаю? Знаю, – лоцман важно пригладил бородку. – Охрябятого Терентия караван на Москву идет, отправляются прямо завтра. На днях – еще двое купцов. Вы поспешайте – возьмут ли?

Приятели переглянулись:

– А что, могут и не взять?

– Посейчас такие времена, что могут, – оглянувшись по сторонам, Григорий понизил голос почти до шепота. – С час назад по всем купчишкам, гостям московским приказные с целовальниками прошлись. Строго-настрого предупредили, что ежели попросятся двое… или трое – двое мужиков, да с ним рыжая гулящая девка – так сообщили бы в приказ немедля… Или – ближайшим стрельцам, стражникам.

– Вона как! – округлил глаза разбойник. – И кого ж ловят-то?

– Да шильников каких-то, воров, – Гриня подозвал служку, заказать еще пива. – Грамотцы с приметами купчинам розданы. Ужо схватят.

– Так-та-ак, – озадаченно покусав губы, Леонид поднялся с лавки. – Вы тут посидите пока, а я – на улицу. Кой-кого встретить надо.

– Надолго ль уходишь, брате?

– Да быстро.

Поплотнее закутавшись в однорядку, Арцыбашев вышел на улицу и через пару минут уже вновь оказался возле мужицких возов. И вовремя – там уже крутилась Аграфена с увесистою котомкой на правом плече.

– Оп! Вона вы где, господине, – увидев короля, девчонка явно обрадовалась, заулыбалась. – А я-то, дура, уж было подумала, что вы меня бросили.

– Мы ж, Аграфена, клятву давали.

– Теперь на пустырь какой зайдем, я тут, недалече, знаю. Переоденетесь, да…

– Тебе тоже переодеться надобно, – усмехнулся Арцыбашев. – И косы обрезать.

– Как это – обрезать? Зачем это?

– А так и обрезать – в отрока! И одежку подбери… Через часок тут же и встретимся, поняла?

– Поняла, господине, – озадаченно кивнула девчонка. – В отрока… Как не понять? Вона дело-то! Ну, так я побегу… а котомку оставлю. Тут рубаха справная, кафтан, сапоги – должны бы впору прийтись, ага.

Леонид не спрашивал, откуда одежка. И так было ясно – украла девка все или, скорее, просто раздела пьяного.

Когда Арцыбашев вернулся в харчевню, Михутря и Гриня уже едва ли не лобызались, допивая третью кружку – увесистую, деревянную, объемом никак не меньше литра.

– А, вот и его ве… Тсс! Вот и друг мой – Леня! Мы и тебе пива оставили – вон.

Усевшись на лавку, король с удовольствием пододвинул к себе кружку – пиво здесь варили вкусное, ничуть не хуже, чем в Риге.

– А я Грине все об нас рассказал, – глянув на своего спутника, неожиданно ошарашил разбойник. – Что идем мы в Тихвин, поклониться иконе святой – Богоматери Тихвинской образу. Он и сам туда же идет – вместе и доберемся.