Андрей Посняков - Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник)

• Название: Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник)
• Автор: Андрей Посняков
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-098917-1

Середина девятого века. Далеко на севере Норвегии растет и мужает Хельги, сын местного ярла Сигурда. Пока еще он мало чем отличается от своих сверстников, но кое-кто уже знает – сыну ярла суждено когда-то стать князем в Гардарике – так называли тогда викинги русские земли. Черные друиды Ирландии, захотевшие вернуть свою былую власть, решили подменить душу юного воина, однако у них на пути встал кузнец Велунд и – даже не ведая о том – наш современник, музыкант «тяжелой» рок-группы.

В труднейшей борьбе Хельги завоевал право возглавить дружину молодых воинов и повести их в первый заморский поход – за богатством и славой. Стоя на корме драккара, ярл, счастливый и юный, еще не знает, что очень скоро встретится с подлостью, предательством и коварством, а также с кознями могущественного друида-оборотня, вселившегося в тело киевского князя Дира и не оставившего их покое и тогда, когда в поисках славы и богатства Хельги-ярл и его верная дружина отправились в далекую Гардарику – Русь.

---

А Сельма – уж с ней-то что такое случилось? – взяла, да и согласилась. Только переспросила про Велунда:

– Люди говорят, он колдун. Я его даже побаиваюсь.

– Зря. – Мотнул головой Хельги. – Велунд очень хороший человек. Он – мой учитель.

– А ты достанешь мне кувшинки из озера? – поинтересовалась Сельма.

Кувшинки? Да он для нее звезду с неба готов достать и бросить эдак небрежно к ногам – владей!

Велунд встретил их, пряча улыбку в усы. Обнял Сельму, поинтересовался здоровьем Торкеля-бонда и старой Курид.

– Все хорошо, слава богам, – почтительно ответила девушка. – Все здоровы.

Вечером, да уже ночью, поужинав печеной форелью, Велунд отправился спать. А Сельма и Хельги вышли на двор. Стояла тишина и безветрие, лишь где-то неподалеку, в лесу, неутомимо стучал красноголовый дятел. В черном высоком небе светлячками горели звезды, отражаясь в спокойной глади озера, на берегу которого и располагалась кузница – длинное приземистое строение, выстроенное из толстых дубовых досок. За кузницей во тьме смутно угадывался обложенный булыжниками дом, чуть дальше – сараи. На заборе, рядом с кузницей, сохли сети – старый кузнец любил иногда побаловать себя рыбкой.

Хельги и Сельма, взявшись за руки, сидели на траве, перед озером.

– Ты обещал мне кувшинки, – скосив правый глаз, прошептала Сельма.

Хельги кивнул, улыбнулся…

Поднявшись на ноги, отошел в ольховые заросли, разделся и осторожно зашел в воду. Ну и холодина ж, однако! Что ж, назвался груздем… Махнул рукой Сельме, поплыл… Ага – вот они, кувшинки. Одна, вторая… вроде бы, больше нет, впрочем – во еще одна, у берега… Брр, а холодно, не смотри, что май-месяц и снег давно сошел – а все ж не успела нагреться водица!

Зажав в зубах мокрые стебли, он выбрался на берег, и едва успел натянуть штаны, как сзади подошла Сельма. Юноша повернулся, протянул кувшинки…

– Красивые… – прошептала девушка.

И тут на Хельги снова нахлынуло «это»! Забили, заухали барабаны, страшный скрежет раздался вокруг, словно заскрипела зубами злобная великанша, в глазах потемнело, и Хельги крепко поцеловал девушку прямо в пухлые губы. Обхватил ее за талию, потянулся к застежкам-фибулам… почувствовал под рукой теплую шелковистую кожу…

– Тсс! – Тяжело дыша, Сельма отстранилась. – Хватит, – прошептала, она и видно было, как нелегко далось девушке это слово.

Сердце Хельги билось, словно колдовской бубен. Все ж ему удалось справиться с собой – или – не только с собой? Вот так вот вести себя с девушкой – чревато последствиями. Во-первых, девушка может обидеться… Правда, похоже, Сельма не очень обиделась, да и не видел никто. Что же касается старого кузнеца – уж в его-то молчании Хельги был уверен.

– Утром я провожу тебя до усадьбы, а затем уйду в море за рыбой, – тихо сказал Хельги. – Кстати, хочешь, довезу тебя до Снольди-Хольма? Встретимся на том берегу, у старых мостков…

Сельма появилась внезапно – Хельги уже начал подремывать, разнежившись под лучами солнца. Тем неожиданней была холодная водица, коей его и обрызгала Сельма, зачерпнув пригоршней из ближайшей лужи.

– А? Что такое? – Очнувшись, очумело завращал глазами Хельги… – Сельма!

Они спустились к лодке, подняли парус, и небольшое юркое суденышко, лавируя, пошло к устью Радужного залива. Солнечные лучи, отражаясь от волн, зайчиками запрыгали в глазах, и Хельги смешно щурился, высматривая тайные знаки фарватера. Вот – кривая сосна – от нее полповорота влево, вот – черная скала, здесь наоборот – направо, и теперь прямо, все время прямо, почти до самых островков, а уж там…

– Лодка! – посмотрев вперед, воскликнула вдруг Сельма. – И – прямо на нас. Ух, и достанется же мне от батюшки, если увидят… Да и тебе тоже.

Хельги кивнул, напряженно всматриваясь в небольшой быстро приближающийся челн. Кто бы это мог быть? Вряд ли кто-то из людей отца Сельмы, Торкеля-бонда, слишком уж далек их хутор. Скорее, кто-то с усадьбы Сигурда или братьев Альвсенов. Да все равно кто – слухи пойдут быстро. О том, что дочка Торкеля и сын Сигурда-ярла вместе (!), одни (!), без кого бы то ни было еще, катались на лодке. Такие слухи – позор для девушки и всего ее рода. Вот, если б были они мужем и женой, тогда, пожалуйста, плывите хоть куда вместе, а до свадьбы – ни-ни! Позор.

– Прячься быстрей под рогожу! – выправляя парус, крикнул Хельги, да Сельма и без него сообразила, что делать. Подоткнув подол, проворно стянула с рыбы рогожку, улеглась ближе к корме, где посуше, накинула на себя…

И вовремя!

– Да поможет Эгир с уловом! – уже кричал со встречной лодки рыбак – узколицый Конхобар Ирландец. Подплыв ближе, ухватился рукой за борт, а глаза – неприятные, холодные – так и шарили вокруг, все примечая: и снулую от жары рыбу, и рогожку, неизвестно, что прикрывающую, и валяющуюся рядом женскую фибулу от сарафана, и парадную тунику юноши.

– А как твой улов, Ирландец? – натужно улыбаясь, поинтересовался Хельги.

В ответ узколицый лишь махнул рукой:

– Пытался наловить что-нибудь в устье. Альвсены говорили – видали там косяк сельди, да вот, видно, ушла.

– Бывает, – согласился Хельги, с нетерпением ожидая, когда же отплывет Ирландец, когда же наступит избавление от любопытных, все примечающих глаз, неприятных, словно бы неживых.

Наконец узколицый кивнул на прощание, оттолкнулся веслом, и лодка его ходко пошла вдоль берега.

– Слава богам! – Отбросила рогожу Сельма. – Все платье теперь рыбой вонять будет. Хельги, подай-ка гребень.

Хельги молча протянул ей костяной гребешок. Распустив волосы по плечам, девушка принялась тщательно расчесывать их, время от времени кидая лукавые взгляды на своего обожателя. До чего ж она была красива в этот момент! Светлые, как пшеничная солома, волосы, длинные и густые, темно-голубые глаза, глубокие, словно воды фьорда, чуть припухлые губы, небольшая родинка, светлая, чуть тронутая весенним загаром, кожа. Левый рукав платья соскользнул с плеча Сельмы, обнажив его, и Хельги обдало жаром. Как бы хотелось ему сейчас попробовать то, что было под запретом для каждой уважающей себя девушки… Он вспомнил вдруг, когда первый раз испытал «это». В прошлую зиму, вместе с Харальдом и Ингви, ездили на охоту в дальний лес. Возвращаясь, заплутали в пурге, выйдя к усадьбе Рекина-ярла. Рекин, как и полагалось ярлу, встретил гостей с почетом. Обнял всех троих по очереди, начиная с Хельги, жестом пригласил в дом. Дом Рекина был побогаче, чем у Сигурда, такой же крепкий, надежный, обложенный тяжелыми серыми валунами. Он напоминал большой длинный сугроб, вытянутый в направлении длинного залива, во дворе, за выложенной из камней оградой, как и у Сигурда, располагались постройки: амбар, летний хлев, сараи. Корабельных сараев было аж целых пять – Хельги аж слюной подавился от зависти: однако много кораблей у этого Рекина.

В доме, освещенном светильниками, гостей провели на почетное место – к самому очагу. Усадили на покрытые шерстяными накидками лавки, все родичи Рекина – в праздничных разноцветных одеждах – успели уже быстро переодеться – чинно уселись рядом. Сам ярл – кряжистый вислоусый муж в дорогом алом плаще – наполнил рог пивом, торжественно пронес над очагом и протянул Хельги. Такие же рога оказались в руках Ингви и Харальда, а также и у всех родичей хозяина усадьбы. Харальд плотоядно облизнулся. Все выжидательно посмотрели на Хельги. Тот догадался – зачем.

– Всем известно богатство и честь Рекина-ярла, – начал он, внимательно оглядывая собравшихся и по их глазам угадал, что не промахнулся. Ободренный этим обстоятельством, продолжил тост дальше, похвалив усадьбу и жену хозяина, и предложив, по традиции, выпить за здоровье. После чего поднес к губам рог, предварительно плеснув из него пива на горящие угли – вкусно запахло рожью.

Следующий тост, во здравие Сигурда-ярла, произнес Рекин, потом выступил Ингви – коряво, правда, но ничего, уже, похоже, всем все равно было. Пенилось в пузатых дубовых бочках пиво, булькала в котле мясная похлебка, а на столе, в деревянных мисках, лежали сочные куски свежеиспеченной форели.

На ночь гостям постелили на почетном месте – почти прямо напротив очага. Хельги, как сыну ярла – отдельно, Харальду – вместе с Ингви. По мнению Хельги, могли б и поближе к дверям постелить, все не так пахло бы хлевом – в доме Рекина, как и во всех прочих домах, скотину зимой держали в доме. Хельги вставил в пазы между балками вертикальную спальную доску, украшенную охранительными рунами, получилось нечто вроде коробки – уж никак на пол не скатишься, даже, если очень захочешь. Натянутое меж балками плотное шерстяное покрывало приглушало звуки, создавая полную иллюзию одиночества. Лишь слышно было, как тяжело вздыхали коровы – казалось, прямо над ухом – да где-то на улице истошно лаял пес. И чего разлаялся? Может, крадется к дому злой великан йотун? Или это оборотень, обитатель Нифлгейма – пробует крепость двери своей корявой когтепалой лапой? Хельги заворочался, снял со стены меч, на всякий случай положил рядом на ложе. Хлопнула дверь – видно кто-то вышел в уборную либо еще по какой надобности – прощекотал спину холодный поток воздуха. Однако так и радикулит заработать недолго! Пробежали по дому чьи-то осторожные шаги. Остановились прямо напротив. Хельги крепко сжал рукоять меча.