Евгений Прошкин - Драйвер заката

• Название: Драйвер заката
• Автор: Евгений Прошкин
• Издательство: Литагент «Литсовет»b5baa2fc-45e5-11e3-97e8-0025905a06ea
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

«Скоро не будет ни кино, ни театра, ни книг, ни газет», – утверждал один работник телевидения, и его мечта сбылась, впрочем, телевидение тоже исчезло. Наступила эпоха морфоскриптов – интерактивных снов, в которых пользователь может прожить любую судьбу и героически погибнуть, а утром снова отправиться на работу. Авторы морфоскриптов – люди с особым складом ума, зачастую на грани психической нормы, но даже на их фоне Виктор Сигалов кажется человеком необычным. Виктор – один из лучших скриптеров, но вместо того, чтобы креативить бестселлеры, он подрабатывает бета-тестером и неспешно обдумывает давнюю мечту: создать морфоскрипт такой же безграничный, как реальный мир. Однажды неизвестная фирма-разработчик приглашает Виктора в странный проект, где он понимает, что некоторые мечты должны оставаться мечтами. Но что делать, когда иллюзии уже стали реальностью? Для начала – научиться их различать.

---

Коновалов остановился перед новой дверью, поманил к себе Сигалова и добавил еще тише, еще проникновенней:

– Компания умеет помнить добро и ценить полезные кадры. Ты действительно мог бы отказаться. И хорошо, что ты этого не сделал. Выложись по полной. Постарайся ради собственного будущего.

Сигалов не придумал, что ответить, и молча вошел в знакомую комнату с рядом кресел. Все места были свободны, кроме одного: в конце лежал какой-то человек с немулем на лбу. Рядом на стене висел китель подполковника полиции.

Коновалов с неудовольствием достал из внутреннего кармана коммуникатор и пролаял:

– Заберите этого отсюда! Срочно! Не отвлекайся, Витя, – сказал он, убирая трубку. – Неизвестно еще, сколько тебе понадобится времени. И смотри там, чтобы лицо не стало широкое, как пицца! – хохотнул куратор. – Да шучу, шучу. Это же скрипт. Делай что хочешь.

Солнечные блики плескались в волнах, морские птицы кружили над мачтой – возможно. А возможно, и нет. Сигалов обнаружил себя спускающимся по лестнице. Следующим движением он ударился головой о притолоку, затем поставил ногу мимо ступеньки и, уже не сумев вернуть равновесие, кубарем скатился вниз.

– Котик! – раздалось сверху. – Что там за грохот, что ты уронил опять?

– Себя, – проворчал Виктор.

– Что? Жорж, возвращайся быстрей! – крикнула женщина изменившимся голосом.

– Жорж, мы ждем! Мы ждем, котик! – позвали хором.

Котик Жорж был в порядке. Виктор полежал на ковре, ощупал чужую лысую голову и поднялся на ноги, хотя это оказалось неожиданно тяжело. В поле зрения непривычно маячил раздутый волосатый живот и груди такого размера, что иная девушка испытала бы зависть.

Зеркал в помещении не нашлось, но деревянные поверхности были так отполированы, что Сигалов без труда рассмотрел свое отражение. Пузо, сиськи, плешь. Руки были толстыми, но вместо мышц под кожей колыхался жир. Быстрые сметливые глаза переместились на плавки – там тоже не сыскалось ничего выдающегося. Жора Зубаткин был мужиком посредственным во всех отношениях.

– Ко-отик!..

– Ну Жорж!

Виктор оглядел каюту – или, быть может, кубрик, – поди разбери, как это у них называется. Ничего достойного внимания тут не было – только бар, кресла и бесконечные шкафчики по стенам. Документы в таких местах не хранят. Надо было двигаться дальше, в следующую комнату за раздвижными ставнями.

– Пять минут! – пророкотал Виктор незнакомым голосом. – Поскучайте там без меня!

Он нетвердым шагом направился к переборке. Деревянный пол покачивался, да так бойко, что на третьем метре Сигалову пришлось схватиться за столешницу, иначе он бы снова не устоял. В голове отчетливо гудело, резкость периодически пропадала, и чтобы сфокусировать взгляд, Виктор был вынужден постоянно сосредотачиваться. Это отвлекало и мешало думать. Похоже, рано он похвастался перед куратором – насчет ясности сознания и всякого такого. Ясности не было и в помине.

Всё еще держась за стол, Сигалов узрел на нем несколько открытых бутылок: красное вино, ром, водка и еще что-то неузнаваемое. Если господин Зубаткин ко всему этому прикладывался в течение одного дня, то потеря координации, очевидно, одолевала его, а не Виктора. Но поскольку избавиться от неприятного эффекта Сигалов не мог, он предпочел вовсе не думать об этом, лишь простонал: «Ты еще и пить не умеешь, свинота» – и двинулся дальше.

За проемом оказалась новая лесенка вниз, точь-в-точь как та, с которой он навернулся, разве что покороче. Хотя никакая, конечно, не лесенка, а трап. Сигалов твердо знал, что лестниц на воде не бывает, однако на этом его мореходный кругозор заканчивался. Он попытался вспомнить какой-нибудь креатив по морской тематике, но, кроме героических пиратов, на ум ничего не шло, – а у пиратов всё упиралось в названия парусов, которые на судне Зубаткина, гедониста и лентяя, были ни к чему.

Виктор от души похлестал себя по мясистым щекам, сознавая, что эти щеки принадлежат не ему, а Жоре. Нужно было не вспоминать паруса, а всего лишь не забывать о задании Керенского, – но с каким же трудом давалась каждая самостоятельная мысль… В голове звенело всё сильней и, кажется, уже начинало глухо потрескивать, будто лопались болотные пузыри.

Хватаясь непослушными руками за все выступы, Сигалов спустился во вторую комнату с леопардовыми диванами и позолоченными подсвечниками. Похоже, это была гостиная. «Кают-компания», – уточнил Виктор, отправляясь в марш-бросок к следующей двери.

Он прошел еще несколько сквозных помещений, пока не очутился на месте. Строгая отделка и квадратный стол, накрытый картой, говорили о том, что если документы не найдутся здесь, значит их нет нигде.

Функцию сундука с капитанским добром выполнял встроенный в стену секретер. Сигалов понятия не имел, заперта ли дверца, поэтому тронул ее осторожно, словно опасаясь сигнализации. Сирена не взвыла, но и дверца не поддалась. Первой идеей было взять что-нибудь потяжелей и расхреначить к чертям хлипкую с виду панельку, но Виктор вовремя заметил на ней окошко дактилоскопической авторизации и недолго думая приложил большой палец.

Секретер мелодично поприветствовал владельца и открылся. Внутри на разных полочках были разложены несколько упаковок наличных, стопка банковских карт, килограммовый слиток золота и портативная рабочая станция. На нижней, самой широкой полке лежал монитор.

Включив станцию, Сигалов сел рядом, положил монитор на колени и принялся просматривать содержимое архива. В желудке явственно вызревала тошнота. Если ощущения не врали, то в сегодняшнем рационе Жоржа был еще и джин. Беглый финансист вконец обезумел.

Виктор велел себе собраться, он был уже на финишной прямой.

Структура архива говорила о том, что его владелец привык всё планировать наперед. Это слабо вязалось с необъятным пузом и алкогольным перебором: тот, кто расписывает свою жизнь по дням, так себя не запускает. Однако чем дольше Сигалов листал дневник, тем больше убеждался, что Зубаткин был редкостным педантом. Он стремился упорядочить всё, и Виктору в этом виделось что-то нездоровое. Впрочем, все эти мысли не приближали его к ответу. Директорий в списке было много, Сигалов мог бы лазить по ним целые сутки. В унынии он навел курсор на очередную строку под названием «МЁД», но система затребовала пароль. Взбодрившись, он приподнялся, дотянулся до станции и приложил к окошку палец, но неожиданно получил отказ. Виктор не поверил своим глазам и попробовал снова. Результат был прежний: отпечаток Георгия Зубаткина не давал допуска к документам Георгия Зубаткина.

«Позвать этих женщин? – растерянно подумал Сигалов. – А если они ни при чем? Скорее всего, ни при чем…»

Этот вариант он решил оставить на крайний случай. В конце концов, у него – то есть у Зубаткина, конечно, – было еще девять других пальцев для возможной идентификации. Виктор начал их перебирать, почти без надежды, как вдруг на среднем пальце левой руки система сработала.

– Не назначайте один и тот же пароль для разных сервисов, – рассмеялся Виктор чужим басом. – Какой же ты молодец, Жора…

Раскрыв директорию «МЁД», Сигалов разочаровался: внутри был новый список дат, и ничего больше. Девяносто одна строчка – с первого марта по тридцатое мая включительно.

Не ожидая увидеть ничего интересного, Виктор сунулся в первую папку, и та оказалась пустой. Вторая тоже. И третья. Так было даже лучше – меньше времени уйдет на просмотр. Сигалов решил уподобиться Зубаткину и последовательно просмотреть девяносто одну строку, тем более что их уже осталось восемьдесят восемь. Он принялся быстро перебирать список, и в какой-то момент это дошло до автоматизма, пока Виктор не наткнулся на старую фотографию в папке за двадцать пятое марта.

Фото было не просто старым, а старинным, полностью выгоревшим. На нем лишь слабо угадывались очертания какого-то храма, больше там ничего не осталось. В центре кто-то написал от руки: «Google. В 11:15 начало роста от 55. В 16:20 пик 75. Дольше не держать». В таком дважды испорченном виде фотографию отсканировали, и она оказалась на рабочей станции Зубаткина, в самой защищенной директории, войти в которую было сложнее, чем забрать с полки кусок золота.

Не понимая смысла сообщения, Виктор честно попытался запомнить всё: дату, компанию, время и цифры. Дальше опять шло несколько пустышек, а в строке за второе апреля попалась выгоревшая открытка с верблюдом, хотя, возможно, это были не горбы, а горы. Тем же почерком в центре было написано: «Серебро. С 13:30 до 17:00 резкое падение, уровни неизвестны».

Сигалов попробовал заучить и это послание, но уже без уверенности.

Листая дальше, он натыкался на новые фотографии – такие же размытые, с такими же подписями, – и ловил себя на том, что вряд ли сумеет вспомнить хоть одну.

Он уже просмотрел почти весь апрель, когда в строке за тридцатое число обнаружил вроде бы то, что искал: «Гипностик. В 11:00 начало падения, минимум на 200 пунктов. В 12:40 дно. Дальше не знаю». Здесь тоже не было ни подписи, ни какой-либо дополнительной информации, но это касалось «Гипностика», и Виктор приложил особые усилия, чтобы затвердить содержание записки.