Татьяна Турве - Если ты индиго

• Название: Если ты индиго
• Автор: Татьяна Турве
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010

---

— Ты читал Козлова? — она покосилась на него с любопытством, по–воробьиному склонив голову на плечо.

— А что, не похож? — он провел ладонью перед лицом. «Как в индийских фильмах, — тем временем зачарованно подумала Янка. — Может, он в прошлых жизнях тоже рождался в Индии…»

— Наши люди на каждом километре! — торжественно объявила «Яна Владимировна» и протянула ему руку, Сергей машинально пожал маленькую прохладную ладошку. Как там говорил Антон, его первый тренер? «Ищите себе развивающую личность!» Только вот забыл уточнить, чего с ней потом делать, как найдешь…

Глава восьмая. Дела домашние

Говорить женщине правду, одну только правду, ничего, кроме правды… Только зря расходовать ценный продукт.

Козьма Прутков

Почти бесшумно Володя открыл дверь своим ключом, не хотелось звонить. Марина разговаривала с кем–то по телефону, в голосе явственно слышались истерические нотки:

— Алло! Алло, я слушаю! Да говорите же, в конце концов!.. — жена с размаху швырнула трубку на рычаг, вымещая на ней уже ставшее привычным раздражение.

Начало было не слишком воодушевляющее. Владимир осторожно произнес:

— Здравствуй! А где Янка?

— Гулять пошла!

Маринин голос прозвучал в высшей степени недовольно и — скажем прямо! — скандально, но он все–таки решил прозондировать почву:

— Опять поругались?

— Слушай, не трогай меня!!! — жена сорвалась на истошный крик и выскочила из комнаты, со всей дури хрястнув дверью. Только штукатурка на голову посыпалась.

Володя присел на что–то горизонтальное — не успел даже посмотреть, на что — и потер пальцами виски. Не было ни злости, ни обиды, одна только бесконечная усталость. Глаза словно бы прилипли к старой фотографии в безвкусной рамке, где они вчетвером, идеальная счастливая семья с журнальной обложки: у Янки крупные льняные кудряшки и Ярик улыбается широкой щербатой улыбкой… На себя с Мариной ему и смотреть не хотелось, оставить бы в кадре только детей!.. С трудом стряхнув неприятное вязкое оцепенение, Владимир решительно поднялся: уже несколько дней зрела в нем эта уверенность и наконец всё встало на свои места. Надо что–то менять.

Марина со всеми удобствами расположилась на диване в гостиной перед новым плазменным телевизором и беспорядочно щелкала каналами. Он забрал у нее пульт и убавил звук:

— Давай поговорим.

— Не сейчас! — с досадой обронила она, поджимая губы в ниточку, и потянулась обратно к переключателю.

— Нет, сейчас! — настойчиво повторил Володя, поражаясь своему равнодушию.

Почуяв неладное, жена настороженно, снизу вверх, смотрела на него широко распахнутыми Янкиными глазами — как дикая кошка, готовая к прыжку. Длинный, почти до пола домашний халат опасной тигровой расцветки только усиливает эту иллюзию — вот уж не в бровь, а в глаз! Никогда не знаешь, какую стратегию она изберет: или царапнет до крови, раздраженно зашипит, или вздумает ластиться… Володя снова поймал себя на том, что совершенно спокоен, будто заморозили изнутри:

— Если тебя что–то во мне не устраивает, давай разъедемся. Разводиться я не хочу, Янка еще маленькая. Для детей это будет травма, но если нет другого выхода…

— Уже завел себе?.. — она глядела на него сквозь полуопущенные ненакрашенные ресницы с адской смесью презрения, насмешки и брезгливости. Как хорошо он помнил этот взгляд! Сейчас сделает попытку вывести противника из себя — если развяжется скандал, то последнее слово, как всегда, будет за ней, и тогда всё останется по–прежнему. Стоит лишь поддаться на провокацию…

— Ты хорошо меня знаешь, никого я не завел! Или относись ко мне с элементарным уважением, или будем жить отдельно. Детей я не брошу: если захотят, будут жить со мной.

И тут произошло невероятное: жена растерялась и проглотила очередное слово. (Давненько такого не случалось!..) Владимир всмотрелся в ее глаза, круглые и настороженные, точно у загнанного в угол зверя (сам цвет их казался кошачьим, карий с зеленью) и с необыкновенной ясностью прочитал, ощутил всем телом ее главный страх. Так и есть, так и будет: если они опять начнут эту канитель с разводом, дочка останется с ним. Ярослав уже взрослый — скорей всего, плюнет на их опостылевшие скандалы с выяснениями отношений и уйдет жить отдельно, — а дочка останется с ним.

— Подожди, ты что, белены объелся? — вон как быстро и голос–то изменился до неузнаваемости, актриса! Подменили Марину, и всё тут. — Что тебя не устраивает? Я готовлю, стираю, убираю… Что тебе еще надо?

— Да мне домой не хочется возвращаться! Ты считаешь, это нормально? — внезапно его прорвало, весь сдерживаемый месяцами гнев захлестнул с головой — да так, что перед глазами потемнело. Пытаясь взять себя в руки, Володя с силой толкнул румяную розовую неваляшку на столе, привезенную им из Австрии, из самого первого своего рейса. Разукрашенная глупая игрушка с бессмысленной улыбкой затанцевала на столе «ванькой–встанькой». У него с этой неваляшкой полное сходство: раскачивается туда–сюда, да еще и с музыкой, и физиономия всем довольная, веселая в доску: «Всё хорошо, прелестная маркиза!..»

Он принялся неровным шагом расхаживать по комнате, заложив за спину руки, Марина преданной секретаршей засеменила за ним по пятям, пытаясь заглянуть снизу в глаза. И зажурчала своим самым ласковым образцово–показательным голосом (он шел у нее в ход только в исключительных случаях):

— Вовка, я не понимаю, что случилось? Да, у меня характер, я кричу… Но я же не со зла! Я хочу, как лучше… Мы столько лет вместе прожили, всё было хорошо!

Пораженный ее чистосердечным признанием, Владимир замер посреди гостиной и воззрился на жену с немым изумлением: «всё было хорошо»?.. И сказать на это нечего: обезоружила, сразила наповал! Марина набрала полную грудь воздуха для свежей порции аргументов, но замолкла на полуслове, к чему–то вдалеке прислушалась и воскликнула с облегчением:

— О, Янка пришла! Сейчас будем ужинать.

Володя поморщился: вот это невовремя… Дочка всегда чувствует, когда они ссорятся — считывает по лицам или напряженному ледяному молчанию. Но сегодня, вопреки всем ожиданиям, Янка казалась веселой и оживленной, разве что обратилась с порога демонстративно к нему одному:

— Привет, пап!

— Привет, — следовательно, он не ошибся: очередная баталия с матерью. Хотя Марина так просто сдавать позиции не собиралась и с недавней ангельской интонацией защебетала:

— Нагулялась? Звонил твой воздыхатель! — ответом ей стала презрительно повернутая Янкина узкая спина, обтянутая желтой блузкой. — Проголодалась? Иди ужинать! — опять ноль эмоций. «Ну и характер же у малой! — с удивлением отметил про себя Владимир, вглядываясь в дочкино недовольное, порозовевшее от досады лицо в ореоле растрепавшихся золотых волос. — Дай Бог, чтобы не в маму…»

Марина, разумеется, не вытерпела такого изощренного издевательства и сорвалась на истерический крик — за столько лет Володя изучил ее, как облупленную: — Яна!!! Я к тебе обращаюсь!

Но дочка не обернулась, царственно вскинула голову и подчеркнуто неторопливо направилась к двери знакомой до жути походкой, мягкой и по–кошачьи расслабленной. Володе стало сильно не по себе от этого сходства, даже озноб пробрал: может, и вправду нужно было хватать их обоих, еще маленьких, в охапку — и Ярика, и Янку — и везти всё равно куда, хоть на край света, хоть за тридевять земель?..

Разрываясь и краснея от злости, в прихожей затрезвонил телефон. Марина схватилась за него, как хватаются за спасительную соломинку, и через полсекунды заголосила на всю лестничную площадку (на радость языкатым кумушкам–соседкам):

— Возьми трубку!!!

Это обращаясь к Янке, надо понимать.

…И стоило так кричать! Была бы она глухая — тогда другое дело… Параллельный телефон в Яниной комнате громко запиликал, захлебываясь от усердия. Она молниеносно подхватила трубку: а вдруг Сергей?

— Да! Я слушаю, — но в ответ была лишь тишина и ровным счетом ничего больше. Ну, может, еще чье–то тихое сдерживаемое дыхание на заднем плане, или это просто кажется, разбушевалась фантазия… — Алло, говорите! Алло!

Подавив разочарованный вздох, Яна бросила трубку на рычаг и повернулась к отцу (тот с живейшим интересом за всем наблюдал, пристроившись в дверях):

— Ну сколько можно! Второй месяц издеваются!

— Что за воздыхатель? — сдержанно поинтересовался папа: лицо оставалось сочувственным и серьезным — ай–я–яй, одним словом, как нехорошо! — но в глазах уже прыгали веселые черти. «А как же, развлекается!..» — отчего–то оскорбилась Янка, но все–таки ответила:

— Без понятия! Вздыхает в трубку и молчит.

В подтверждение ее горестных слов, телефон послушно зазвонил еще раз. Они замерли над ним и какое–то мгновение лишь смотрели друг на друга, ничего не говоря, но одновременно спохватились и с двух сторон протянули к аппарату руки. И с одинаковыми интонациями рассмеялись, Яна на правах хозяйки завладела трубкой первая и с опозданием вежливо предложила: