Степан Выскубов - В эфире Северок

• Название: В эфире Северок
• Автор: Степан Выскубов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- А позывные? Может, ты что напутал?

- Какой там напутал!

Что же все-таки произошло? Почему оператор штаба фронта работал открытым текстом? Может, кто просто пошутил, а может, Большая земля проверяла нас? Но, как бы там ни было, сеанс сорван...

Очередное время работы пришло быстро. Включил "Северок", начал слушать, и в уши ударило мощное надрывное завывание. Повернул ручку настройки чуточку в сторону, и завывание утихло. Потом прорвались сильные, громкие позывные, будто Большая земля была совсем-совсем рядом с нами: оператор звал нас, спрашивал, как слышим.

Почерк корреспондента показался мне незнакомым, странным, неуверенным. Такого почерка я раньше не слышал. Подозвал Николая, дал наушник.

* * *

- Опять тот лопух! - со злостью вырвалось у Григоряна, и он вернул мне наушники.

На мои вопросы оператор не ответил, а открытым текстом спросил, готовы ли мы принять самолеты с грузом. Теперь я четко понял, что со мной разговаривает не Большая земля, а какая-то другая станция. Чего же от меня добиваются?

Решил продолжить игру: интересно знать, чего они конкретно хотят. Перешел и я на открытый текст. Ответил, что готовы принять самолеты. Наконец оператор просит сообщить координаты и условные сигналы.

Ага, вот в чем дело... Вам нужно знать, где мы находимся! А кукиша не желаете? Какой же идиот будет вести такой разговор открытым текстом? Однако ответил, что координаты и сигналы остаются прежние. "Какие такие прежние?" - переспрашивает.

Тут я окончательно выхожу из себя и, открытым текстом послав его ко всем чертям, выключаюсь. Работали же мы в основном специальным кодом. Международным - в исключительных случаях.

Об этом инциденте я доложил начальнику района. Он ухмыльнулся:

- Видал, на какие уловки идут! Надо было дать координаты Симферополя. В другой раз сообщите им...

Другого раза не представилось: больше радиостанцию штаба фронта не заглушали и не связывались с нами. О случившемся сообщили Большей земле. Как выяснилось, оператор штаба фронта слышал наш разговор, пытался помешать, предупредить, но его сигналы заглушались. Он, видимо, думал, что я все-таки оплошаю и передам свои координаты. Но не на тех напали!

После этого случая мы стали осторожнее. Если чувствовали, что с нами работает другой радист, требовали замены или подтверждения и только тогда передавали радиограммы. Предупредили мы и своих коллег-радистов третьего района: Квашнина и Кочеткова.

14

Зашло солнце, и с гор тяжело сползли сумерки. Горы и лес стали тонуть в надвинувшейся ночи. Южный ветер низко гнал отары туч.

Уже было темно, когда к нам прибежал мальчуган: один из тех, что укреплял с Луговым лестницу на наблюдательном пункте. Он принес нам от Юлдашева четвертушку хлеба и три пачки сигарет.

Хлеб... Мы давно его не видели. Черствый кусочек, а как пахнет! Николай ловит запах хлеба и улыбается сладко, сладко. Аж глаза вновь живым огоньком блестят...

Сглотнув слюну, я спросил, почему не пришел Ураим. Вася - так звали мальчугана - повел худыми, костлявыми плечами:

- Он на задание ушел. Я тоже просился, но командир не пустил.

Вспомнилось, как однажды Шишкин рассказывал о Васе: тот их спас и сам удрал из рук палачей. Тогда, по правде сказать, я не поверил - думал, выдумка. Оказалось, правда, Вася сам нам все рассказал.

* * *

...Жил он в деревне Тернаир. До оккупации родители работали в колхозе, а он учился. Когда в ноябре немцы ворвались в Крым, жизнь пошла кувырком. Оккупанты все забирали у людей. Особенно падки были на сало, молоко, кур, яйца... Слово скажешь против - беды не миновать.

Однажды Вася увидел, как ночью недалеко от деревни спускались парашютисты, и ему так захотелось им помочь, что он сразу же отправился на поиск. Долго бродил, но все-таки нашел и отвел к партизанам.

Вернулся мальчик домой, а тут горе - отца арестовали. Потом кто-то донес и на него самого. Нагрянули полицейские, схватили. Мать кинулась защищать сына, но ее избили так, что женщина потеряла сознание. Васю увели, а мать осталась лежать в доме, на полу, истерзанная, едва дышавшая.

В полицейском участке Васю сильно секли железной плеткой и требовали, чтобы он признался, куда отвел парашютистов. Мальчуган молчал. Тогда его отвезли в Симферополь, в гестапо.

Там опять допрашивали и требовали сказать, куда он отвел парашютистов. Вася стоял на своем: никаких парашютистов он не знает и не видел. И его снова стегали, стегали... А офицер пообещал повесить, если не признается.

Мысль о побеге все время не давала мальчику покоя. Как-то случайно глянул на форточку - не заперта. Дождался он вечера, а чуть стемнело, раскрыл, пролез через нее и спрыгнул на мостовую.

Вскочил, побежал. Было холодно - лежал снег, а он бежал босой и холода не чувствовал. Прибежал домой, мать лежит больная, чуть жива. Обхватила сына, прижала к себе, начала просить немедленно уйти к партизанам, иначе снова схватят.

И парнишка ушел.

* * *

Смотрел я на Васю с восхищением: четырнадцатилетний пацан, а его волю фашистские изверги не могли сломить. Никакими пытками и истязаниями! Юная его душа оказалась сильнее железной плетки.

Таким несгибаемым оказался пионер из деревни Тернаир Василий Борзов.

15

Разведчики принесли тревожную весть: в деревнях, близ леса, скапливаются немецкие и румынские войска. Видно, готовятся к прочесу лесов и гор, к полному уничтожению партизан.

Уже после войны я узнал: командующий 11-й немецкой армией в Крыму генерал-лейтенант фон Манштейн заверял своего фюрера, что после овладения Севастополем партизаны будут немедленно уничтожены.

А потом в своих воспоминаниях "Утерянные победы" генерал признавался: "...Когда обстановка была очень напряженной и даже все румынские горные войска были брошены на фронт, партизаны представляли собой серьезную угрозу. Временами движение на дорогах было возможно только с конвоем..."

* * *

Во время войны мы тоже кое-что знали. Например, что по указанию самого Манштейна начальник штаба по борьбе с партизанами - грузный, с одутловатым лицом и отвисшей нижней губой майор Стефаниус - разъезжал из одной воинской части в другую. Он сам, лично, проводил инструктажи с командным составом и давал указания, как бороться с партизанами.

Майор Стефаниус, слывший в 11-й немецкой армии литератором и стилистом, хорошо умел сочинять всевозможные инструкции. Недаром Манштейн его любил и считал свои воспитанником. А потому и доверял борьбу с партизанами: верил в его искренность и преданность.

* * *

Стефаниус надеялся не только на военную силу - он действовал и хитростью, засылая в лес к партизанам своих агентов. Ему обязательно надо было знать численность и точное нахождение партизан. Вот почему гитлеровцы вели также разведку боем...

Слышали мы и о том, что каратели хотят прежде всего уничтожить партизанское командование и нашего брата радиста. Сделать все это мечтали руками предателей. Кое что им, увы, удавалось...

* * *

Иногда бывало так, что не успеем мы обосноваться, обжиться на месте, а нас уже окружают оккупанты, завязывается бой. Перейдем на новое - и снова каратели тут как тут. Значит, кто-то сообщал о нашем местонахождении! Но кто? Явно было одно: враг жил среди партизан. Жил и действовал скрытно, умело, хитро.

Однажды начальник района капитан Кураков предположил:

- Это они пеленгуют нашу рацию.

Безусловно, немцы за нами следили, засекали нас. Но не так-то просто пробраться по горам и лесам пеленгаторным установкам...

Тогда я предложил перейти на новое место и некоторое время не выходить в эфир. Кураков согласился.

Так и сделали. Перебрались на Яман-Таш. Штаб района и мы с Николаем разместились на площадке, защищенной с трех сторон глубокими балками. С четвертой, скалистой, похожей на козырек, расположились на многоярусных горах со скалами отряды. Но уже с Большой землей по рации не связывались.

Во второй половине дня завязался бой. Миновав наши заставы, каратели, незамеченными, пробрались к лагерю и открыли ураганный огонь. К счастью, все обошлось благополучно, а немцы потеряли убитыми девять солдат и несколько раненых.

Ночью мы вернулись в свой лагерь, на высоту 1025, выставили усиленные посты и заставы. За вновь прибывавшими устанавливали наблюдение. Короче, стали предельно внимательны и настороженны.

Как-то на нашей высоте, недалеко от землянки, где мы с Николаем работали, появилась девушка-незнакомка, и мы тотчас поставили в известность начальника особого отдела района старшего лейтенанта Емельяна Павловича Колодяжного.

А вскоре стало известно, что девица эта была заслана в лес алуштинским гестапо совершить акцию. Она-то и передавала сведения о партизанах.

Ну что ж, пришлось ей за все это расплачиваться!

16

Чистое, без единого облачка небо запылало в жарком багрянце. По верхушкам деревьев шарил легкий ветерок.

Наблюдатели доложили, что со стороны Зуи движется до батальона карателей. Заставам тотчас передали - не вступать в бой, пропустить гитлеровцев. Командирам отрядов была поставлена задача: заманить фашистов в лес, окружить и уничтожить.