Алина Смирнова - Ключ Вечности

• Название: Ключ Вечности
• Автор: Алина Смирнова
• Жанр: Ужасы и Мистика

Жесткий мир Богов Смерти, которые заключают договоры и исполняют желания в обмен на человеческие жизни. Главные герои Рафаэль и Джульетт, заключившие договор. И несмотря на вспыхнувшие между ними чувства, по договору Джульетт должна будет вырвать сердце своему возлюбленному Рафаэлю после исполнения его желаний. Смогут ли они остаться собой, и найти выход, дабы обмануть судьбу? Отыскав Ключ Вечности?

---

Я закрыла Рафаэлю ухо свободной рукой, потому что через минуту послышался стук в дверь. Спит моя кроха…. Я не отношусь к нему как к брату….

— Мисс Джульетт, Маршал просит вас…. - конечно. Даже, знаю зачем. Чего тут можно было не знать? Алексис ни за какие дары не согласился прекратить свои ночные вечеринки с участием Эренгер в виде жертвы. Он сразу же понял, что Рафаэль не сможет быть более его гостем, так как я защищаю жизнь хозяина. Рафаэль впал в глубокую меланхолию, понимая, что Алексис опять хочет возобновить свои вечеринки. Но еще больше он расстроиться, если он узнает, что я пошла на праздник по собственной воле. В принципе, запрещено принимать решения без прямого приказа хозяина. Договор договором…. Но все приказы всегда ставятся ниже, чем жизнь и безопасность хозяина. И я с радостью умру на гильотине, чем позволю Рафаэлю еще раз оказаться в этой клетке.

Поэтому без колебаний, одела длинную рубашку, которую нашла в гардеробе. Она принадлежала Эдгару. Не одна я, кстати, ходила в отцовской рубашке. Рафаэль попросил перешить их все под него. Он так хотел быть похожим на отца, во всем и даже во внешности, хотя куда уж больше сходства. Если приглядеться, то их различает только цвет волос и возраст. Отличий в лице не было. Особенность медиумов том, что мальчики всегда рождаются точной копией отца, а девочки сильно похожи на матерей. Из-за смешения мужских и женских гамет возникали различия фенотипического типа по половому признаку. Но так как кровь Эренгер никогда не смешивалась, в нас всех текла одинаковая кровь — первого прародителя Вильгельма и Богини Арины. Этим и объяснялось частое появление в роду схожих по внешности отцов и детей.

Дворецкий довел меня до двери, одного из запрещенных мне Алексисом «мест для посещения».

— Дальше вы сами…. - дворецкий с этими словами исчез. Конечно же, он боялся. Никогда не побывав в этой комнате, он прекрасно понимал, что в ней происходит. Ведь каждый раз ему приходилось выносить окровавленного, избитого ребенка оттуда.

Постучавшись, вошла. Зал выглядел, как и в прошлый раз, когда я в разведывательных целях, проникла сюда. Темный зал с бордовыми обоями и огромным канделябром под потолком. Свечи горели ярко только в его центре, создавая полумрак. Здесь раскурен наркотический опиум, это на пользу. Запах крови Рафаэля почти не чувствовался.

Алексис, переодевшись, в красный камзол Имперской Свиты, смотрелся весьма эффектно. Глаз закрыт новой, черно-рубиновой тканью-повязкой. Только теперь я поняла, почему обои сначала показались мне странными. Они изменились с того момента, как я видела комнату днем. Сейчас потолок и стены были изрисованы пентаграммами и древними рунами, их нарисовали недавно черной тушью. Медический язык, это заклинания для проведения ритуала жертвоприношения. Неужели Алексису было не лень все их вычерчивать? Нет охраны…. Зачем? Когда здесь пятеро сильнейших существ в обоих мирах.

На столе по-прежнему стояла золотая клетка, вокруг стола стулья с высокими спинками. Совместная, мощная аура разом навалилась своей силой. У всех такой же сильный, защитный от меня щит. Сама их атмосфера — зловещая. Ужасающе осознала, что не смогу защитить Рафаэля, если мне придется сражаться с ними всеми одновременно. В одинаковой форме — красных камзолах, с золотой вышивкой и гербом Свиты. Их головы закрывали длинные капюшоны. Камзол с капюшоном — даже если члены Свиты и появлялись во дворце, их лиц никто не должен был увидеть. Они неуловимые призраки.

Алексис решил, что приветственная часть окончена и удостоил меня своим вниманием. Медленно подплывая, Маршал заговорил, я различала его тихий ехидный голос. Он ничего не изображал, у него не было души, и он походил на искусственное животное.

— Джульетт, милая, приветик! Я погляжу, ты не удивлена моему приглашению?

— Нисколечко, учитывая, что ты понял…. Я больше не позволю Рафаэлю бывать на ночных вечеринках. Дети ведь должны спать, пока взрослые развлекаются? — как же сильна была его ненависть…. Рафаэль прав, такая ненависть не рождается из ничего. Этому должна быть причина. Голодный глаз под повязкой дрогнул. Даже не хочу видеть этот глаз вживую.

— Тогда, приступим сразу к делу, чтобы не тянуть время? Ну, птичка наша ненаглядная — глаз сощурившись, вновь дернулся под повязкой…. — Полезай в клетку!

В клетке не возможно было сидеть или встать, поэтому пришлось улечься. Как только я оказалась внутри, фигуры в балахонах активизировались, вытянув мои руки за пределы клетки, они разрезали вены на запястьях. Моя кровь брызнула на стол. Из всех углов комнаты доносилось глухое рычание. Последнее, что я увидела, перед тем, как отключиться от происходящего…. Как пентаграммы по всей комнате засветились.

— Да, друзья мои! Отлично, она действительно дочь Эренгер, начнем пир! — не хочу слышать его голос. Поэтому я отключила свои чувства, слух и осязание, закрыла глаза, пытаясь вернуться в Спираль Воспоминаний. Не хочу я знать того, что они дальше будут делать. Не хочу, чтобы Рафаэль узнал…. Лучше ничего этого не видеть. Эти пытки, как я полагаю, заслужены…. У Алексиса точно была веская причина, чтобы так издеваться, сначала над мальчиком, а теперь и надо мной. Не может простое желание власти, толкнуть рассудительного медиума, на эмоционально жестокие пытки. Пока они издевались и терзали мое тело, я в тайне надеялась…. Что запах моей крови в скором времени сотрет, уже въевшийся, цветочный запах крови Рафаэля. Мое животное начало бунтовало. Они прицепили меня цепями, но животное могло запросто вскочить и вылизать пол клетки. О чем я думаю? Почему ощущаю голод, ровно в тот момент, когда точно не должна. Это ли не грех по отношению к хозяину?

Мое возвращение в Императорские покои проходило тяжело. Доковыляв до кресла, я с удовольствием отметила, что мальчик еще спит. Как хорошо, ему не придется видеть это…. К утру порезы уже заживут, останутся только колотые глубокие раны и ожоги, но тоже все быстро зарастет. Тело медиума регенерирует с удвоенной скоростью. Однако он все равно узнает…. Наше общее сознание все отразит. Нужно зализывать раны, пока хоть капля сил осталась. Хорошо, что Алексис не решил провести вскрытие, тут уж одними порезами не обошлось бы.

Кто же наша таинственная Свита? Настолько мощная аура могла быть только у одного подвида медиумов. Но этого не может быть. Разве не Эдгар собрал самых сильных медиумов в Орден. Тогда почему же ни от Эдриана, ни от Дитриха я не почувствовала чего-то подобного. Здесь же — фонтан несметного могущества. Дело было не в поглощенной силе. А в самой силе генерируемой в теле медиума. Медическая сила Алексиса была чуть меньше, чем их сила вместе взятая. Сила Алексиса при этом не ощущалась так зловеще, как их аура. Против такой Свиты ни Фрай, ни Орден не смогут выступить.

Мои раны затягивались, только вот голова кружилась, это ублюдки забрали у меня очень много крови. Чтобы восстановить баланс потребуется еще немного времени. Войти сейчас в Спираль Воспоминаний было не возможно, вместе с кровью они забрали и всю медическую силу, которую я скопила. Что я еще могу сделать? Даже не оборачиваясь к окну, я осознала, что произошла смена дня и ночи. Мы медиумы остро ощущаем, когда разные светила меняются местами, это влияет на наше состояние. Сейчас все равно…. Не хуже не лучше мне не будет.

— Уже утро, пора вставать, Рафаэль….

Он был прекрасен, когда щурился в лучах света, когда я одергивала занавески. Милый и такой беззащитный.

Пока я одевала его в новый наряд, и разбиралась с распорядком, Рафаэль проснулся и вернулся в свой апатичный вид. Мне пришлось надеть перчатки, чтобы он не заметил порезы на венах. Но он заметил, потому что, когда я ставила его на кровать, приподнимая, чтобы завязать туфли, я покачнулась.

— Джульетт… Что…? Нет…. Он же не…. Джульетт…. - окативший его ужас, смешивался с ревностью, ему еще такой непонятной. Он оттолкнул меня. Ревность не понятна ему, но он испытывает…. Пламень горечи запылал в его душе, он не мог допустить такого, как хозяин. Я же, как медиум не могла допустить, что бы он оказался на моем месте.

Я попыталась приблизиться к нему, но он снова предпринимал попытки меня ударить и кричал. Рафаэль впал в истерику, оно и понятно…. Его боль передавалась мне, а моя ему. После непродолжительно отторжения, он внезапно сам кинулся ко мне, пытаясь дотронуться до моих ран. Крепко обняв его, я не давала ему возможности снова вырваться.

— Тише…. Рафаэль, смотри на меня и чувствуй, как бьется мое сердце…. Я все еще…. Все еще твоя и всегда ей буду.

— Это отродье трогало тебя своими грязными ручонками! Джульетт, почему?! Почему ты не сказала мне ничего? — беспорядочные рыданья содержали в себе долю обиды. Я не нарушала приказа и не нарушила и договор.

— Он не прикасался ко мне. Чтобы получить кровь от меня, им не обязательно было меня касаться. Рафаэль, по договору твоя жизнь всегда ставиться выше жизни медиума, если это не противоречит прямому приказу…. Я не позволю тебе больше быть их подопытной овечкой. Ты мой и только мой…. Моему телу легче стерпеть все эти пытки…. - спокойным и умиротворенным тоном, я донесла до него свои мысли. Начал успокаиваться, хоть и стеснялся, но сам покрепче обнял меня. Погладив его по голове, я села на карточки, его заплаканное лицо выглядело еще более милым и беззащитным, чем когда он спал. Сняв зубами перчатку с руки, я освободила пальцы. Его бархатистой кожи стоило касаться только так. Проведя пальцами по его шее, я приподняла его подбородок, и пока он не успел опомниться, коснулась губами его сладких нежных губ. Мой язык раздвинул его губы и проник внутрь. Приятно ощущать, как он плавиться словно сыр, сначала сопротивлялся, а теперь почти дрожит от удовольствия. Я передавала ему часть своего тепла и остатки внутренней энергии, которую не успел вытянуть Алексис своими пентаграммами.