Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

• Название: Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2
• Автор: Гэв Торп
• Издательство: Кузница книг InterWorld'а
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Все началось примерно семнадцать тысяч лет назад, когда в мире появились Древние. Неведомые и могучие существа, решившие, что нашли неплохое местечко для жизни. Они повелевали пространством и, возможно, временем. Были способны творить жизнь и вообще больше всего напоминали богов. Освоившись на новом месте, они начали создавать разумных существ себе в помощники.

Однако идиллия созидания была нарушена Силами Хаоса, пожелавшими уничтожить молодой мир. Голодный и алчный, Хаос ринулся в материальный мир, сметая все на своем пути. И когда казалось, что все потеряно, силы порядка все-таки вырвали победу из лап Хаоса, заперев его путь в этот мир.

После этого разумным расам пришлось приспосабливаться к новым реалиям — Хаос, пускай и запертый, продолжал влиять, порабощать и изменять.

Однако столетия сменяли друг друга, старые раны мало-помалу заживали, эльфы, гномы, люди и прочие творения Древних знакомились друг с другом и худо-бедно учились жить вместе.

Это уже не были золотые века под защитой Древних. Войны сменяли одна другую, и кровь щедро лилась на землю, однако после кошмара Хаоса даже такое существование воспринималось, как благо.

Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.

https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!

https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.

---

Похлопав лошадь по шее, на что та фыркнула, Круат посмотрел на юг, в сторону Наггаронда. Куда ни кинь взгляд, простирались бесконечные просторы холодной тундры, изредка нарушаемые разбитыми лонжеронами из чёрного камня и столь же чёрными реками и ручьями. Стоя на страже холодных пустошей, Железные горы разрезали облака, словно адские когти. Ещё некоторое время назад, Круат был бы рад вернуться в город своего рождения. При всех своих лабиринтах угроз и запутанных узлах политических интриг, город был бесконечно предпочтительнее долгих зимних ночей дежурства на дозорных вышках, что было долгом каждого воина. Как и бесчисленное множество других, что переполняли её черные вены, тёмный эльф гордился жемчужиной Наггарота. Теперь, однако, всё удовольствие от возвращения было омрачено знанием о том, что идёт по его следам.

Спустя два часа Наггаронд предстал перед ним: тёмный град неумолимых стен и башен, словно парящих перед его взором. Дворцы и шпили выделялись на горизонте, словно иглы зубастой улыбки, и надо всем этим нависала циклопическая громада, угрожающая, олицетворяющая собой неизбежность и угнетение — чёрная башня Короля-Чародея. В изнеможении ему казалось, что северные ворота ещё так мучительно далеко, хотя до них могло быть всего лишь несколько миль. Решимость Круата продолжала вести его вперёд, даже когда конь споткнулся.

Последние несколько миль пути он провёл, словно в тумане, не думая ни о чём, кроме своего долга. Он был уже на расстоянии крика от ворот, когда ноги лошади, наконец, подогнулись, и она упала, сбросив Круата на землю. Воин ударился о холодную землю своей родины и на мгновение замер, ошеломлённый. Спустя мгновение воспоминание о неотложности сообщения привели его в чувство, и он вскочил на ноги, оставив бьющуюся в агонии лошадь. Он побежал. У ворот раздался крик воинов и несколько арбалетов нацелились на него. Фаланга копьеносцев перегородила дорогу и, в следующую секунду, Круат наткнулся на грозную линию щитов и упал на колени.

Он поднял голову и сделал глубокий вдох, пытаясь отдышаться. Постоянно горящие жертвенные огни наполняли воздух своим едким запахом. Это одновременно и бодрило и тревожило, но близкое знакомство с этим и страсть, что таилась внутри, вновь зажгли решимость в крови Круата, и он поднял голову. Его обуяла гордость, и гордость же выпрямила его позвоночник. Он поднялся на ноги.

— Башня Волрот, — сказал он, его голос был ясным и твёрдым, не выдавая никаких признаков драматического рейда, что привёл его сюда. — Пала.

— Силы Хаоса: варвары, тролли, зверолюды и другие извращённые существа, названия которым я даже не могу вообразить, нанесли по башне жестокий и быстрый удар. — Круат провёл пальцами по своим тёмным длинным волосам, когда докладывал, что стало с башней Волрот. Непоколебимый опорный пункт, выстроенный в незапамятные времена, башня являла собой расползшееся здание, гигантское сооружение, в котором располагались сотни воинов, когда она была полностью укомплектована. Она гордо стояла в течение десятилетий, будучи стойким оплотом против вражеских сил на севере страны. Но сейчас…

— Мы были ошеломлены, мой господин. Гарнизон был вырезан в течение нескольких часов. Орда накатилась…потом снова…потом ещё, в количествах, не поддающихся исчислению. — Круат замер, твёрдым взглядом смотря прямо перед собой, пока Коуран Темнорукий, капитан Чёрной Стражи, медленно обходил его вокруг, изучая.

— Продолжай, — сказал он, и это было первой реакцией с того момента, как Круат начал свой доклад.

— Мы упорно боролись, и мы продемонстрировали мастерство, достаточное, чтобы скомпенсировать бешеную ярость мерзких врагов. Но они во много раз превосходили нас количеством. Они атаковали нас со всех сторон и продолжали прибывать. — Круат покачал головой, больше от разочарования, чем от стыда. — Их было слишком много, а нас слишком мало. Когда ворота пали, то началась резня. Немногие из нас смогли упорядоченно отступить с наружной стены, но к тому времени было уже слишком поздно.

Хождения капитана прекратились, и он остановился перед Круатом, снова уставившись на воина.

— Ты покинул свой пост, — это было утверждение, а не вопрос, и Круат застыл от обвинения.

— Нет, мой господин. Четверо из нас были отправлены в Наггаронд, чтобы сообщить о случившемся.

— Четверо?

— Остальные, должно быть, пали в пути.

Капитан молчал в течение достаточно долгого времени, видимо взвешивая ценность слов Круата, или же, возможно, пытаясь определить в уме, были остальные посланники вырезаны врагами или же самим Круатом, а затем возобновил свои кружения.

— Продолжай. Расскажи мне об этой орде.

Круат глубоко вздохнул и рассказал всё, что он видел.

Кровь. Так много крови. Круат был свидетелем кровавых битв множество раз. Он видел обряды Кхаина, которые были достаточно жестокими и кровавыми, чтобы удовлетворить владыку убийства. Но бездумное насилие, продемонстрированное силами, напавшими на башню Волрот, было чем-то иным. То, что они принесли с собой, было резнёй ради резни, насилие в своём крайнем проявлении, окончательная жестокость. В их методе ведения боя не было тактики или искусства. Не было ни грации, ни чистоты. Но определённо была энергия и решимость. Воины Хаоса просто разорвали ряды тёмных эльфов, доведённые до безумия ужасными актами кровопролития и собственной ненасытной жаждой крови.

Его собственный капитан был растёрзан, с его всё ещё живого тела пара варваров оторвала конечности, и тут же столкнулись из-за трофея и начали бой между собой ради права на завершающий удар. Когда вопли умирающего капитана стихли и он, наконец, умер, они обратились друг на друга. Драка закончилась мгновение спустя, когда улыбка ещё одного варварского топора прорезалась сквозь царящее безумие и в кровавом фонтане взрезала глотку одного из бойцов. Как только голова отделилась от тела, то варвар схватил свой приз и поднял к небесам, вопя хвалу Кровавому Богу.

Такое ликование было на лицах нападавших. Круат знал святой экстаз ритуала. Там был один момент, когда он настолько погрузился в жажду убийства, что даже думал, что уже потерял себя в объятиях Кхаина. Но тут было что-то не имеющее причины, что-то иное. Это не было жертвенностью или умиротворением. Эта резня и кровопролитие, словно подпитывали и подпитывали новую жажду, которую ни один смертный даже не мог и мечтать удовлетворить. Даже после того, как врагов бы не осталось вовсе.

Они убивали, и убивали, и опять убивали. Когда они не могли достать врага, то крушили дерево и камень, разрушая и сжигая мир одним своим прикосновением. Когда больше не оставалось ничего, что можно бы было уничтожить, то они уничтожали друг друга, они омывались в загрязнённой крови своих бывших союзников и, содрав с них кожу, делали из неё стяги. Это было тем, что не давало им покинуть север, тем, что сдерживало рост их численности. Существовало очень немного армий, направляемых такой яростью. И слишком мало людей, что могли бы управлять такой грубой силой.

Но она была одной из таких. Она. Позолоченное видение на кожистых крыльях, скользящее во главе орды. Великое и ужасное существо, чья плоть была создана из ночных кошмаров, она прорвалась через замёрзший утренний туман, стройная, покрытая красным фигура, воспарившая над ледяными наносами и столбами дыма. Она была, как тёмный, карающий ангел.

Он знал, кто она такая. Он слышал легенды.

— Скажи же, как её зовут, мальчик, — голос капитана был столь тихим и спокойным, что Круат заморгал и выпал из воспоминаний. — Посмотри в лицо правде и дай нам имя нашего противника.

Круат знал, что капитан уже понял, кто возглавлял армию Хаоса, но, тем не менее, кивнул.

— Да, мой господин, — и сделав долгий, успокаивающий вдох, продолжил. — Это была Королева Крови.

Королева Крови было всего лишь одним из имён, принадлежавшим пресловутой демонической принцессе северных земель, легенды о которой рассказывали по ночам детишкам, чтобы заставить их слушаться. Королева Крови. Пронзающая Королева. Супруга. Валькия Кровавая. Имя, в равной степени посылавшее вниз по позвоночнику чувство ужаса и тоску по кровавой битве.

Капитан склонил голову и кивнул.

— Продолжай, — сказал он, как будто открытие Круата вообще не вызвало у него никакого удивления.

Круат знал, что момент появления Валькии Кровавой до самой смерти будет сидеть у него в памяти. Она подняла красивое, жестокое лицо к небу, крича гортанный боевой клич на языке, что был выше его понимания. Демонические крылья несли её по воздуху, все глаза на поле битвы поднялись к небу и воззрились на неё, на её ужасающий, нечеловеческий облик. Круат не мог оторвать от неё взгляд. Само её великолепие было подавляющим, и тёмный эльф делал всё, что мог, чтобы не пасть на колени. Но одно он знал наверняка.