Лиза Генри - Темное пространство

• Название: Темное пространство
• Автор: Лиза Генри
• Жанр: Боевая фантастика

Что получится, если…

— взять побитого жизнью шестнадцатилетнего мальчика

— призвать его в армию

— засунуть на космическую версию линии Мажино

— хорошенько поиздеваться над ним следующие три года

   — а потом запереть дней на десять в комнате с самым известным военнопленным в галактике, который может оказаться — а может и не оказаться — биологическим оружием для уничтожения всего человечества?

Получится история одновременно и забавная, и мрачная, обнадеживающая, захватывающая, загадочная, страшная, злая, жестокая, сексуально заряженная и бесконечно, бесконечно печальная.

Переводы сайта http://best-otherside.ru/

Перевод: Калле

Редактура: Viktoria

Русифицированная обложка: Vikylya

---

В общем, он знал все мои тайны. Но я все равно краснел и запинался, когда на следующий день он пришел на осмотр и спросил, что я такого сделал, чтобы Камерону Раштону стало настолько лучше.

— Не знаю, Док, — наконец родил я. — Может, оно само, ну, вы понимаете…

Док искоса глянул на меня, слушая стетоскопом сердцебиение Кэма. Он понял, что я вру.

— Хорошо, — сказал он. — Можете одеться, лейтенант.

— Сэр, — кивнул Кэм, поднимая футболку.

Я полюбовался игрой мышц, пока он натягивал ее через голову. Да, зрелище красивое.

Док внимательно посмотрел на меня, готов поспорить, я снова покраснел.

— Ну что ж, — наконец произнес Док, — раз уж вы так хорошо себя чувствуете, как насчет того, чтобы дать Гаррету передых?

«Чего?»

— Думаю, это хорошая идея, майор, — поддержал Кэм. — Уверен, Гаррет не откажется от отдыха.

И вдруг выяснилось, что мне иметь мнение на этот счет не полагается, они ведь офицеры. Козлы.

Док сказал, что у меня есть час. Мы знали, что Кэм продержался бы и два с половиной без необходимости в моих прикосновениях, но это когда я сижу с ним в одной комнате. Он божился, что стал сильнее, чем вчера, но с каких это пор пациентам в этом можно верить? Так что Док дал мне час. И хлопнул по спине, словно оказал услугу. Впрочем, пожалуй, так и есть. Если бы я четыре дня подряд проторчал взаперти с любым другим парнем, то с пеной у рта рвался бы наружу. Поначалу так ведь и было. Но похоже, я могу быть олицетворением терпения, когда кто-то постоянно вторгается в мое личное пространство, если при этом получаю минет каждый раз, когда мы оказываемся в душе.

Утром Кэм отсосал мне еще раз. А я так и не решился ответить ему тем же.

— За хорошее поведение ты заслужил отдых, Брэйди. — Док проводил меня к двери.

Идти не хотелось, но признаваться в этом тоже.

— Не знаю. Что если что-нибудь пойдет не так?

— На этот случай здесь остаюсь я, — ответил Док. — А у тебя будет рация. Погуляй, Брэйди. Побездельничай, поиграй в пейнтбол. Я слышал, что парни из техотсека сегодня играют в покер, да и спортзал всегда к твоим услугам.

Я вскинул брови. Спортзал? Вот доказательство того, как мало занятий на этой гребаной станции. Я ненавидел бегать на тренировках. И никогда не ходил в спортзал в свободное время, наверное, поэтому и оказался в дерьмосписке капитана Лопеза. Я всегда прибегал одним из последних. Никогда самым последним — мне хватало мозгов этого избегать, — но едва ли меня можно было назвать звездой отряда. Ни в спорте, ни в учебе, ни в чем, я не поднимал головы и не раскрывал рта. Старался не выделяться из общей массы, по крайней мере пока не превратился в ходячий кардиостимулятор для Кэма. Теперь мне становилось не по себе от одной только мысли, сколько офицеров знают мое имя.

— Не торопись. — Док сунул мне в руки рацию. — Отдохни.

Я оглянулся на Кэма, который так и сидел на краю кровати, дергая нитку на колене штанов. Лицо закрывали волосы. А потом он вдруг поднял голову и улыбнулся, отчего мое сердце застучало быстрее. Его тоже, наверное. Он прижал руку к груди.

«Ты у меня здесь. Я буду в порядке».

— Иди. — Док мягко выпихнул меня за дверь.

Первым я заметил, что вооруженная охрана никуда не делась. У коммандера Леонски были причины тревожиться за безопасность станции. Видимо, я особой ценности не представлял, раз уж меня спокойно заперли с кем-то, кто может быть опасен, впрочем, с каких пор с солдатами вообще считаются? Да ни с каких.

Охрана вытаращилась так, словно у меня выросла вторая голова. Придурки.

Я пошатался немного по коридору, почти ожидая, что моя рация оживет, срочно вызывая меня к Кэму. Но ничего не произошло. Я проверил, включена ли она, и подождал еще немного.

А потом до меня вдруг дошло, что впервые за четыре дня я абсолютно свободен и глупо трачу время, торча в коридоре. Я взглянул на часы. Пусть будет полчаса. Отлучиться на дольше я не рискнул бы.

Чуть больше 20.00. В столовой наверняка уже пусто, зато в казармах нет. Сейчас самое любимое всеми время. На нижних уровнях наверняка полно парней. Они будут играть в карты, как сказал Док, пить и, может быть, смотреть какой-нибудь фильм в одной из комнат отдыха. Четыре дня назад я бы присоединился. Но сейчас не хотелось. Не хотелось отвечать на вопросы, которыми меня наверняка закидают: Где ты был, Гаррет? Что с Раштоном? Откуда столько говнолетов? Что ты знаешь о Безликих? Слишком легко всему этому превратиться в: Какого хрена происходит? Почему ты молчишь, Гаррет? Да кем ты себя возомнил?

Не то чтобы на Защитнике-3 совсем не было нормальных парней. Я обзавелся несколькими друзьями и вряд ли успел кому-то насолить. Но слухи в закрытом пространстве, как на станции, очень быстро обрастали жуткими подробностями. С тех пор как появился Кэм, все наверняка нервничали. Все понимали, что происходит что-то серьезное, и им захотелось бы знать, что именно. Если бы они решили, что я что-то скрываю, то ополчились бы на меня. Даже среди рядовых таких, как я, ни во что не ставили. Боже, да в моей казарме было всего пятеро парней ниже меня по иерархии — их призвали позже. Три года — слишком мало, чтобы заработать уважение парней, которые почти отслужили свое. Ты для них ничто, сопливый юнец, и не имеет значения, оказался ты тут спустя девять с половиной лет или спустя неделю после них. Так уж устроен здешний мир.

Поэтому я еще погулял по узким коридорам офицерского отсека, держась подальше от лифта к родным пенатам. За углом обнаружился торговый автомат, и я подошел посмотреть. Здесь продавались журналы, шоколадки, сигареты — то же, что и на нашем уровне. Я бы купил шоколадку — какой смысл экономить, если идут Безликие? — но забыл бумажник в комнате.

Я заглянул за автомат. Он не был закручен, как у нас, но чтобы его открыть, все равно нужен был код. А для нашего — отвертка и отвлекающий маневр.

Я снова поглядел на шоколадку, в животе забурчало. Пожалуй, я мог бы придумать, что делать с автоматом, но попасться на воровстве в офицерском отсеке — явно плохая идея. Кэм не обрадуется, если нас обоих отправят на гауптвахту из-за моей любви к сладкому.

Жизнь в Копе вроде как превратила меня в побирушку. Таких, как я, было легко отличить от других. Мы всегда первыми оказывались в очереди в столовой, словно боялись, что еда закончится. Мы никогда не отказывались от добавки к пайкам, собирая даже те крохотные пакетики с кислым майонезом. Некоторые из нас вызывались добровольно работать на кухне. Некоторые, как я, поступали умнее — и торчали в медотсеке. И неважно, что самое хорошее в армии то, что никого никогда не оставляют голодным. Если в детстве такое происходит достаточно часто, то уже не забывается.

Зуб даю, Кэм никогда не был первым в очереди в столовой.

Я оставил автомат в покое и еще немного побродил по коридорам, каждые пять минут поглядывая на часы.

Клуб командного состава я нашел случайно. Обогнул угол, а там он: широко распахнутая дверь, ведущая в огромную комнату, полную кресел, столов и диванов перед широкоэкранным телевизором. Здесь был бар, пахло пивом. А у двери стоял парень, который подозрительно уставился на меня.

Отсутствие нашивок выдавало в нем рядового вроде меня. Я видел его пару раз, но не знал. Он был невысоким, но крепким. И еще страшным, казалось, кто-то съездил ему по лицу, и нос расплющился. Интересно, как ему перепала такая непыльная работенка.

— Что ты здесь забыл, солдат? — нахмурился он.

— Меня определили в одну из комнат ниже по коридору, — ответил я.

На его лице отразилось недоверие.

— Вали отсюда. Тебе сюда нельзя.

— Да пофиг, — отмахнулся я. Мне туда и не хотелось, если уж на то пошло.

Я развернулся и налетел прямо на одного из группы офицеров, направлявшихся в клуб.

— Осторожно! — прикрикнул тот, увернувшись.

— Простите, сэр! — Я резко выпрямился, развел плечи и старательно отдал честь. Три года в армии — можно было бы подумать, что я хоть чему-то научился, но моя привычка по возможности избегать офицеров привела к тому, что практики у меня было маловато.

Моя неловкость привлекла их внимание, как и отсутствие звания.

Их было трое, и я не знал ни одного. Высокие, немолодые и явно из одного и того же теста — я почти не различал их: один был чуть худее всех, второй — выше, а третий — лысее.

— Что ты тут забыл, солдат? — спросил худой, прищурив темные глаза. — У тебя есть причина здесь находиться?

«Ага, свиданка».

— Коммандер Леонски временно определил меня в одну из здешних комнат, сэр, — ответил я, удивляясь, почему это так похоже на тупое вранье. — Я не пытался пройти в клуб.

Они, конечно, мне не поверили. Они смотрели на меня так, словно я поднялся в их отсек специально, чтобы взламывать их торговые автоматы, бродить по их коридорам и дышать парами их пива. Как будто среди рядовых есть только лжецы и воры. Впрочем, меня исключением из этого правила вряд ли назовешь. Иисусе, да я просто живой пример вора и побирушки. На Третьем я не поднимал головы, потому что не хотел постоянно торчать на гауптвахте и потому что воровать здесь было особо нечего, но в Копе я нередко брал то, что плохо лежит, даже хотя отец прибил бы меня, если бы узнал.