Геннадий Красухин - Круглый год с литературой. Квартал второй

• Название: Круглый год с литературой. Квартал второй
• Автор: Геннадий Красухин
• Жанр: Цитаты из афоризмов

Больше сорока лет автор работал в литературной печати. Из них 27 лет с 1967 по 1995 в «Литературной газете», которую вместе с другими своими коллегами начинал как шестнадцатиполосное издание, какое в то время обрело бешеную популярность. 12 лет – с 1992 по 2006 автор возглавлял газету для учителей «Литература» Издательского дома «Первое сентября». Доводилось работать автору и редактором сценарной коллегии Государственного Комитета по кинематографии СССР, входить в редакционную коллегию журнала «Вопросы литературы. Как уже писал автор, в аннотации к первой книге (кварталу) своего календаря, цель, которую он преследует: дать читателю почувствовать художника, о котором идёт речь в календарной заметке. Судьбы писателей разные, но, увы, большей частью их всё-таки не назовёшь счастливыми. Немало писателей осталось в литературе, но немало и будто канувших в небытиё. Впрочем, история литературы знает и случаи, так сказать, воскрешения писателя из небытия. Иногда с одной его книгой, или с одним его рассказом, или с одним стихотворением. И об этом вы прочтёте в книге – в этом литературном календаре.

---

И ещё.

Готовясь написать эту заметку, я перечитал их творчество – Ильфа и Петрова и обнаружил, что порой они ориентировались на совершенно определённые литературные образцы, которые легко опознавались в их текстах.

Например, водевиль «Сильное чувство»:

«Рита. Водки, безусловно, не хватит. Три бутылки на пятнадцать человек! Это не жизнь, мама!

Мама. Рита, ведь не все же пьют!

Рита. Именно все, мама! Бернардов пьёт, Чуланов пьёт, Сегедилья Марковна пьёт, доктор, вероятно, тоже пьёт…

Мама. А будет доктор? Мне что-то не верится. Лечить таким неприличным способом, этим ужасным буриданом…

Рита. Оставьте, мама! Теперь все это впрыскивают! Значит, доктор, очевидно, пьёт. Лев Николаевич и Антон Павлович пьют, как звери. Стасик пьёт…

Мама (в ужасе). Стасик пьёт?

Рита. Как конь!

Мама. Боже мой, Рита, что за выражение! Нет, это для меня ужасная новость – Стасик пьёт! Такой приличный, нежный молодой человек!

Рита. На месте Наты я никогда не вышла бы второй раз замуж. Лифшиц гораздо лучше Стасика!

Мама. Да, но Лифшиц почти еврей, Риточка, – караим!

Рита. Надо, мама, смотреть на вещи глубже. Караим – это почти турок, турок – почти перс, перс – почти грек, грек – почти одессит, а одессит – это москвич!

Мама. Я не против греков, но у Стасика большая комната!

Рита. Всё равно противно! Менять мужа из-за комнаты!

Мама. Но какая комната!»

Ну, разумеется, всё здесь взывает к чеховской «Свадьбе». Правы те исследователи, которые на это указывают. И ничто не предвещает их прославленной дилогии об Остапе Бендере.

Но штука в том, что водевиль написан после дилогии!

Кризис? Наверное. Ведь ничего лучше «12 стульев» и «Золотого телёнка» они не написали.

Но, читая «Записные книжки» Ильфа, видишь, как он нащупывает новые для себя с соавтором пути.

Другое дело, что время, в которое они жили, не способствовало развитию сатирических жанров.

Мне, например, совсем не нравится их «Одноэтажная Америка». Понятно, что, создавая её, они, как это принято было, отрабатывали социальный заказ – подходили к незнакомой стране с уже готовыми шаблонами её опознавания.

Я знаю, что во время путешествия по Америке у Ильфа открылся туберкулёз, который и свёл его в могилу.

Но не потому ли открылась эта смертельная болезнь, что талантливый, остроумный, живой человек должен был проявлять невероятную осмотрительность, чтобы не выйти за отведённые ему рамки.

Помните, что писал Державин?

Поймали птичку голосисту
И ну сжимать ее рукой.
Пищит бедняжка вместо свисту,
А ей твердят: Пой, птичка, пой!

Да, это старая российская болезнь, которую ещё Блок диагностировал применительно к Пушкину: отсутствие воздуха. От неё и сам Блок задохнулся. Похоже, что Ильфу тоже стало нечем дышать.

* * *

Владимир Фёдорович Саводник в 1898 году издал первый свой стихотворный сборник, а в 1900-м – первую свою научную книгу «Е.А. Баратынский».

Его «Очерки по истории русской литературы XIX века» (1906), «Хрестоматия по древнерусской литературе» (1908), «Краткий курс истории русской словесности. С древнейших времён до конца XVIII века» (1913) были в статусе официальных учебников. По ним преподавали до конца 20-х годов XX века.

И немудрено. Сам Саводник обучал словесности в различных институтах. В том числе и в Московском университете.

После революции Саводник заведовал отделом русской литературы в Румянцевском музее. Позже – в Историческом. Принимал участие в создании 90-томного Толстого. Подготовил комментарий (при участии М.Н. Сперанского) к «Дневнику А.С. Пушкина, 1833–1835. Подготовил со своими обширными комментариями издание «Анны Карениной».

Стихи он писал не часто. Порой – неплохие:

Какая тишина! Лениво и несмело
За валом вал идёт к уснувшим берегам,
И небо яркое над бездной онемело,
Как обезлюдевший, залитый светом храм.
Вокруг – немой простор: спокойно дышит море,
И эхо чуткое в скалах забылось сном;
Один лишь дальний чёлн маячит на просторе,
Сверкая парусом, как трепетным крылом.
И радость тихая мне душу наполняет,
Как светлый благовест, услышанный сквозь сон,
И, точно лёд весной, тоска бессильно тает, —
И с новой верою гляжу на небосклон.
Но там, во мгле души, там, в тайниках сознанья,
Она живёт ещё, печаль прошедших дней:
Так в глубине морской чуть видны очертанья
Разбитых бурею, погибших кораблей.

Умер Владимир Фёдорович 13 апреля 1940 года. Родился 10 мая 1874-го.

14 АПРЕЛЯ

Наум Яковлевич Берковский (родился 14 апреля 1901 года) выдающимся литературоведом стал не сразу. Начинал как заурядный пролетарский критик, рапповец, напостовец, повинный, кстати, в трагической судьбе Леонида Добычина.

Но после того как он издал сборник «Текущая литература» (1930), заниматься текущей литературой бросил. И только во время войны опубликовал несколько небольших работ.

В дальнейшем главные увлечения Берковского – это Шекспир, Сервантес и Чехов.

Неслучайно, что после смерти Берковского (19 июня 1972) вышла его книга «Романтизм в Германии»: цикл исследований о немецком романтизме он опубликовал ещё до войны.

Ещё одно увлечение Берковского – театр. «Таиров и Камерный театр» (1962), «Драматический театр и дух музыки» (1965), «Станиславский и эстетика театра» (1968), «Литература и театр» (1969).

* * *

Светлана Александровна Кузнецова (родилась 14 апреля 1934 года) выпустила первую книжку стихов «Проталины» в 1962 году в Москве с напутствием Александра Прокофьева. Дальше она выпускает небольшую книжечку с приветственным напутствием известного в то время критика Александра Макарова.

Поступает в Литературный институт. Оканчивает Высшие литературные курсы в 1965-м. По рекомендации А. Прокофьева её принимают в Союз писателей.

Вот – значительное достижение: стихи Кузнецовой замечает Твардовский и печатает в своём «Новом мире» стихотворение поэтессы «Мои родители».

Всё у Кузнецовой складывается благополучно. Книг выходит много. Её стихи, положенные на музыку, исполняет популярный дуэт Алла Иошпе – Стахан Рахимов.

Но, начиная с 1970 года – десятилетнее молчание. Что произошло?

Кузнецова вместе с писательской делегацией была в Ташкенте, где их принимал всесильный Шараф Рашидов. Все, кроме неё, встали, выпивая за хозяина республики. Она осталась сидеть, объясняя это неуважением к воровству, в котором подозревали Рашидова.

Только в 1982 году появился новый её сборник «Гадание Светланы». И – как прорвало. Опять печатается много стихов. Опять печатается много рецензий на её творчество.

Поэт Юрий Кузнецов, например, в статье «Под женским знаком?» проводит параллели между Габриеллой Мистраль, Мариной Цветаевой, Анной Ахматовой и Светланой Кузнецовой. А критик Вадим Кожинов называет лучшие стихотворения Кузнецовой самым значительным, что создано в русской женской поэзии после Ахматовой.

Она скончалась 30 сентября 1988 года.

Правы ли те, кто так восторгался её стихами? Об этом судить читателю. Вот одно из последних её стихотворений:

На окраине русского края
Ничего у судьбы не молю,
В сером сумраке лет вспоминая
Тех поэтов, которых люблю.
Уходили они в неизвестность,
Приминая зыбучие мхи.
… Бессловесная наша словесность
Не такие не помнит стихи.
Не такая случалась погода.
Не такие творились дела.
Бессловесная наша природа
Не такие потери несла.
На окраине русской надежды,
На окраине русской беды
Я смыкаю усталые вежды,
И метель заметает следы.

Кажется, Кузнецов хвалил однофамилицу не зря: стихи напоминают Кузнецова.

* * *

Владимир Нарбут – человек довольно сложной судьбы. В 1905–1906 году из-за болезни ему удалили пятку, он хромал до конца жизни.

Одно время сблизился с «Цехом поэтов».

В октябре 1912 года, чтобы избежать наказания за весьма скандальный сборник «Аллилуиа», воспользовался предложением Гумилёва и присоединился к его этнографической экспедиции в Сомали и Абиссинию. После амнистии по случаю 300 лет Дома Романовых вернулся на родину.