Виталий Забирко - Все пули мимо

• Название: Все пули мимо
• Автор: Виталий Забирко
• Жанр: Научная Фантастика

---

"Работа" у меня непыльная - ходи по рынку да порядок наводи. Наш порядок. Омоновцы вон тоже ходят, но они свой порядок блюдут, чтобы никто друг другу морды не чистил. А наш интерес - чтобы никто посторонний в кормушку носа не сунул. Платят нам за охрану "челноки". Скрипят зубами, глаза отводят, но платят. Знают, придёт другой "крутяк", будут платить больше.

"Налог" мне вообще-то собирать не доверяют, говорят, хлипок больно, да и мордой не вышел - никакого уважения у "челноков" не вызываю. Ну и ладно. Я своё другим беру. Примелькался среди "челноков", поняли они, кто я, ну и, естественно, где пачку сигарет задарма, где бутылку, где джинсы за полцены. А намедни американские армейские шузы за чирик оторвал. Торгаш аж побелел весь, когда я ему десятку на прилавок бросил. Но ботиночки мне протянул, разве что "спасибо за покупку" не сказал. Так что живу, не тужу. Всё есть. Правда, "колёса" купил себе подержанные. "Вольву" у Хари. Ещё и должен для виду остался, а то заподозрит, что я свой интерес в кормушке имею.

Ну, в общем, хожу я вразвалочку по рынку, с омоновцами чуть ли не раскланиваюсь (есть у меня мыслишка, что Бонза их тоже подкармливает), да так это аккуратненько по сторонам глазами постреливаю. Харя уже неделю твердит, что на нас накатывают. Бонза хоть и был первым секретарём в нашем районе, почему под себя здесь всё в своё время и прибрал, но, как понимаю, в горкоме покруче его мужики сидели и куски себе послаще, чем он, хапнули. Теперь уже и на его кусок зарятся. Но, думаю, дело до разборки не дойдёт. Отмажется Бонза либо, как сейчас говорят, вольётся в структуру. Как мы в своё время, когда "работали" на рынке "в напёрсток" с Харей. Кстати, я тогда подставным лохом был, откуда и поехало обо мне такое мнение. Подходил вроде невзначай к игрокам, деньги крутые швырял и сказочно выигрывал. Впечатление на толпу то ещё производил. А когда наш промысел захирел, и мы попытались полегоньку доить "челноков", вот тут-то Бонза нас под себя и подмял. Правда, морды вначале начистил, но затем и пригрел. Думаю, и с ним так будет. Ящик-то полированный кому примерять охота? Я газетки хоть изредка почитываю, но разумею, что передел собственности и сфер влияния закончился. Таперича ждёт нас слияние капитала да интеграция. Как в Европе. Только в Европе это всех касается, а туточки токи нас.

Короче, прошёлся я по рынку, поглядел. Взял у бабки с прилавка пачку "кэмэла" - старая перечница расцвела кислой улыбкой, что осот, - отошёл, закурил. И только я как следует затянулся второй затяжкой (первую никогда в лёгкие не пускаю - говорят, газ зажигалочный оченно вреден), как меня кто-то аккуратненько так под локоток берёт.

Резких движений не делаю - знаю, чревато, да и не с моей реакцией - и медленно поворачиваю голову. Вижу, стоит передо мной амбал, раза в два шире и на голову выше меня, и ухмыляется. Хорошо, я его сразу признал, а то и обделаться можно. Зовут как, правда, не знаю, но из громил Бонзы, чьих рук дело - крутые разборки. От сердца отлегло, а в штанах, чувствую, мокро. Ну и шуточки у него... Точно так же начиналось, когда Бонза нас под себя подминал.

- Ну? - спрашиваю я.

- Не ну, а здравствуй, - спокойно говорит он, а глаза у него такие равнодушные, будто разговаривает с пустым местом. - Отгул у тебя сегодня, продолжает он. - Так что топай, а я подежурю.

- Это ещё в честь чего? - осторожненько на всякий случай возмущаюсь я. - Ты надо мной не семёрка, чтобы здесь командовать.

Что-то в зрачках у него мигнуло, словно он наконец заметил меня.

- Канай отсюда, рыба сорная, - тихо так, ласково говорит он сквозь зубы. - Ты нам сейчас только обузой будешь.

"Рыба сорная" - это он так над моей фамилией пошутил. Ещё по-божески. Бывало, мальком селёдочным, хамсой, а то и сельдявкой обзывали.

- Не, - говорю, - у тебя своё начальство, у меня своё. Мы так не договаривались.

И достаю сотовый телефон. Но он меня и не слышит и не видит. Разворачивается и неторопливо так это, по-хозяйски, идёт между рядами. Что линкор в неспокойном море, оставляя за собой широкую, пустую полосу.

Я набираю номер Хари.

- Да? - слышу его голос.

- Это Пескарь, - говорю в трубку.

- И что тебе?

- Да тут мне сменщик пришёл...

- Ну так и что?

- А мне что делать?

- А он тебе что сказал?

- Чтобы я линял отсюда. Но я ведь, сам понимаешь, без твоего разрешения не могу... - мямлю я, бросая ему наживку. Как банан.

- А-а! - голос Хари теплеет. Выше семёрки у Бонзы он не котируется, поэтому подобное обращение ему что бальзам. - Разрешаю, - милостиво снисходит он.

- А завтра?

- Что - завтра?

- Завтра сюда выходить?

Несколько секунд Харя молчит, видно, и сам не знает.

- Завтра я тебе позвоню, - тусклым голосом бурчит он и отключается.

Вот, значит, как, думаю, а сам побыстрее делаю ноги с рынка, на ходу пряча в карман мобильник. По всем раскладкам выходит, что Бонзу условия слияния не устроили. Придётся кое-кому сегодня полированные сюртуки примерять... Хотя на рынке с виду вроде всё спокойно. Знаю я это спокойствие. Вон - ни одного омоновца, что ветром сдуло. Народная примета: нет ОМОНа, значит, жди автоматных очередей и пяток трупов.

Ну, в общем, с рынка я смотался, а дальше пошёл не спеша. Даже если там именно сейчас начнётся разборка, возвращаться я туда не собирался. У каждого своя работа.

Направляюсь я, значит, к стоянке, где оставил свою "вольву", и спускаюсь в подземный переход. Вот уж где отбросов постперестроечных! Бомжи, калеки, беспризорники, и все - с протянутой рукой. Попробовал бы кто-нибудь из них на "диком" Западе так постоять - мигом бы в кутузку замели. А у нас нет. Их же там ещё кормить надо! Месяца три назад, слышал, повыписывали всех пациентов из сумасшедшего дома по той же причине. Наверняка кто-либо из них здесь сейчас промышляет. Хорошо если тихий, а не буйный...

Тут я его и увидел. Горбатенького пацана в куцем пальтишке со сморщенным, как печёное яблоко, личиком. А может, и не пацана, а карлика. Хотя у карликов, насколько знаю, головы большие, а у этого уродца пацанячья. Вчера он меня поразил. Стоял я, значит, на рынке, курил, и тут увидел, как он торговку пирожками потрошил. Что твой Кашпировский. Экстрасенс. Уставился он на торговку, а она перед ним мельтешит, что половой в кабаке перед барином. И то ему предлагает, и сё, и сюсюкает, а сама глаз оторвать от него не может, словно приворожил он её, как в сказке. Цирк, одним словом. Порадовался я тогда за пацана, посмеялся, а уже дома подумал, что неплохо бы его к делу приспособить. Правда, к какому так и не докумекал.

Но тут гляжу - милостыню просит. И голосок у него жалостный такой, и глазки такие же... Э, нет, думаю, видно, не настолько ты крутой сенс, если вчера своё умение употребил, а сегодня как простой смертный попрошайничаешь. И уже прошёл было мимо, как вижу, подходит к мальцу Верзила и начинает у него карманы выворачивать. Этого Верзилу знает, наверное, весь район. Гнусный тип, и гнусным делом занимается. Нищих обирает.

Я приостановился, достал сигареты и, делая вид, что прикуриваю, стал наблюдать.

Малец мой и не думает сопротивляться. Поскуливает так это беспомощно, что щенок:

- Не надо... Ты ведь у меня вчера всё забрал...

Но Верзиле такое нытьё только нравится.

- Ну и что? - ухмыляется. - Я и завтра к тебе приду.

Похоже, мальца это "завтра" приводит в чувство.

- Помру ведь... - тоненько хнычет он, но вижу, глаза его из жалостных вдруг становятся пустыми и холодными, как вчера на рынке.

- А плевать мне! - регочет Верзила. - Вас, нищету да убогость, надо уничтожать как социальную заразу.

И тут малец преображается.

- Не придёшь! - фальцетом выкрикивает он и впивается в Верзилу страшным взглядом. Его глаза вдруг становятся круглыми, огромными, и мне даже чудится, что из них молнии метнулись.

Ну, сейчас будет комедия, думаю, вспоминая вчерашний инцидент с торговкой пирожками. На коленях, Верзила, ползать будешь перед мальцом и, умильно сюсюкая, деньги совать! В предвкушении представления я уже открыто наблюдаю за ними.

Но ничего подобного вчерашнему не происходит. Не действует на Верзилу магия мальца.

- Чего?! - угрожающе цедит он и заносит руку для оплеухи.

Вот тут-то всё и случается. Я вначале и не понял что, да и Верзила, похоже, тоже. Рукав его куртки на занесённой руке вдруг распадается на составные части и падает на землю. Верзила вздрагивает как от наваждения, и тогда вся одежда начинает осыпаться с него лохмотьями. Такое впечатление, будто в ней вдруг исчезли все шовные нитки.

- Это... как?!.. - недоумённо вопрошает в пустоту Верзила, стоя голышом посреди подземного перехода.

Я прыскаю, и мой смех, как по команде, подхватывает вся нищета.

Верзила ошарашено оглядывается - ему уже не до мальца, - хватает большой кусок куртки и, прикрывая им срам, пытается бежать. Однако оказывается, что и ботинки разлезлись по швам, и он, сделав несколько шагов босиком, возвращается. Увидев, что осталось от ботинок, матерится - что вызывает в переходе взрыв прямо-таки гомерического хохота - и теперь уже во все лопатки улепётывает.