Галина Романова - Демон ревности

• Название: Демон ревности
• Автор: Галина Романова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-90728-1

Давно известная аксиома о том, что жизнь после развода только начинается, — не для Киры. У нее с уходом обожаемого Ильи к богатой разлучнице оборвалось все, и теперь обезумевшая женщина готова на любое сумасбродство, только бы не дать расцвести чужому счастью. До последних страниц читателю предстоит угадывать, кто же на самом деле объяснит Кире, что любовь до потери себя — не преступление…

---

— Третье: он даже не поблагодарил того человека, который помог тебе выбраться. А как всякий порядочный человек обязан был. Кстати, — Ирка резко повернулась к ней, прогнула спину, — а ты?

— Что я?

— Ты позвонила? Поблагодарила? Он с тобой возился там два часа, пока я не приехала. Позвонила?

— Нет.

— Какого хрена, Степанида? — возмущенно округлила Ирка иссиня-черные глазищи. — Обнаглела совсем, да?!

— Ирина Ивановна, Ирина Ивановна, — легонько покачала головой Кира. — Что за сленг? Разве так можно разговаривать генеральному директору фирмы с уставным капиталом более…

— Тс-сс, — приказала шепотом Ирка. — Не сметь разглашать коммерческие тайны, Степанида!

— Не буду, не буду, — Кира слабо улыбнулась. Погладила подругу по смуглому плечу. — Разговариваешь как извозчик.

— А ты неблагодарная, — не осталась в долгу подруга и тут же подставила спинку. — Еще! Почеши между лопаток, ага, ага, там. Почему не позвонила дядьке?

— Он же середнячковый, — пожала плечами Кира, хотя, если честно, чувствовала себя немного виноватой. — Сама мне велела с такими никогда не связываться.

— Но поблагодарить-то могла.

— Я сказала ему спасибо.

— А телефон не взяла?

— Зачем?

— Вот-вот. Зачем? — фыркнула сердито Ирка, повела плечами, сбрасывая с себя руки подруги.

— Зачем, скажи?

— Хотя бы для того, чтобы твой холеный упырь его поблагодарил. — беззлобно огрызнулась Ирка.

— Он бы не стал, — вздохнула Кира и поднялась с полки. — Идем, Ирин, я уже задыхаюсь.

— Вот именно, что не стал бы, — обрадовано подхватила подруга, с кряхтением потягиваясь. — Он и мне спасибо не сказал, когда я тебя домой доставила. Я-то кто? Я друг! Я обязана! А вот посторонний человек на тебя время тратил, это совсем другое. Зря телефон не взяла. Ой, зря.

— Чего пристала-то? Он же так себе.

— И что? Я же тебя не заставляю за него замуж выходить. Я просто…

Они выбрались из парилки. Уселись за столом, накрытым к чаепитию, и разговор перешел на рабочие темы. Потом позвонил Илья, муж Киры. Заторопил. И сорочка у него на завтра не поглажена. И костюм она забыла из химчистки забрать, а на другом, достойном замены, две пуговицы болтаются. Срочно надо пришить.

— Что за скот, право слово! — воскликнула с раздражением Ирка, еле втискивая влажные ноги в капроновые колготки. — Не спросил, как ты. Вдруг ты угорела в парилке? Вдруг волосы опалила? А сразу: погладь, пришей, приготовь! Ой, чую я, Кира, преподнесет он тебе сюрприз! Ой, чую!

— Не каркай, — ухмыльнулась Кира и звонко поцеловала подругу в щеку. — Поверь мне, все мужья такие. Они все требуют ухода. Да за ними и нужен уход.

— Лучше бы собаку тогда завела, что ли, — проворчала Ирка, собирая в пакет свои банные принадлежности и с визгом застегивая молнию на куртке. — Ладно, идем уже. А то твой любезный весь извелся… А телефон зря все же не взяла. Дядька хоть и выглядел замшелым, но что-то было в нем такое.

— Я тебя умоляю, — фыркнула Кира, распахивая дверь сауны и вываливаясь в фойе. — Он никакой! Он просто никакой!

Глава 2

— И как долго ты еще станешь терпеть эту свою пышку?!

Изящные крылышки точеного носа гневно затрепетали. Указательный пальчик с удивительно искусным маникюром лег на переносицу, надавил, будто прогонял слезу. Голос дрогнул, когда она снова заговорила.

— Илюша! Она не любит тебя, понимаешь! Не лю-бит!

Последнее она произнесла по слогам, как будто диктовала своим первоклашкам слово из диктанта.

Первоклашек она обожала. Всяких! Смешных, покладистых, капризных, вредненьких. Работу свою тоже обожала, хотя могла запросто не работать, проживать папины деньги. И обожала этого мужчину, который сидел сейчас перед ней за столиком в дорогом кафе, куда она пригласила его пообедать.

Мужчина хмурился и без конца прокручивал запись в диктофоне. Он долго не мог понять, как ей удалось эту запись сделать. Пришлось врать и изворачиваться. Чего она терпеть не могла — это сочинять небылицы. О том, как она случайно оказалась в спорткомплексе с подругами. И совершенно случайно баловалась с телефоном, стоя у дверей сауны в ожидании своей очереди. И вдруг из распахнувшейся двери вываливаются двое, его жена и ее подруга. И его жена говорит такое!..

Когда мужчина наконец понял, как все произошло, и поверил в стечение обстоятельств, он вдруг заявил:

— А где гарантия, что разговор обо мне? Здесь же обо мне ни слова. Имени моего нет.

И он осторожно отодвинул ее дорогую игрушку.

— О тебе, Илюша. Разговор, поверь, был о тебе. Просто, увидев их, я растерялась, смутилась. И быстренько телефон убрала, — продолжила она излагать выдуманную накануне историю. — Но она несколько раз повторила, что ее муж просто никакой! Тебе этого мало? Мало, чтобы понять, что она живет с тобой по инерции? И ты тоже живешь с ней по инерции. Вы просто убиваете время! А его нам так мало отпущено богом! Мы тратим его бездумно, Илюша! Нерационально.

— Да? — Обожаемый ею мужчина поднял брови и улыбнулся улыбкой самого прекрасного принца на свете. — В самом деле, Катерина Сергеевна?

Она засияла в ответ. Он любил называть ее по имени-отчеству, а еще училкой, а еще маленькой занудой. И ей это нравилось куда больше всяких там муси-пуси. Он был сильным, красивым, энергичным — обожаемый ею мужчина. И еще он так был похож на ее покойного отца, которого она тоже обожала, что пройти мимо Ильи Катя просто не смогла. Вцепилась в него бульдожьей хваткой, и все.

— Он будет моим, нянька! — шипела она домработнице, которая жила в их доме столько, сколько себя Катя помнила.

Домработница Клава, которую Катя с детства именовала нянькой и никак иначе, сокрушенно качала головой, шептала что-то про чужое счастье и про совесть. Катя ее не слушала.

— Он будет моим! Я все для этого сделаю!

И принялась делать. Сама! Минуя всяческую помощь, хотя запросто могла обратиться к бывшему начальнику охраны своего отца. Тот по привычке иногда опекал ее. К примеру, нарыл досье на Степанова Илью Сергеевича, единственным недостатком которого оказалось то, что он не был холост. Пару раз сопровождал в поездках. Иногда консультировал по телефону — наводил справки о родителях ее школьников, если она просила.

Но в этот раз к его помощи Катя не прибегала. Она сама взялась следить за женой Ильи, и небезуспешно. Чего стоит фотография, на которой эта противная пухлая Кирка обнимается с мужиком на обочине сразу после аварии. Илье очень это не понравилось, очень! А теперь эта звукозапись, выдранная Катей из контекста пустого разговора подруг. Тут уж Илья не мог найти никакого оправдания своей ненаглядной Кире.

А что? А вдруг он ее правда обожает? Вдруг все заверения, что давно разлюбил, что просто ждет удобного момента, чтобы уйти, — ложь?

— Илья, нам надо серьезно поговорить. — Мягко дотронувшись до его ладони, лежащей на белоснежной скатерти, Катя прокашлялась. — Так долго продолжаться не может. Я понимаю, что такие слова, вероятно, каждая любовница говорит рано или поздно своему любовнику, но…

— Но? — Илюша глянул на нее грустно.

Не спугнуть бы! Не оттолкнуть своей напористостью.

— Но это поздно, кажется, уже наступило, — тихо, почти шепотом проговорила Катя.

— То есть?

В его глазах, в лице ничто не изменилось. Он по-прежнему смотрел на нее с тихой печалью. Как если бы жалел и ее и себя. Бедных заложников собственной страсти.

Катя вздохнула, рассматривая его.

Господи, до чего же он хорош! Мягкие русые волосы, слегка вьющиеся, слегка непослушные. Голубые глаза, красивый нос, скулы, рот. Ничего хищного, ничего безвольного. Милый, приятный, воспитанный. Так сказал о нем бывший начальник охраны ее отца, и Катя с ним была согласна. А потом, когда он добавил, что Илья сильно похож на покойного хозяина, она расплакалась. С облегчением. С благодарностью.

— Я больше не могу предохраняться, — соврала Катя. — Мой врач категорически против всяких пилюль.

— Ага, — кивнул Илья и снова покосился на ее телефон, который она со стола так и не убрала.

— Мне пора рожать. Мне двадцать девять лет. Потом может быть поздно, — гнула свою линию Катя, хотя рожать пока не собиралась. Пять ближайших лет точно.

— Я тебя услышал, — кивнул снова Илья.

И вдруг нажал пальцем на ее телефон, снова воспроизводя запись, где его жена звонко утверждает о его никчемности. Громко, на все фойе. Еще один кивок.

— И это я услышал. Кать, давай съедим чего-нибудь.

Это был хороший знак, очень. За полгода их отношений она его неплохо узнала. Если все хорошо, Илья хотел есть. Если все плохо, аппетита нет.

— А давай, — взмахнула она руками. — По куску бифштекса. С кровью! И овощей гору! Да?

— И еще мандариновое суфле, — заразился он ее азартом, заулыбался, поймал ее ладошки, легонько сжал. — И кофе целый кофейник!