Эфраим Тзимицу - Техноангелы

• Название: Техноангелы
• Автор: Эфраим Тзимицу
• Жанр: Мистика

Часто ты жаждешь чуда, но окажешься ли ты готов к тому, когда чудеса, добрые и не очень, ворвутся в твою жизнь?

И привычный мир вокруг вдруг сменит свое лицо, а после неведомая сила бросит тебя в другой мир, что потом тебя будут ждать новые и новые испытания.

А в конце тебя будет ждать не награда… Но что же тогда?

Простые ребята — Вика, Маледикт и Джестер оказались втянуты в круговорот чудес и интриг созданий, что вершат судьбы миров.

Как же им пройти через все это и не потерять при этом самих себя?

---

— Да нет, что ты. Я ээээ… Ну ты станешь более сильным, красивым даже. В общем ничего плохого не случиться. Я тебе потом надо мной проделать дам.

— А почему магия черная?

— Ой, да это я так сказала, ну чтоб ты испугался — хихикнула девушка.

Джестер решил пока расслабиться и не мешать ей, в конце концов не навредит же она ему всякой чепухой, да и сама сказала, что только лучше хочет ему сделать. Ну если она сделает его каким–нибудь чудищем, он её потом жестоко покарает… хотя врядли — он же сам по себе то еще чудище, кого хочешь сам покарает, всех монстров перепугал уже своим видом. Нет, Джестер не считал себя действительно чем–то ужасным, просто это была такая бравада. Норгус тем временем начала читать заклинание, звучавшее очень странно, речь её состояла из каких то шипящих звуков. «Йа, йа Ктулху фхтагн» — произнес про себя Джестер, улыбаясь. Наверное, у девушки это просто какая то игра, не разочаровать же её? В конце концов, у всех свои тараканы, нравиться ей чтобы при виде неё старушки крестились и говорили потом, мол, она ведьма и тому подобное, да ради бога! Девушка она, как он уже неоднократно отмечал очень хорошенькая, и как он успел узнать из общения с ней, и из того что слышал, смышленая. Не смотря на свой острый язык, он никогда не пытался кого то всерьез критиковать, и как то пытаться переделывать по своему вкусу. Вообще это, какое–то ханжество, а такая попытка улучшить других, разумеется, в соответствии со своими предпочтениями, это уже крайняя форма эгоизма, замешанная конечно, на желании помочь другим. Страшная штука, если подумать. И вот Норгус, ну да этакая королева тьмы, которая вся прямо таки окутана клубящимся мраком. И странные тени пляшут вокруг неё, сверкая горящими глазами… И кажется какие то звуки уже режут воздух, и голоса надсадно завывают, сотрясая стены маленького домика, своими стонами. И вот дрожь уже охватывает его самого, и тени кружат вокруг него, поглядывая на него своими горящими глазами…

Да постойте же! Это же на самом деле происходит! Что это за чертовщина! Да он и шевельнуться не может! А тени тем временем словно рассмеялись беззвучно, продолжая кружить вокруг него. Под речитатив голоса Норгус, который уже изменился, стал каким то отстраненным и неземным. И сама она уже пустилась в пляс со своей книгой, в то время как заботливо уложенные ею пучки трав взвились в воздух, кружась вместе с тенями. Одна из теней хлестнула его темным отростком по глазам, заставив его закричать, не смотря на охватившее его оцепенение, и на время он перестал видеть комнату, но вот уже вокруг него снова стали проступать знакомые уже очертания дома Норгус, но теперь уже они стали какими–то смазанными, словно происходящее, кажущееся таким нереальным, но тем не менее ужасающее и неотвратимое, исказило и саму суть вещей, составляющих такой мирный на вид домик, каким он был при свете дня. Вот он ощутил что–то, в комнате возникло создание, ростом оно намного превосходило человека, это был просто какой–то гигант, цвета гниющей древесины, светящийся каким то призрачным светом. Внешне он не походил на человека — внешне он словно бы состоял из пучков щупалец, которые образовывали его руки и ноги, и само его лицо. Он словно бы приобнимал одной своей чудовищной рукой девушку, которая что странно казалась ростом с нормального человека, хотя и гигант обнимал ей как равную, как любимую. Ощущая, что сходит с ума, Джестер все же поразился красоте этой девушки, и его обуяло желание занять место призрачного гиганта и обнимать её… Его стало трясти и колотить, мир дрожал перед ним, изображения существ сменяли друг друга, одним были ужасны, будто порождения ночного кошмара, другие прекрасны, как непорочные чистые души. Но всегда рядом с ними была та, поразительно прекрасная, неземная девушка. И все эти существа, он чувствовал это, любили её и обожали. Просто любили. Мир стал растворяться, его взор рассеивался и блуждал, Джестер думал, что сходит или же сошел с ума, но что–то внутри него говорило, что это не так. Но он уже переставал бояться и ужасаться происходящему, в нем поднималась волна любви, любви, которая охватывал всю его душу возносила на сияющие вершины. Все эти прекрасные и отвратительные создания, присутствие которых он ощущал уже не пугали его, он стал ощущать единство с ними, их единила эта всепоглощающая любовь, дивное чувство, которое просто заставляло его петь и радоваться тому, что она есть, и что он теперь рядом с ней. Так просто казалось отдаться на волю этого чувства, и жить с ним и не отпускать его ни на миг, как если б ты пригрел на груди птицу, спасающуюся от ливня и бури. Но тут он осознал, что что–то тут было не так. Как же могла Норгус, а он осознавал что каким–то образом, эта властительница душ и была ею, испускать такую неземную страсть? В ней не было ничего дьявольского или демонического. Нет, он осознавал, что страсть эта необыкновенно чиста, и что это истинная любовь. В душе его стал подниматься смутный протест, но каким нелепым он казался ему пред лицом любви…

Но все же это что–то кричало в нем, шепталось, скреблось в запертые двери чувств. Словно бы кто–то говорил ему — Джестер, взгляни кем ты становишься, ты же всегда был иным, друг, ничто не могло сломить тебя, никакая сила, никакое чувство. И Джестер отвечал ей, этой силе, что никогда, никогда он не испытывал такой любви, никогда до сего момента он не любил. И ни разу, наверное, за всю историю того, пока стоит мир, такое чувство не было взаимным…

Но борьба в нем продолжалась. И вновь этот кто–то говорил ему что да, чувства истинны и прекрасны, но место ли им? И погрузившийся было в страсть, как в теплую воду под солнечными лучами, Джестер начал говорить с ним, кем бы он ни был.

— Оставь меня, прошу, я всегда был настороже, всегда я ждал подвоха. Никогда я не ощущал такого счастья, никогда! И ты забираешь его от меня!

— Ха, да подумай сам, с чего бы ему свалиться на тебя? Что эта темноволосенькая охмурила тебя и задурила тебе башку?

— Но ты же сам согласился, что чувства эти искренние и настоящие. Это же правда! И эта правда прекрасна и удивительна. Я теперь хочу её любить и быть рядом с нею, пока… пока что–то есть, все эпохи все мироздания я жажду быть с ней, как и она жаждет быть со мной. — выпалил Джестер.

— Да, тут ты, брат, прав. Ну, даже не знаю, как тебе объяснить… Понимаешь ли, всему должно быть свое время и место. А ты очень уж поддался этому чувству, причем так резко, так внезапно. И это, заметь, после того, как ты совсем недавно был объят тьмой и тенями, и они не казались тебе ни прекрасными, ни даже дружелюбными. И заметь, тут же еще куча других ребят, один этот безликий гигант в щупальцах чего стоит. И они все такие же влюбленные как и ты, ты что, таким же хочешь стать?

— Да мне плевать! Когда любишь, нет никаких границ и страхов. И когда любим, ничто не может с тобой случиться.

— Поверь мне может.

— Ты низкий лжец! И я больше не желаю слушать то, что ты несешь про мою любимую. Весь этот бред…

— Ага, только слушаешь. И, открою тебе маленькую тайну, она ведь и моя любимая тоже, я люблю её в той же степени что и ты, точь–в–точь в такой же степени.

— Тем более, ты еще более омерзителен, чем я думал вначале. Ты любишь её, чувствуешь это, причем это же никакой не приворот и на чары, так ведь?

— Ну да, но послушай…

— Нет уж, теперь ты послушай! Я вижу и чувствую, что происходит здесь и что происходит со мной. И я знаю, что любовь преобразила меня, и сделала меня лучше и прекраснее ты видишь как все это поет, как все стало чудесно вокруг? И все эти создания дивные и ужасные, мы все сплотились в любви, в этом дивном чувстве. Теперь все мы едины!

— И это ты говоришь? Да послушай наконец, Джестер, ты же не таков. Ты, вечно ехидный и веселый, да, ты можешь любить, но не меняться же так?!

— А если даже и так, что тебе до того? Ты же так же любишь её… И вообще, кто ты такой?

— Ага, наконец–то сообразил. А ведь ты не был таким тугодумом до этого, заметь. Ну давай, ты же уже почти меня признал, ну же!

— Ты демон–искуситель?

— Ну тебе от любви совсем ум отшибло?! — возопила сущность хлопая себя с размаху ладонью по лбу. При этом Джестер ощутил удар по своему лбу, и одновременно с этим на него нахлынула досада и раздражение, будто бы это он только что спорил доказывая, что тут что–то не так, а не его оппонент. Смутная догадка шевельнулась в нем, но не прорывалась наружу, так как он стал внимательно рассматривать проступающие все более и более четко черты его внешности. Его взору предстало создание, похожее на человека, пожалуй, это и был человек, но при этом он имел несколько изможденный вид, хотя все еще был крепким с виду молодым парнем как и сам Джестер. Его темные глаза лихорадочно горели, а по плечам рассыпались длинные белые волосы, белые как снег, не бесцветные и не седые, а именно белые, как могут быть белыми может быть крылья ангелов, или падших ангелов, подумал он так он еще думал, что его спорщик является каким–то демоном искусителем. Странно что до сего момента он слабо верил в демонов, ангелов, но происходящее живо заставило его уверовать, и начать подозревать, что существует еще множество вещей, которые как сказал бы принц Датский «и не снились нашим мудрецам». И как же он был благодарен дивной красавице Норгус, что свершила это чудо, одарив его столь дивной и прекрасной любовью и распахнув перед ним новые горизонты, как, наверное, распахиваются они перед любым, кто влюблен и любим. Но тут он осознал, что это считает и его оппонент, будто бы они…