Юлия Кузнецова - Скелет за шкафом. Парижский паркур (сборник)

• Название: Скелет за шкафом. Парижский паркур (сборник)
• Автор: Юлия Кузнецова
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87599-3

«Скелет за шкафом»

В МГУ похищена важная рукопись – результат многолетних научных изысканий. Абитуриентке Гаянэ, по прозвищу Гайка, ничего не остается, как согласиться расследовать это странное происшествие. Подозреваемых трое. Все три девушки – пятикурсницы, у каждой из которых есть очень веская причина пойти на такой рискованный шаг. Но кто же все-таки совершил кражу? Умная и решительная Анжела? Нуждающаяся в деньгах Варя? Или увлекающаяся культурой эмо Рита? Гайка идет по следу, но сможет ли она разобраться в хитросплетениях университетской жизни и найти украденное?

«Парижский паркур»

Каникулы! За границей! Без родителей! О чем еще можно мечтать? Но не все так гладко в жизни Гаянэ. Из-за ссоры с парнем она потеряла всякое желание рисовать, с лучшей подругой Никой тоже не ладится… Да и музеи – такие скучные! Все меняется, когда Гаянэ уговаривает соседа по пансиону, трейсера Грея, показать ей приемы паркура… И очень вовремя – она использует эти навыки, чтобы скрыться от неожиданной погони. Похоже, причина – ее внимание к судьбе маленького мальчика, которого скрывают в соседнем кафе… Теперь она уж точно ему поможет! Но как?

---

– Ну конечно. Вы ведь знаете, что на кафедре украли очень важную рукопись?

У меня заколотилось сердце. Как ответить? Вдруг Анжела догадается, зачем я тут.

– Во время пожара? – выкрутилась я.

– Пожара, – фыркнула Анжела, – сгорел лишь стул заведующей. И это они называют пожаром! Да, в ту ночь украли рукопись. Так вот, если отец узнает об этом… Он будет раздавлен. Он учился на нашей кафедре, несколько лет преподавал, до сих пор поддерживает со многими профессорами теплые отношения. В общем, сами видите, нервы у него слабые, сердце тоже. Не хочу заставлять его нервничать.

– А что это была за рукопись?

– Честно сказать, я не в курсе подробностей, – призналась Анжела, – но я знаю, что заведующая кафедрой уже начала переговоры с издательствами, и, в общем-то, есть желающие приобрести на нее права. Моя коллега, лаборант, с которой мы работаем посменно, жаловалась одно время, что представители издательств буквально атакуют ее просьбами выслать хотя бы часть рукописи по факсу.

– Так вы имеете доступ к рукописи, – сказала я как можно беспечнее, – вас-то не подозревают?

На всякий случай я хихикнула и подмигнула Анжеле.

– Если придут допрашивать, у меня, к сожалению, имеется алиби, – вздохнула Анжела, – но не будем о грустном. За работу! Так, дифтонги. Вы уже проходили их с Анной Семеновной?

– Нет, – вяло ответила я.

Я напряженно думала, как повернуть беседу вспять, но в голову ничего не лезло. Пришлось сосредоточиться на проклятущих дифтонгах.

– Не огорчайтесь, – воодушевилась Анжела, – я сейчас объясню вам все тонкости.

Следующие два часа оказались для меня настоящим мучением. Анжела вцепилась в меня мертвой хваткой, видимо, решив напичкать меня правилами произношения с головы до пят. А я могла думать только об одном – как спросить, что же у нее за грустное алиби такое?

– Ну что ж, – разочарованно сказала Анжела к концу второго часа, – я вижу, вы действительно думаете не о карьере переводчика, а о чем-то постороннем. Но вы пытайтесь. Не сдавайтесь. Глубокое знание английского языка откроет перед вами гораздо более пространные перспективы, чем умение рисовать.

– Согласна, – кивнула я и фальшиво улыбнулась.

Анжела проводила меня до двери. Я села на корточки, чтобы завязать кроссовки, и неожиданно брякнула:

– А по-вашему мнению, кто мог украсть эту рукопись?

Анжела повернула голову в сторону. В дверях кухни стоял ее отец. Услышав мой вопрос, он прошел два шага вперед, схватился за тумбочку и свалил телефон.

– Уходите, – прошипела Анжела под грохот падающего телефонного аппарата.

Ледяное прикосновение ее руки вдруг обожгло мою шею. Она буквально вытолкала меня взашей и швырнула мне вслед рюкзак.

Я стояла на площадке, снедаемая чувством вины. Вот дурища! Совсем забыла про несчастного психованного папу, который может упасть в обморок от страшной новости, и разозлила Анжелу. А та только начала мне доверять. И перестала быть похожей на госпожу Эбоси. Когда мы беседовали, я видела не жестокую и решительную Анжелу, а страдающую из-за отца дочь. Простит ли она меня и откроет ли душу в следующий раз?

– Папа! Я же сказала, все в порядке! Перестань волноваться, пожалуйста.

Ответа ее отца я не расслышала. Зато снова услышала за дверью голос Анжелы. Четкий, спокойный, хорошо поставленный голос будущей учительницы:

– Ученица она посредственная. Меня беспокоит другое, папа. Мне кажется, она явилась к нам не из-за занятий.

Отец опять что-то ответил, а потом и голос Анжелы стал глуше, видимо, она ушла в глубь квартиры.

Зато я не могла сдвинуться с места. Так Анжела догадалась, что я засланный казачок?! Значит, я совершенно не умею притворяться… А как я расхвасталась перед Анной Семеновной, тьфу! Шерлок Холмс в кедах! А сама провалила первое же задание…

Теперь Анжела точно не скажет мне правду. Ведь она подозревает, что я вру… М-да, вот уж точно – «Bad Romance».

– Анжелочка! – снова послышался голос Генриха.

Я приникла к двери. Может, хоть удастся что-нибудь подслушать?

– А ты уверена, что Иру надо отослать обратно в деревню?

– Конечно, папа! Она и на новом рабочем месте продолжает рассказывать небылицы и всех пугать!

– Неудобно как-то, все-таки родственники…

– Папа, прекрати! Нужно ее отослать.

Я покачала головой. Узнать ничего не удалось. Все-таки как хорошо, что я не родственница Анжелы Михайловской.

На автобусной остановке меня ждал очередной неприятный сюрприз. Застыв, как Безликий Бог Каонаси[8], под стеклянной крышей стоял Прозрачный в черном балахоне. Я напряглась, но деваться было некуда.

Сейчас подойдет автобус, который довезет меня до самого дома на Мосфильмовской. Топать до метро «Университет» и искать там другие маршрутки и автобусы из-за какого-то Прозрачного я не собираюсь. Можно притвориться, что я его не знаю.

Я так и сделала. Подошла с отсутствующим видом к остановке и уставилась на расписание. Хотя расписание я и так знала. Кто-то подошел и встал за моей спиной. Я не стала оборачиваться. Мало ли кому придет в голову посмотреть в расписание?

– Найди того, – послышался за спиной глухой голос Прозрачного, – кто умеет рисовать.

– Что ты несешь? – разозлилась я, разворачиваясь к нему.

– Я не несу. Я вижу тебя…

Он протянул худую руку и прикоснулся к моему лбу.

– В своих снах.

Так, все! На сегодня с меня хватит психов. Я рванулась к подошедшему автобусу. Он был переполнен, но я все-таки влезла на ступеньку, уцепившись за плащ какого-то толстяка, кудрявого, как оперный певец.

– Девушка, пустите, – взмолился он, – новый плащик-то! Порвете!

Он был весь красный от натуги, как будто и впрямь только что спел очередную арию.

– Ничего, – бодро ответила я и обхватила толстяка руками, – не беспокойтесь. Я влезу. А вас за талию возьму. Она-то у вас не новая?

На самом деле мне было не смешно, а страшно. Вдруг Прозрачный последует моему примеру? Мне совсем не улыбалось ощутить на своей талии его худые цепкие руки.

Но двери захлопнулись, автобус тронулся, а Прозрачный остался на остановке. Он по-прежнему рассматривал расписание так внимательно, словно там показывают клип Леди Гага.

Дома меня ждал очередной кулинарный шедевр мамули – горелая зеленая фасоль и котлетки с луком. В целях экономии времени мама не трет его на терке, а лишь крупно и не слишком аккуратно режет.

Я, не жуя, проглотила все это безобразие и поспешила подключиться к Интернету. Мне не терпелось забыть о бестолковом дне, сумасшедших людях и проваленном допросе первого подозреваемого.

В аське, к своей радости, я обнаружила Веронику.

– Салют, подружка, – написала я ей, – переходи на скайп!

– Хай, хани! Прости, не могу. Место неподходящее.

Я озадаченно посмотрела на экран. Какое еще «неподходящее место»? Насколько я знаю, веб-камера стоит у Ники прямо на столе. Она обожает снимать себя с разных точек. Неугасшая мечта стать актрисой.

– В каком смысле – место? Где ты? И скоро ли вернешься в Москву?

– Э-э, хани… мне придется задержаться в Нью-Йорке. Надо решить пару делишек.

– Каких делишек?

– Делишек с самыми странными людьми, которых я когда-либо видела. Я тут в одном месте… Quiet a weird place… Ладно, мне пора! Напишу потом.

– Скажи сейчас! – взорвалась я.

Они что, сговорились сегодня меня достать?!

– Не могу. Тут весело, поверь мне.

Вероника отключилась. Я яростно нажала кнопку ноутбука, словно он был в чем-то виноват. Вынужденный резко выключиться, ноутбук жалобно пискнул.

«Ладно-ладно, – сказала я принцессе Мононоке, которую повесила над кроватью, – пусть все веселятся. И Анжела, и Вероника».

Расстроенная, я легла спать, надеясь, что мне приснится чудесная Лапута[9], а не отец Анжелы в ботинках разного цвета или худая рука Прозрачного, торчащая из рукава балахона.

Глава 5, в которой на меня совершается нападение по ошибке

Утром меня разбудила мама. Подошла к кровати и постучала по голове принцессы Мононоке.

– А, ты, без пяти минут доктор, – сонно сказала я маме, – я уже и забыла, как ты выглядишь… Спасибо за котлетки…

– Ты знаешь, что случилось с Вероникой? – с тревогой спросила мама.

– Что бы с ней ни случилось, ей там весело, – пробурчала я, все еще обиженная загадочным поведением подруги, – так она сказала вчера.

– Вчера ее перевели из реанимации.

– Что?!

Я подскочила на кровати.

– О чем ты?

– Звонила ее мать. Веронику госпитализировали неделю назад в нью-йоркскую клинику, в отделение для людей, страдающих анорексией. Ты же знаешь, в последнее время она мечтала заключить контракт с каким-нибудь домом моды и старалась сохранить идеальную фигуру, питаясь крайне скудно.