Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

• Название: Роботы утренней зари [ Сборник]
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85268-054-0

Без издательской аннотации.

Содержание:

Стальные пещеры

Обнаженное солнце

Роботы Утренней Зари

Роботы и Империя

---

Бейли и Фастольф сидели в маленькой столовой, которой обычно пользовались только высшие правительственные чины. Еда здесь заказывалась набором на компьютерном меню и подавалась компьютерными разносчиками. Фастольф улыбнулся.

— Очень передовой метод. Но эти разносчики — те же специализированные роботы. Я удивлен, что земля пользуется ими. Они явно не космонитского происхождения.

— Нет, — ответил Бейли, — они, так сказать, доморощенные. Это только для верхушки, и мне впервые довелось пользоваться ими. Второго случая, конечно, не представится.

— Вас могут когда-нибудь назначить на высокий пост, и тогда вы будете пользоваться такими вещами.

— Никогда этого не будет, — сказал Бейли.

Блюда были поставлены перед каждым, и разносчик оказался достаточно искушенным, чтобы игнорировать Жискара, который стоял за стулом Фастольфа.

Некоторое время Бейли ел молча, потом нерешительно сказал:

— Очень рад снова увидеть вас, доктор Фастольф.

— Я тоже. Я не забыл, что два года назад вы сумели отвести от меня подозрения в уничтожении робота Джандера, и все ловко повернули против моего самоуверенного оппонента доктора Амадейро.

— Я до сих пор вздрагиваю, коша вспоминаю об этом, — сказал Бейли. — И вас, Жискар, я тоже рад видеть. Надеюсь, что вы не забыли меня.

— Это совершенно невозможно, сэр, — ответил Жискар.

— Вот и хорошо. Ну, доктор, я думаю, что политическая ситуация на Авроре продолжает оставаться благоприятной. Так говорят наши источники информации, но я не очень доверяю земному анализу аврорских дел.

— В данный момент можете верить. Моя партия имеет твердый контроль в Совете. Амадейро упорно держится в оппозиции, но я подозреваю, что пройдет немало лет, прежде чем его приверженцы оправятся от нанесенного им вами удара. Но как дела у вас и у Земли?

— Неплохо. Скажите, доктор Фастольф, вы привезли с собой Дэниела?

Лицо доктора слегка дернулось в замешательстве:

— Простите, Бейли, — медленно сказал Фастольф. — Я его привез, но оставил на корабле. Мне показалось невежливым являться в сопровождении робота, столь похожего на человека. Поскольку Земля также настроена против роботов, как и раньше, человекоподобный робот мог, по моему мнению, показаться им намеренным вызовом.

— Я понимаю.

Бейли вздохнул.

— Правда ли, что ваше правительство намерено запретить использование роботов в городах?

— Я подозреваю, что очень скоро придут к этому, дабы уменьшить финансовые потери и затруднения. Все роботы будут переведены в сельскую местность, где они нужны в сельском хозяйстве и на рудниках. Там они постепенно тоже будут отходить, и на новых планетах их не будет совсем.

— Кстати, о новых планетах: ваш сын уже оставил Землю?

— Да, несколько месяцев назад. Он сообщил нам, что благополучно прибыл с несколькими сотнями поселенцев, как они себя называют, на новую планету. Там есть какая-то местная растительность, но атмосфера с низким содержанием кислорода. Со временем эта планета станет подобием Земли. Пока там поставлены купола. Переселенцы объявили всем и каждому, что необходимо срочно заняться землеустройством. Письма Бентли и редкие гиперволновые переговоры обнадеживают, новее равно его матери чертовски недостает сына.

— А вы поедете туда, Бейли?

— Я не уверен, что жизнь на чужой планете под куполами является для меня идеалом, доктор Фастольф. У меня нет молодости и энтузиазма Бена, но, я думаю, уже года через два-три я поеду. Во всяком случае, я уже подал в Департамент заявление о своем намерении эмигрировать.

— Они, наверное, очень огорчены?

— Ничуть. Они, конечно, выражают сожаление, но они рады избавиться от меня. У меня чересчур дурная слава.

— А как земное правительство реагирует на тягу к экспансии в Галактике?

— Нервно. Полностью не запрещает, но и не поощряет. Оно по-прежнему подозревает, что космониты противятся этому делу и хотят сделать что-то неприятное для прекращения этой экспансии.

— Социальная инерция, — сказал Фастольф. — Они судят о нас по нашему поведению в прошлом. А сейчас им ясно показали, что мы поощряем земную колонизацию новых планет и сами намерены колонизировать новые планеты для себя.

— Надеюсь, вы объясните это нашему правительству. Еще один маленький вопрос, доктор Фастольф: как там…

Он замялся.

— Глэдия? — спросил Фастольф.

Он скрыл усмешку.

— Вы забыли ее имя?

— Нет. Я просто не решался…

— С ней все в порядке. Живет она хорошо. Она просила напомнить вам о ней, но, думаю, вас не нужно понукать, чтобы вы вспомнили ее.

— Надеюсь, ее солярианское происхождение не используется против нее?

— Нет, так же, как и ее роль в падении Амадейро. Скорее наоборот. Я позабочусь о ней, будьте уверены. Однако, я не могу вам позволить полностью отклониться от дела. Значит, бюрократический аппарат продолжает противиться эмиграции и экспансии? Будет ли процесс продолжаться, несмотря на такое сопротивление?

— Возможно, — сказал Бейли, — но не наверняка. Существенная оппозиция в основном среди народа. Им трудно вырваться из громадных подземных городов, из своего дома.

— Из своего лона.

— Да, если хотите. Отправиться на новые планеты, жить там примитивной жизнью в течение десятилетий — это очень трудно. Коша я думаю об этом, особенно в бессонные ночи, я решаю, что не поеду. Так случалось сотни раз, но утром я отменял свое решение. А уж если это тревожит меня, когда я, можно сказать, зачинщик всего этого дела, то кто же может ехать спокойно, и с радостью? Без правительственного одобрения, без — скажем откровенно — правительственного пинка в зад населению, весь проект может провалиться.

Фастольф кивнул:

— Я попытаюсь убедить ваше правительство. А если мне не удастся?

Бейли тихо сказал:

— Если вам не удастся, и проект провалится для нашего народа, остается только одна альтернатива. Галактику должны заселить космониты. Дело должно быть сделано.

— И вы согласны смотреть, как космониты заселяют Галактику, в то время, как ваш народ остается на единственной планете?

— Совершенно не согласен, но это все-таки лучше, чем вообще никакой экспансии. Много столетий назад земляне полетели к звездам, основали несколько поселений, которые теперь называются Внешними. И эти первые немногие колонизировали другие миры. Но потребуется много времени, чтобы космониты или земляне успешно заселили и развили новый мир. И это должно продолжаться.

— Согласен. Но почему вы так хотите экспансии, Бейли?

— Я чувствую, что без экспансии человечество не продвинется вперед. Дело не в географическом распространении, а в чистейшем пути стимуляции других видов, экспансии. Если географическая экспансия может хоть как-то увериться, что здесь нет экспансии других разумных существ, если распространение идет в пустом пространстве, так почему бы ей не быть? В таких условиях противиться экспансии — это значит упрочить распад.

— Значит, вы тоже видите эти альтернативы? Экспансия и продвижение вперед, отсутствие экспансии — упадок?

— Да, я верю в это. Но если Земля откажется от экспансии, то ее должны принять космониты. Человечество, будь то земляне или космониты, должно распространяться. Я хотел бы увидеть, как эту задачу выполняют земляне, но уж лучше экспансия космонитов, чем вообще никакой. Либо та, либо другая альтернатива.

— А если распространяются только одни, а другие — нет?

— Тогда распространившееся общество станет сильнее, а оставшиеся ослабеют.

— Вы уверены?

— Мне кажется, это неизбежно.

Фастольф кивнул:

— Вполне согласен, вот поэтому я и пытаюсь уговорить Землю и космонитов распространяться и развиваться дальше. Это третья альтернатива, и, думаю, лучшая.

Память скользила мимо последующих дней: невероятные толпы народа, беспрерывно двигавшиеся потоками и коловоротами по экспресс-путям, бесконечные совещания с неисчислимыми чиновниками, мозгами в толпе. Главное — мозги в толпе, мозги в такой плотной толпе, что Жискар не мог выделить индивидуумов. Массы мозгов слишком смешивались и превращались в обширную пульсирующую серость, где можно было заметить лишь периодические искры подозрительности или неприязни, возникавшие всякий раз, когда кто-то из этого множества смотрел на Жискара. Лишь когда Фастольф был на конференции с небольшим количеством должностных лиц, Жискар мог иметь дело с индивидуальным мозгом, и это было важно Память медленно шла к точке, близкой к концу пребывания на Земле, когда Жискар наконец сумел остаться наедине с Бейли. Он минимально воздействовал на несколько мозгов, чтобы они решили сделать на некоторое время перерыв. Бейли сказал виновато:

— Не думайте, что я игнорировал вас, Жискар. Просто, у меня не было случая побыть с вами вдвоем. Я не из больших шишек и не могу распоряжаться своим временем.