Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

• Название: Роботы утренней зари [ Сборник]
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85268-054-0

Без издательской аннотации.

Содержание:

Стальные пещеры

Обнаженное солнце

Роботы Утренней Зари

Роботы и Империя

---

— Не думаю, что мне будет трудно есть аврорскую пищу. Где вы позволите сесть, миледи?

— Не сядете ли Вы сюда, сэр? — тут же спросил робот.

Поселенец сел первым, как полагалось гостю, затем села Глэдия.

— Я не знаю терминологических особенностей вашего мира, поэтому вы извините меня, если мой вопрос покажется вам обидным: разве Диджи не женское имя?

— Отнюдь, — чуть напыщенно ответил поселенец. — Да и в любом случае это не имя, а два инициала: Д и Ж.

— О, — облегченно сказала Глэдия. — Д. Ж. Бейли. Простите мое любопытство, но что значат эти инициалы?

— Пожалуйста. Вон Д… — он показал пальцем в сторону одной ниши. А вон там, я думаю, Ж.

Он показал в другую.

— Не хотите же вы сказать…

— Именно это и хочу. Мое имя Дэниел Жискар Бейли. Во всех поколениях моей семьи всегда был хотя бы один Дэниел и один Жискар. Я был последним, шестым ребенком, но первым мальчиком. Моя мать решила, что достаточно одного сына, и дала мне оба имени. Но Дэниел Жискар Бейли был слишком большим грузом для меня, и я предпочел называться Диджи, и буду рад, если и вы будете так называть меня.

Он добродушно улыбнулся.

— Я первый носитель обоих имен и первый, увидевший оригиналы.

— Но почему эти имена?

— Согласно семейной истории, это идея Илайджа Бейли. Предка. Ему была предоставлена честь давать имена своим внукам, и он назвал старшего Дэниелом, а второго — Жискаром. Chi настаивал на этом, и это стало традицией.

— А дочери?

Традиционное имя из поколения в поколение — Джезебел, Джесси. Так звали жену Илайджа.

— Я знаю.

— Но нет ни…

Он сосредоточил внимание на блюде, поставленном перед ним.

— Будь я дома, я сказал бы, что это жареная свинина в арахисовом соусе.

— На самом деле это овощное блюдо. Вы, кажется, хотели сказать, что в семье не было ни одной Глэдии?

— Не было, — спокойно сказал ДЖ — Единственное объяснение этому, что первая Джесси возражала, но я с ней не согласен. Жена Илайджа никогда не была на Бейлимире, не уезжала с Земли. Как она могла возражать? Нет, мне совершенно ясно, что предок не хотел другой Глэдии. Никаких имитаций, никаких копий, никаких претензий. Глэдия одна-единственная. И он просил также, чтобы не было Илайджей.

— Я думаю, ваш предок в последние годы жизни старался быть неэмоциональным, как Дэниел, до в душе был романтиком. Он мог бы допустить существование других Илайджей и Глэдий. Я бы не обиделась. Его жена, наверное, тоже.

Она принужденно засмеялась. Кусок не лез в горло.

— Все это кажется таким нереальным. Предок — практически древняя история, он умер сто шестьдесят четыре года назад.

Я его потомок в седьмом колене, а вот сижу с женщиной, которая знала его еще молодым.

— Я его, в сущности, не знала, — сказала Глэдия.

Она глядела в тарелку.

— Я виделась с ним — и то на короткое время, — три раза за семь лет.

— Я знаю. Сын предка Бен написал его биографию. Это стало литературной классикой на Бейлимире. Даже я ее читал.

— Да? Я не читала и даже не знала, что она существует. И что же там про меня?

Д.Ж. усмехнулся.

— Ничего такого, против чего вы могли бы возражать. Вы там — что надо. Но не в этом дело. Меня потрясло, что мы здесь с вами через семь поколений. Сколько вам лет, миледи? Прилично ли задавать такой вопрос?

— Не знаю, прилично ли, но я не возражаю, Мне двести тридцать пять Стандартных Галактических лет, двадцать три с половиной десятилетия.

— А выглядите вы, словно вам нет и пятидесяти. Предок умер, когда ему было восемьдесят два. Он был очень стар. Мне тридцать девять, а когда я умру, вы будете еще живы…

— Да, если ничего не случится.

— И проживете еще пять десятилетий…

— Вы завидуете мне, Диджи? — спросила Глэдия с легким оттенком горечи. — Вы завидуете, что я пережила Илайджа больше, чем на полтора столетия и Осуждена пережить его еще на столетие?

— Конечно, завидую! Еще бы! Я не прочь прожить несколько столетий, если бы не создал этим дурной пример народу Бейлимира. Я не хотел бы, чтобы они жили так долго. Замедлился бы шаг истории и интеллектуальное развитие. И правительство осталось бы у власти слишком долго. Бейлимир погрузился бы в консерватизм и застой, как ваш мир.

Глэдия вздернула подбородок.

— Аврора в полном порядке.

— Я говорю о вашем мире, о Солярии.

— Солярия — это не мой мир, — твердо сказала Глэдия.

— Надеюсь, что это не так. Я пришел к вам именно потому, что считаю Солярию вашим миром.

— В таком случае, вы напрасно тратили время.

— Но вы родились на Солярии и жили там какое-то время?

— Я жила первые тридцать лет.

— Тогда вы достаточно солярианка, чтобы помочь мне в важном деле.

— Я не солярианка, несмотря на ваше так называемое дело.

— Это дело войны и мира, если вы считаете его важным. Внешние Миры стоят перед лицом войны с Переселенческими Мирами, и это будет скверно для всех. От вас, миледи, зависит предупредить эту войну и обеспечить мир.

Еда закончилась, и Глэдия обнаружила, что смотрит на Д.Ж. с холодной яростью.

Она спокойно жила последние два столетия, оттолкнувшись от сложностей жизни, постепенно она забыла свои беды на Солярии, трудности привыкания к Авроре.

Ей удалось похоронить очень глубоко боль двух убийств и два экстаза необычной любви — с роботом и землянином — и пройти мимо всего этого. Затем она долго и спокойно жила в браке, имела двух детей, занималась своим прикладным искусством. Сначала ушли дети, затем муж, и скоро она, вероятно, оставит свою работу и останется одна с роботами, довольная или покорившаяся. Жизнь ее покатится спокойно и без событий к своему концу, такому тихому, что они, наверняка, и не заметят, как этот конец придет.

Так она желала. Но что же случилось?

Все началось с прошлого вечера, когда она напрасно искала в небе солнце Солярии, которого там не было. Эта глупость как бы вызвала прошлое, которое должно было оставаться мертвым, и взорвало мыльный пузырь спокойствия, который она создала вокруг себя.

Имя Илайджа Бейли, самое болезненно-радостное воспоминание, которое она так старательно прятала подальше, вдруг повторялось снова и снова.

Затем ее принудили иметь дело с человеком, ошибочно посчитавшим себя потомком Илайджа, и вот теперь с другим, который в самом деле его потомок. И, наконец, перед ней поставили проблемы и ответственность, подобные тем, какие мучили самого Илайджа в различных случаях.

Не должна ли она стать Илайджем по форме, не имея ни его таланта, ни его жесткой решимости выполнить свой долг любой ценой?

Что она сделала, чтобы заслужить это? Глэдия чувствовала, как под покровом жалости к себе в ней тлеет ярость. Это несправедливо. Никто не имел права взваливать на нее ответственность вопреки ее воле.

Она сказала, стараясь говорить ровным тоном:

— Почему вы настаиваете, что я соляриан ка, когда я говорю вам обратное?

Д. Ж., казалось, нисколько не смутил ее холодный тон.

— Миледи, я не заставляю вас быть солярианкой, я только указал, что вы родились и прожили какое-то время на Солярии, значит, вас можно считать солярианкой. Вы знаете, что Солярия покинута?

— Да, я слышала.

— И на вас это никак не подействовало?

— Я аврорианка уже два столетия.

— Это не ответ. Даже уроженец Авроры может быть опечален смертью планеты-сестры. А как вы?

— Мне все равно, — ледяным голосом ответила Глэдия. — Почему вас это интересует?

— Сейчас объясню. Мы — я имею в виду торговцев Поселенческих Миров — заинтересованы, потому что надо делать дело и получать прибыли, чтобы заработать планету. Солярия — благоустроенный комфортабельный мир. Вы, космониты, похоже, в нем не нуждаетесь. Почему бы нам не заселить его?

— Потому что он не ваш.

— Что значит «не ваш», мадам? Разве Аврора имеет на него больше прав, чем Бейлимир? Разве мы не можем предположить, что пустая планета принадлежит тому, кто хочет заселить ее?

— Так вы ее заселили?

— Нет, потому что она не пустая.

— Вы хотите сказать, что не все соляриане ушли с нее? — быстро спросила Глэдия.

Д.Ж. широко улыбнулся.

— Вас задевает эта мысль, хотя вы и аврорианка?

Глэдия снова нахмурилась.

— Ответьте на мой вопрос.

ДЖ пожал плечами.

— На Солярии было всего пять тысяч жителей перед тем, как они ее покинули, — по нашим оценкам. Население уменьшалось с каждым годом. Но пусть пять тысяч. Как мы можем быть уверены, что ушли все? Но не в этом дело. Даже если все соляриане ушли, планета не опустела. Там осталось двести миллионов, если не больше, разнообразных роботов, среди которых есть самые современные. Можно предположить, что соляриане взяли сколько-то роботов с собой. Трудно себе представить космонитов вообще без роботов.