Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

• Название: Роботы утренней зари [ Сборник]
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85268-054-0

Без издательской аннотации.

Содержание:

Стальные пещеры

Обнаженное солнце

Роботы Утренней Зари

Роботы и Империя

---

— Слащавая сентиментальность, — пробормотала Василия.

— Я уверен, — продолжал Дэниел, — что партнер Илайдж хотел защитить меня от факта его скорой смерти. Он называл свою жизнь ниточкой ковра. Это его жизнь была «одной выдернутой ниткой», чтобы я не огорчался. Его слова помогли мне в этом кризисе и защитили меня.

— Не сомневаюсь, — сказала Василия, — но выкладывай суть того, что превышает Первый Закон, потому что это и уничтожит тебя...

— Четыре десятилетия я обдумывал слова Илайджа Бейли. Я, вполне вероятно, понял бы их сразу, если бы на моем пути не стояли Три Закона, в моих размышлениях мне помогал друг Жискар, который давно чувствовал, что Три Закона неполны. Мне помогали также некоторые пункты недавней речи леди Глэдии в Поселенческом Мире. Кроме того, этот теперешний кризис, леди Василия, обострил мое мышление. Теперь я знаю, в чем именно неполны Три Закона.

— Робот, он же роботехник, — с легким презрением заметила Василия, — каким же образом Три Закона неполны, робот?

— Ковер жизни важнее одной нити. Это приложимо не к одному моему партнеру Илайджу, а ко всем, и мы вывели заключение, что человечество как целое более важно, чем один человек.

— Ты запнулся, говоря это, ты сам не веришь этому.

— Есть закон выше Первого Закона: «Робот не может повредить человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был нанесен вред». Я думаю теперь об этом как о Нулевом Законе Роботехники. Тогда Первый Закон должен гласить: «Робот не может повредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред, если это не противоречит Нулевому Закону».

— И ты все еще держишься на ногах, робот?

Василия фыркнула.

— Все еще держусь, мадам.

— Тогда я тебе кое-что объясню, робот, и посмотрим, переживешь ли ты объяснение. Три Закона Роботехники относятся к отдельным людям и отдельным роботам. Ты можешь указать на индивидуального робота. Но что такое «человечество», как не абстракция? Можешь ты указать на человечество? Ты можешь повредить или не повредить определенному человеку и понять, был ли причинен вред? А можешь ты повредить человечеству? Можешь ты понять этот вред? Можешь указать на него?

Дэниел молчал. Василия широко улыбнулась:

— Отвечай, робел; можешь ты увидеть вред, нанесенный человечеству, и указать на него?

— Нет мадам. Но я уверен, что такой вред может существовать, и вы видите, что я все еще на ногах.

— Тогда спроси Жискара, может ли и будет ли он повиноваться твоему Нулевому Закону Роботехники?

Дэниел повернул голову к Жискару:

— Друг Жискар?

Жискар медленно ответил:

— Я не могу принять Нулевой Закон, друг Дэниел. Ты знаешь, что я много читал о человеческой истории. Я нашел в ней великие преступления, совершенные одними против других, и всегда для этих преступлений находились оправдания, что они-де совершались ради племени, государства или даже всего человечества — абстракция, так легко найти оправдание всему. Следовательно, твой Нулевой Закон не подходит.

— Но ты знаешь, друг Жискар, что сейчас опасность для человечества существует, и она наверняка даст плоды, если ты станешь собственностью мадам Василии. Это-то, по крайней мере, не абстракция.

— Опасность, о которой ты упоминаешь, не явно известна, а лишь предполагается. Мы не можем строить на этом действия по пренебрежению Тремя Законами.

Дэниел помолчал и тихо сказал:

— Но ты надеешься, что твое изучение человеческой истории помажет тебе установить законы, управляющие человеческим поведением, что ты научишься предсказывать и управлять человеческой историей, по крайней мере, положить начало, так, чтобы когда-нибудь кто-то тоже научился предсказывать я направлять ее. Ты даже назвал эту технику «психоисторией». Разве в этом ты не имеешь дело с человеческим ковром? Разве ты не пытаешься работать с человечеством как с единым целым, а не как собранием индивидуальных людей?

— Да, друг Дэниел, но это всего лишь надежд а, и я не могу основывать свои действия только на надежде и не могу изменить Три Закона в соответствии с ней.

Дэниел ничего не ответил, а Василия сказала:

— Ну, вот, робот, все твои попытки ни к чему не привели. Однако ты все еще стоишь на ногах. Ты на редкость упрям, а робот, который может отрицать Три Закона и все-таки продолжает функционировать, явно опасен для любого человека. По этой причине ты будешь незамедлительно демонтирован. Случай слишком опасный, чтобы обращаться к медлительному закону, тем более, что ты, в конце концов, только робот, а не человек, на которого пытаешься походить.

— Миледи, — сказал Дэниел, — вы наверняка не можете вынести такое решение.

— Я его все равно вынесу, а если и будут потом законные последствия, я их улажу.

— Вы лишите леди Плодник второго робота, «а которого не претендовали.

— Она и Фастольф лишили меня моего робота Жискара более двух столетий назад, а я не думаю, что когда-нибудь расстроила их хоть на миг. Так что я не огорчусь тем, что отниму у нее робота. У нее много других роботов, а в Институте их тоже достаточно, чтобы проводить ее домой.

— Друг Жискар, может, ты разбудишь леди Глэдию, и она сумеет убедить леди Василию…

Василия хмуро глянула на Жискара и сказала:

— Нет, Жискар. Пусть женщина спит.

Жискар, шевельнувшийся при словах Дэниела, застыл. Василия щелкнула пальцами. Дверь открылась, вошли четыре робота.

— Ты был прав, Дэниел, здесь четыре робота. Они демонтируют тебя, а я приказываю тебе не сопротивляться. А потом мы с Жискаром уладим все остальное.

Она оглянулась через плечо на вошедших роботов:

— Закройте дверь и быстро и эффективно размонтируйте этого робота.

Она указала на Дэниела. Роботы посмотрели на Дэниела и несколько секунд не двигались. Она сказала с нетерпением:

— Я же сказала, что он робот, и вы не должны обращать внимания на его человеческую внешность. Дэниел, скажи им, что ты робот.

— Я робот, — сказал Дэниел, — и я не буду сопротивляться.

Василия отошла в сторонку. Роботы двинулись вперед. Дэниел стоял, опустив руки. Он последний раз взглянул на спящую Глэдию и повернулся к роботам. Василия улыбнулась:

— Интересно будет.

Роботы остановились. Василия сказала:

— Беритесь за него.

Они не двигались. Василия стала растерянно поворачиваться к Жискару, но не завершила действия: мускулы ее ослабли, иона упала.

Жискар подхватил ее, усадил на полу, прислонив к стене, и сказал, задыхаясь:

— Мне нужно несколько секунд, а потом мы уйдем.

Эти секунды истекли. Глаза Василии оставались открытыми и остекленевшими. Ее роботы были неподвижными. Дэниел шагнул к Глэдии; Жискар пришел в себя и сказал роботам Василии:

— Охраняйте свою леди. Не позволяйте никому входить, пока она не проснется. Она проснется спокойной.

В это время Глэдия зашевелилась, и Дэниел помог ей встать. Она удивленно спросила:

— Кто эта женщина? Чьи это роботы? Как она…

Жискар сказал твердо, но несколько устало:

— Потом, миледи, я объясню, а сейчас нам нужно спешить. И они ушли.

Амадейро прикусил губу, бросил взгляд на задумавшегося Мандамуса и сказал:

— Но она настаивала. Она говорила, что она одна может справиться с Жискаром, только она может оказать на него достаточно сильное влияние и предупредить его, чтобы он не пользовался своими ментальными силами.

— Вы никогда не говорили мне об этом, доктор Амадейро.

— Не о чем было говорить, молодой человек, и я не вполне верил, что она права.

— А теперь вы верите?

— Полностью. Она ничего не помнит о том, что произошло.

Амадейро кивнул:

— И она ничего не помнит о том, что говорила мне раньше.

— А она не притворяется?

— Я видел ее энцефалограмму. Она резко отличается от прежних.

— Есть шанс, что она со временем вспомнит?

Амадейро горестно покачал головой.

— Кто знает. Но я сомневаюсь.

— Ну, это неважно. Мы можем принять ее сообщение за истину и будем знать, что Жискар может оказывать влияние на мозг. Это ключевое знание, и теперь оно наше. В сущности, даже хорошо, что наша коллега роботехник провалилась с этим делом. Если бы Василия получила контроль над этим роботом, вы тоже очень скоро оказались бы под ее контролем… и я также, если предположить, что она сочла бы меня достаточно ценным для контроля.

Амадейро кивнул:

— Я полагаю, что она держала в уме что-то вроде этого. Хотя сейчас трудно сказать, что у нее на уме. Она как будто — внешне, по крайней мере — нисколько не пострадала, если не считать специфической потери памяти. Все остальное она, видимо, помнит, но кто знает, как все это повлияло на ее более глубокие мыслительные процессы и на ее знания и опыт как роботехника. Этот Жискар мог бы сделать из такого опытного человека, как она, чрезвычайно опасный феномен.