Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

• Название: Роботы утренней зари [ Сборник]
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85268-054-0

Без издательской аннотации.

Содержание:

Стальные пещеры

Обнаженное солнце

Роботы Утренней Зари

Роботы и Империя

---

— У меня свободное время, парень. Мне нет надобности идти в Управление.

Р. Джеронимо помолчал. В руках его появилась легкая вибрация. Бейли заметил это и понял: это означает некоторый конфликт в позитронных связях робота. Он должен был повиноваться человеку, но тут получалось, что два человека желали два различных типа повиновения.

Робот сделал выбор.

— Это ваше свободное время, хозяин. Вас ждут в Управлении.

— Если тебя ждут, папа…. — недовольно начал Бен.

Бейли пожал плечами. — Не глупи, Бен. Если бы я в самом деле был им чертовски нужен, за мной послали бы закрытый кар и, вероятно, с человеком-добровольцем, а не приказали бы роботу идти пешком И злить меня своими сообщениями.

Бен покачал головой: — Не думаю, папа. Они не знают, где ты, и долго ли придется тебя искать, Я не думаю, что они послали бы человека в неопределенный поиск.

— Да? Ну что ж, посмотрим, насколько силен приказ. Р. Джеронимо, иди обратно в Управление и скажи им, что я работаю.

Затем он резко добавил: — Уходи! Это приказ!

Робот заметно колебался, затем повернулся, пошел, снова повернулся, сделал попытку вернуться к Бейли и, Наконец, застыл на месте, трясясь всем телом.

Бейли понял и шепнул Бену: — Придется идти. О, дьявол!

Такое смущение робота роботехники называли эквипотенциальным противоречием на втором уровне. Повиновение было Вторым Законом, и Р. Джеронимо страдал теперь от приблизительно равных и противоречивых приказов. Это обычно называли роботблоком, или для краткости робблоком.

Робот медленно повернулся. Первоначальный приказ был сильнее, но не намного, поэтому голос робота смазывался. — Хозяин, мне говорили, что вы можете сказать так, и тогда я должен сказать… — Он помолчал и хрипло добавил: — Я должен сказать… если вы один.

Бейли коротко кивнул сыну. Бен поспешно отошел. Он знал, когда его отец — папа, а когда — полисмен.

Бейли подосадовал на себя, что усилил свой приказ и сделал чуть ли не полный робблок. Могло быть большое повреждение, требующее позитронной проверки и перепрограммирования, а расходы пошли бы за счет Бейли и обошлись бы в годовое жалование. Он сказал:

— Я отменяю свой приказ. Что тебе велели сказать?

Голос Р. Джеронимо прояснился:

— Мне велели сказать, что вас ждут в связи с Авророй.

Бейли повернулся и окликнул сына:

— Дай им еще полчаса, а затем скажи от моего имени, чтобы возвращались, а я сейчас ухожу.

Он пошел большими шагами, нетерпеливо сказав роботу:

— Почему они не велели тебе сказать это сразу и почему не запрограммировали тебя вести кар, чтобы я не шел пешком?

Он прекрасно знал, почему: любая авария при водителе-роботе вызовет новый антироботский бунт. Он не убавил шаг. Надо было идти пешком два километра до городской стены, а потом добираться до Управления по перегруженным улицам.

Аврора? Какой кризис там возник?

Через полчаса Бейли добрался до входа в Город и напрягся перед тем, что его ожидало. Возможно, что на этот раз ему не повезет. Он дошел до раздела между Снаружи и Городом — стены, отделявшей хаос от цивилизации, и положил руку на сигнальную пластинку. Появилось отверстие. Как обычно, он не стал ждать, пока оно откроется полностью, а проскользнул в щель, когда она стала достаточно широкой. Р. Джеронимо шел следом. Полицейский часовой на посту выглядел испуганным, как и всегда, когда кто-то приходил снаружи. Каждый раз был тот же самый недоверчивый взгляд, то же особое внимание, рука на бластере, неуверенность. Бейли хмуро предъявил свою карточку, и часовой отдал честь. Дверь за Бейли закрылась, и он оказался в Городе. Стены сомкнулись вокруг него, и Город стал Вселенной. Бейли снова окунулся в нескончаемый гул и запах людей и механизмов, что скоро перейдет за порог сознания. В мягком искусственном освещении не было ничего от меняющейся яркости Снаружи, с его зеленым, коричневым, голубым и белым, с вторжением красного и желтого. Здесь не было ни неустойчивого ветра, ни жары, ни холода, ни угрозы дождя. Здесь было спокойное постоянство неощутимых воздушных потоков, комбинация температуры и влажности была так подогнана к человеку, что не ощущалась. Так было всегда. Он снова принял Город, как материнское лоно, и доверчиво и радостно вернулся в него. Бейли знал, что человечество возникло из такого лона, так почему бы ему не вернуться обратно? Но всегда ли должно быть так? Всегда ли он будет чувствовать себя дома только в Городе? Он стиснул зубы. Какой толк думать об этом? Он спросил робота:

— Ты доехал до этого места на каре, парень?

— Да, хозяин.

— Где он сейчас?

— Не знаю, хозяин.

Бейли повернулся к часовому:

— Офицер, этот робот приехал сюда два часа назад. Что случилось с каром, который привез его?

— Сэр, я заступил на пост меньше двух часов назад.

В самом деле, глупо было спрашивать. Люди в каре не знали, долго ли робот будет искать Бейли, и не стали ждать. Бейли подумал было, не позвонить ли в Управление, но ему наверняка скажут, чтобы он ехал экспрессом — это быстрее. Его смущал о только присутствие робота. Ему не хотелось ехать с ним в экспрессе, но и нельзя было допустить, чтобы робот шел пешком через враждебно настроенные толпы. Выбора не было.

Город занимал пять тысяч квадратных километров, свыше четырехсот километров проходил экспресс, еще больше был путь фидера, они обслуживали более двадцати миллионов жителей. Хитроумная сеть движения существовала на восьми уровнях, и там были сотни чередований различных степеней сложности. Как полицейский детектив, Бейли считал, что знает их все, ион действительно знал. Отвести его с завязанными глазами в любую часть Города, снять повязку — и он, не спрашивая никого, найдет дорогу. Так что не было вопроса, как добраться до Управления. Можно было выбрать одну из восьми подходящих дорог, и Бейли задумался только, где сейчас будет меньше народу. Думал он не больше секунды.

— Пошли со мной, парень.

Робот послушно зашагал сзади. Они сели на проходивший фидер. Бейли не стал занимать сиденье — ехать было недолго — и взялся рукой за белый, теплый поручень для захвата. Робот ждал быстрого жеста Бейли, чтобы взяться за тот же поручень. Ему можно было бы и не держаться — роботу не трудно сохранить равновесие — но Бейли не хотел, чтобы его случайно отделили от робота. Он отвечал за робота и не хотел рисковать своим карманом, если с Р. Джеронимо что-нибудь случится. На борту фидера было несколько человек, и все с любопытством поглядывали на робота. Бейли заметил эти взгляды, властно посмотрел на одного человека, и тот неловко отвел глаза.

Бейли скова сделал жест, когда сходил с фидера. Фидер как раз дошел до двигавшихся дорожек, и ближайшая шла с той же скоростью, так что фидеру не требовал ось замедлять ход. Бейли и робот спустились по двигавшейся дорожке до пересечения с дорогой экспресса, а затем вверх, к скоростной дорожке, шедшей вдоль экспресса. Он услышал крик: «Робот!» и точно знал, что может произойти. Выше и ниже двигавшейся полосы собралась группа молодежи, робот попадете ловушку и с грохотом полетит вниз. Если появится полицейский, любой юнец будет уверять, что робот налетел на него, и мальчишку, без сомнения, отпустят. Бейли быстро прошел между первым юнцом и роботом, шагнул в сторону на более быструю дорожку и поднял руку, как бы защищаясь от усиливающегося ветра. Парнишка был каким-то образом столкнут на более медленную дорожку, к чему не был готов, но удержался на ногах и дико закричал: — Эй!

Его друзья остановились, быстро оценил и ситуацию и сменили направление.

— На экспресс, парень.

Бейли быстро прошел через толпу стоявших пассажиров, толкая Р. Джеронимо перед собой; нашел более свободное место на верхнем уровне, взялся за поручень, крепко наступил на ногу робота, и снова начал пресекать все контакты глаз.

Оба вышли возле Управления. Бейли сдал робота в дверях и получил расписку. Он тщательно проверил дату, время и серийный номер робота и положил расписку в сумку. До конца дня надо будет проверить, чтобы передача была зарегистрирована компьютером. Теперь он мог идти к комиссару — а он знал комиссара. Любая оплошность Бейли будет достаточной причиной для понижения в должности. Он был тяжелым человеком, этот комиссар, и прошлые триумфы Бейли рассматривал как личное оскорбление.

Комиссара звали Уилсон Рот. Он занимал этот пост два с половиной года, с тех пор, как Джулиус Эндерби вышел в отставку, когда шум, вызванный убийством космонита, утих, и можно было спокойно уйти. Бейли так и не примирился с этой заменой. Джулиус, несмотря на все свои недостатки, был не только начальником, но и другом. Рот же был только начальником, он даже не был уроженцем этого Города, его привезли извне. Рот был ни слишком высоким, ни слишком толстым, голова у него была большая, и, казалось, сидела на слегка отклонившейся вперед от торса шее. От этого он выглядел тяжелым: тяжелое тело, тяжелая голова. Даже полуопущенные веки казались тяжелыми. Можно было подумать, что он дремлет, но он никогда ничего не упускал. Бейли заметил это очень быстро.