Дорота Масловская - Двое бедных румын, говорящих по-польски

• Название: Двое бедных румын, говорящих по-польски
• Автор: Дорота Масловская
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Драма
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86793-760-7

«Двое бедных румын, говорящих по-польски» — история двух обдолбанных люмпенов, которые, перемещаясь в пространстве и ведя неблагозвучные диалоги, к финалу и именно благодаря общению обретают человеческое лицо.

Двое наглых румынских оборванцев — беременная Джина и ее дружок Парха — путешествуют автостопом по Польше, разыгрывая и дразня обывателей. Их попутчики и встречные — настоящий парад фриков: трусливые буржуа и хипстеры, официантки и бомжи и т. д. И мало кто из них догадывается, что Джина и Парха — вовсе не те, за кого себя выдают… Что ими движет: скука, жажда приключений или желание бежать от самих себя?

---

Это исключено, невозможно. Если бы я их снимал, то помнил бы. И отдал ему? Всё? И ты мне позволила это сделать? И даже десятки не осталось??! Поищи-ка в пакете, наверняка они там, я должен выпить кофе, привести себя в порядок, принять душ. Дай мне какое-нибудь зеркальце, что ли, у меня завтра в восемь съемки. А этот плеер мп3, с ним что? Его я тоже отдал? Исключено. У меня там было всё. Все любимые песни. А телефон у меня где? Как это — у тебя нет? Посмотри там, в сетке. Должен быть. И документы. Как — нету?! Как — нету?! Давай сюда. Должны быть.

А может, это ты спиздила, а? Нет, ну, не обижайся, я просто так спросил, я же тебя не знаю, вижу первый раз в жизни, я теперь никому уже не доверяю. Мне завтра к восьми на работу, съемки у меня в восемь утра, понимаешь? Ты понимаешь, что это значит? В восемь у меня съемки, и если я, бля, там не появлюсь, это, бля, кончится плачевно. Катастрофой. Не могу поверить. Ты-то вообще работаешь где-нибудь? Ты понимаешь, что это значит?

Джина. Нет.

Парха. Тогда откуда взяла деньги на это классное развлечение, а? Может, тоже я тебе дал?

Джина. Не знаю, я в банкомате взяла.

Парха. А они туда с неба спустились и тебя ждали?

Джина. Не-е-ет, наверно, это были алименты.

Парха. Какие еще алименты?

Джина. Ну, пошла я в банкомат, думала, там нет ничего, честное слово. А там пятьсот злотых. Ну, наверно, алименты, я так думаю. Короче, купила себе кебаб и еще кое-что, а потом эта тусовка…

Парха. Эй, погоди, что за алименты? На ребенка?

Джина. Ну, на ребенка.

Парха. А что ты сделала с ребенком?

Джина. С каким ребенком?

Парха. Откуда я знаю, с каким, ну, с этим, со своим, ты же говорила, у тебя есть ребенок, насколько я помню.

Джина. А, да, точно…

Парха. Точно! Точно! У тебя есть ребенок.

Джина. Я его где-то оставила. Подожди. А, так я же его в садик отвела, наверно… нет?

Парха. Когда это?

Джина. Ну, не знаю. С утра.

Парха. Как это с утра? С какого утра?

Джина. А, да, действительно.

Парха. Вот именно.

Джина. Позавчера, наверно. То есть нет, наверно, вчера, это было вчера, да? Не сегодня же.

Парха. Ну и что? Он там что, остался? Ха-ха.

Джина. Слушай, у тебя попить чего-нибудь есть?

Парха. Только не нервничай, перестань себя накручивать. Я просто так спрашиваю, меня это вообще не колышет, слышишь, я тебя первый раз в жизни вижу.

Джина. Не знаю, откуда мне вообще знать. Может, моя мать забрала. Она его иногда забирает, когда я не могу.

Парха. Тогда ой.

Джина. Не задавай мне таких вопросов, на которые я теперь все равно не могу ничего поделать.

Парха. Вот тут ты права.

Джина. Главное, чтоб он не скучал. Включаешь ему мультики, и он играется уже сам, сам проводит время.

Парха (начинает орать). Вот именно! Вот именно! Сам проводит время! А пять тысяч коту под хвост! И это факт! Всё, бля, всё! Завязываю с тусовками, с наркотиками, с охренительными маскарадами, которые заканчиваются так, что я, бля, какому-то засраному деду-неврастенику дарю пять тысяч. И просыпаюсь одетый в кардиган из секонд-хенда, который сняли с трупа в семьдесят втором, офигеть как весело, восемь часов подряд притворяюсь говорящим по-польски румыном и рассказываю про вредные последствия питания колбасными обрезками, но вдруг оказывается, что я — говорящий по-польски поляк, обыкновенный долбаный поляк, которого ломает, который проснулся с бодунища средь чиста поля на каких-то пастбищах, в ежевичных зарослях, в каком-то Мухосранске на границе с Казахстаном, в казахском, провонявшем молью кардигане, с зубами, которые я так расписал фломастером, что и не смоешь теперь. И, бля, у меня завтра в восемь съемки, потому что, бля, так получилось, что в любимом и популярном в народе сериале я играю ксендза Гжегожа. Ксендз Гжегож. Как всегда в прекрасной форме. (Пауза.) Наркотики эти все-таки ужасно вредная штука. Мы… хочу тебя спросить об одной вещи, это для меня очень важно. Может, конечно, прозвучать глупо, ты уж прости. Скажи, я… ну это… то есть… может, мы с тобой сексом занимались? Я только так спрашиваю.

Сцена вторая

Бар «Цимес», Барменша и Гардеробщица Халина смотрят телевизор. С улицы доносятся приближающиеся вопли, отголоски схватки. Входят взмокшие, явно не в себе Джина и Парха, оба на грани безумия.

Барменша. Мы себе смотрим, вдруг слышу, крики какие-то, мочилово, я тогда говорю, что там такое, мандавошки от придорожных шлюх сбежали и орут благим матом? И пошла поглядеть. А тут как раз открывается дверь и в полном составе входит команда из двух психов, не знаю уж, пьяные или обкуренные, или из дурки удрали, с какими-то сетками, пакетами, вваливаются сюда, ну, а графиня эта так еще и с пузом поперек себя шире. И входят сюда, вот так вот.

Вам чего?

Джина. Кипятку и побольше. Я рожаю. А эта пусть простыни рвет.

Барменша. И показывает мне на Халинку. Эта! И сумочкой типа обмахивается. Я говорю: такого блюда — кипяток — у нас нет. Кофе, чай — пожалуйста, есть еще свекольник, картошка фри. Овсяное печенье. Вон все написано.

Джина. Тогда печенье.

Парха. Нет-нет-нет, она пошутила! Все не так. Все не так, как я планировал. Это исключено. Извините… можно тебя на минутку?

Смотри туда. Держи это. Отвернись, и смотри туда, и держи крепко, и чтоб ни звука, я сам все скажу, а ты стой тут, и смотри туда, и не двигайся.

Вы уж нас извините, пожалуйста, за ее неуравновешенное поведение. Моя знакомая немного того, понимаете, ломка и все такое, она и не беременна вовсе, так, подушку себе туда засунула, вот, ха-ха-ха. А ну, кончай лыбиться, это уже давно не смешно. Психопатка, наркоманка чертова. Колеса эти все же сносят крышу, вы уж ее извините.

Не обращайте, пожалуйста, внимания, просто кое-что произошло, и я немного не в себе. Извините, не подскажете, что это за город такой красивый, где мы находимся?

Барменша. Что за город и где они находятся! Он меня спрашивает! Оструда.

Гардеробщица. Это Оструда.

Парха. Ах, Оструда, до чего красивый город. А это больше как: на юг, на север или на восток? А то у меня совершенно вылетело из головы.

Барменша. Это смотря как посмотреть.

Парха. Ага.

Действительно, смотря как посмотреть. Факт.

Понимаете, такая вот неприятная ситуация, мы здесь оказались случайно, не по своей вине, сами мы из Варшавы, заблудились, ну просто…

Барменша. Ага, дак и я с Варшавы. Халинка вона тоже. Мы тут все с Варшавы. А сюда на святки приехали. На санях покататься. Только-только вернулись.

Парха. Ну, вот видите. Сани — это замечательно. Еду, еду в чистом поле, колокольчик динь-динь-динь… как сказал поэт, великий поэт.

Однако к делу, дорогие дамы, шутки шутками, а между тем со мной случился случай совершенно непонятный, не знаю, как и объяснить, как все произошло, собственно говоря, это может показаться невероятным. Одним словом, по невыясненным причинам я оказался здесь, завтра мне к восьми на работу, но, к сожалению, у меня нет с собой телефона. А мне надо позвонить.

То есть, в общем и целом, ситуация такая: не знаю, как это доказать, но я не такой, каким кажусь. Я совсем другой, а это шутка, маскарад, ряженые, и, представляете, все это плохо кончилось, плохо. Я ведь актер, играю ксендза Гжегожа в сериале, вы, конечно, помните, ксендз Гжегож, вот-вот-вот, да, это я. Я еще вот что спросить хотел: сколько сейчас времени?

Барменша. Ой, вы знаете, у нас тут тоже маскарад. Она вот переодетая принцесса Диана, а я — Барбара Картленд. Двадцать два ноль-ноль, как показывают прилагаемые к делу часы.

Парха. Двадцать два ноль-ноль. Исключено. Я не успею выспаться перед съемками. Мне нужно позвонить. Это, бля, какой-то дурдом. Джина, да сделай же что-нибудь, твою мать. Скажи им. Скажи им, кто я такой. Ты же знаешь.

Джина. Две порции бигоса, пожалуйста.

Парха. НЕЕЕЕЕТ!

Гардеробщица. Ве-е-сек!

Парха. Не-ет, стоп, зачем нам тут Весек! Кто он вообще такой, этот Весек, ей-богу, вы, я вижу, совсем не понимаете, в какой я оказался ситуации, что мне ваш Весек, на что он мне сдался? Лююююди! Люди. Бога ради. Я — ксендз Гжегож. Помогите же человеку, мне же, бля, завтра к восьми на работу.

Барменша. Да ты че, прям с восьми бутылки собираешь?

Джина. Вот такой мы, румыны, упрямый народ.

Парха. Заткнись, я тебя умоляю, молчи и ничего не говори. Отвернись. Отвернись. Отвернись вон в тот угол. Ты ребенка в садике оставила, вот стань вон там и спокойно обдумай, может так мать поступать или она не мать. Она ребенка в садике оставила. Три дня назад. Алименты просрала. Люля-кебабы себе покупает. Психопатка, воще, наркоманка.