Геннадий Казанцев - Страна Лимония

• Название: Страна Лимония
• Автор: Геннадий Казанцев
• Издательство: ИПЦ «Маска»
• Жанр: О войне
• Год: 2010

Эта книга — своего рода приглашение войти в обыденный мир рядовых сотрудников спецслужб некогда могущественного государства — Советского Союза. В мир, в котором, как ни досадно, нет места подвигу, где нет брутальных героев, в котором война — всего лишь рабочая обстановка оторванных от Родины офицеров элитного подразделения КГБ СССР. В то же время это, пожалуй, первая попытка осмысления Афганской войны через призму юмора и военного фольклора, скомпонованных в форме приключений обычного сотрудника спецслужб в условиях будничной оперативной работы и боевых действий. Да, всё, что изложено в книге, — чистой воды вымысел, если даже хотите — ложь. Но, с другой стороны, это истинная правда, основанная на множестве реальных курьёзных происшествий. Автор лишь попытался выстроить из мозаики разрозненных сюжетов целостную сюжетную линию, чем-то перекликающуюся с «Похождениями бравого солдата Швейка» Я. Гашека. Насколько ему это удалось — может судить только читатель.

---

— Репа в нашу историю не стреляет, — с каким-то подтекстом заметил Малышкин.

— Ну, положим, Сталин историю не красит, — среагировал Крестов.

— Верно, Серёга! — с щенячьей отходчивостью подхватил Герман. — Не тот «колор» для истории подобрал. Вот и пришлось двум малярам за ним всё перекрашивать.

— Кто такие? — насторожился командир.

— Никита Хрущёв да Лёнька Брежнев.

— Ге-ра! — по складам обратился к своему подчинённому Крестов. — Об этом в «Букваре» нет ни слова.

— Оставь Галилея, — попросил Малышкин, — его, конечно, заносит, но, как знать, не отскребут ли потомки сталинские фрески. При нём Иран в сорок первом за неделю оккупировали и до самой победы войска не выводили, а мы пару волостей освободим и радуемся как дети...

— Никто Сталина отскребать не будет, — подал голос Олег Филимонов, — покрасят поверху всё тонким слоем шоколада, и будем мы жить лучше, чем прежде.

— Это ты про коммунизм? — с надеждой спросил Репа.

— Вашими бы устами... — завершил дискуссию Володя Малышкин.

Подготовка к новой операции

Провести успешную операцию, как оказалось, это даже не полдела, а значительно меньше. Целую неделю после возвращения «челюскинцев» штаб отряда буквально не смыкал глаз. Силами его актива готовился грандиозный отчёт, целью которого было развить успех локальной вылазки до масштабов Сталинградской битвы. Пишущая братия разом осунулась, забросила карты и нарды и даже перестала бриться. Герман на старом фотоувеличителе партийного советника напечатал фотографии трофеев, убитых душманов и большой портрет полковника Стрельцова, задумчиво глядящего вдаль из открытого люка бэтээра. Герман рекомендовал штабистам поместить портрет командира на обороте титульного листа отчёта, но старый партизан, не совладав с позывами скромности, заупрямился, изъял портрет и на следующий же день отправил его нарочным в Кабул для дальнейшей переправки семье.

Пока верстался отчёт, Крестов занимался наградными листами. Олега Филимонова он представил к ордену «Красная Звезда», а Германа с Репой — к медали «За отвагу». У Германа поднялось настроение, но его тут же осадил майор Белоусов. Визируя принесённые Германом наградные, майор мимоходом заметил, что с такими фамилиями, как у него и у Филимонова, больше чем «За боевые заслуги» не дадут. Герман обиделся:

— Это чем тебе наши фамилии не понравились? — прогундел он.

— Да мне вы оба нравитесь вместе с фамилиями, но там, в Кабуле, свои критерии.

— Это как это так?

— А вот так: был бы Ивановым — получил бы как пить дать, а с такой заковыристой фамилией — десять раз подумают. Да ещё имя...

— Что имя?

— Имя-то немецкое... Хорошо ещё, Адольфом не назвали.

— Да хоть бы назвали, — запальчиво воскликнул уязвлённый Герман.

— А ты не шуми, ты что, не знаешь, кто в Кабуле этими делами заведует? Да от них в Союзе просто избавились, как от балласта, вот они и сидят теперь в Центре, штаны протирают, разные там Ивановы, Петровы и Сидоровы...

— Ладно я, а Фил чем не подходит? Это ж его операция, он её разработал! — не унимался Герман.

— У Фила другая беда, — вычищая спичкой глубокую ямку на заросшем раздвоенном подбородке, промолвил майор. — Список представлений подаётся в алфавитном порядке, его же литера чуть ли не в самом конце. Подмахнут разом всем от «А», скажем, до «Р», а на остальных — наград не хватает. Что делать? Режут, сволочи, статусность, так что Олегу «Красной Звезды» не видать.

— Уроды! — возмутился Герман.

— Ещё какие! — сломав спичку о калиброванный подбородок, согласился Белоусов.

Операция в Каме и Гоште для Германа стала чем-то вроде летнего коловорота. Радостное предвкушение приключений и азарт вооружённого туриста сменились лёгкой тоской по дому и какой-то отстранённостью от текущих событий. Реалии войны, увиденные не с высоты пикирующего вертолёта, а с расстояния вытянутой руки, запахи тлена и уродливые лики смерти укоротили его природный оптимизм и юношескую непосредственность. Из кучи вопросов, которые, как пассажиры на вокзале, метались в ограниченном пространстве серого вещества, неизменно всплывал один — а сможет ли он вернуться к прежней жизни с её условностями и противоречиями.

Постепенно весь «Тибет» начал готовиться к дембелю. Поездки по дуканам приобрели плановый характер. «Каскадёры» выезжали со списками необходимых покупок. Герман тоже несколько дней потратил на формирование презентов, которые по негласно укоренившейся традиции необходимо было раздать по приезду не только родственникам, но и сослуживцам. Скоро у него собралось столько товара, что впору было открывать собственный дукан.

Как-то вдруг само по себе среди «каскадёров» получило хождение крылатое выражение «лечь на сохранение». Следуя его смысловому содержанию, офицеры старались избегать рисковых мероприятий, без особой надобности не покидали расположение лагеря, вежливо отказывались от полётов на бомбёжку. Оставался один невыполненный пункт — Тура-Бура.

Повторное взятие укрепрайона Тура-Бура было плановым мероприятием советского военного руководства. По степени стратегической важности с Тура-Бурой мог соперничать лишь район Панджшера, где набирал силу легендарный Ахмад-Шах Масуд.

У Крестова был суперагент «Гулом». «Гулом» не знал, что он агент, и даже не догадывался, что числится под этим именем в агентурной сети «Каскада». Однако это не мешало ему быть самым эффективным источником информации. Почти год назад «Гулом» впервые озвучил название самого крупного укрепрайона на границе с Пакистаном. Как ни бился Крестов, доказывая своему руководству, что Тура-Бура не миф, а реальный форпост мятежников, «наверху» ему так до конца и не поверили. Каким образом он смог убедить в этом командира бригады, сказать трудно. Но факт остаётся фактом: в сентябре 1980 года чуть ли не вся бригада снялась с насиженного места и вышла в поход. Мятежники дрались за свою цитадель с отчаянием защитников Брестской крепости. Бригада была встречена стеной огня. Три дня советская дальнобойная артиллерия и авиация скалывали слой за слоем термитник повстанцев, пока не были уничтожены основные гнёзда сопротивления. За это время Крестов со своим друзьями Серовым и рыжим Ляховским при поддержке горстки надёжных хадовцев совершили беспримерный рейд по тылам противника, освободили около двухсот заложников и вывели их в расположение штурмовавшей Тура-Буру бригады. Заложники принадлежали к племени вазири, одному из немногих племён, опрометчиво сделавших ставку в своих нескончаемых межплеменных распрях на помощь народной власти. Похоже, вожди здорово просчитались, за что пришлось отдуваться всем соплеменникам. Эта воистину бесшабашная вылазка группы из «Каскада» впоследствии стала эталоном диверсионно-разведывательной операции. Самое удивительное в ней заключалось в том, что ни Крестов, ни его товарищи не имели никакой специальной подготовки. Вся стратегия и тактика операции была почерпнута её командирами из своего подросткового опыта стычек враждовавших между собой групп дворовых хулиганов. Недостаток специального образования, конечно, сказывался, но неукротимый энтузиазм каскадовцев его с лихвой компенсировал. Именно тогда привыкший орудовать кулаками рыжий Ляховский так и не смог отпилить голову душману, стоявшему в карауле.

Возвращение «Гулома», в очередной раз заброшенного ещё под Новый год в Пакистан, ожидалось давно. Командир первой группы заметно нервничал. Помимо доразведки в районе Тура-Буры максималист Крестов поручил агенту подготовить акцию против лидера непримиримой группировки мятежников Гульбетдина Хекматьяра. На эту операцию «Гулому» были выделены немалые средства, и только устранение главаря могло оправдать финансовые затраты. Когда ожидание затянулось, Крестов стал приставать к Герману с просьбой прослушивать все доступные «вражьи голоса». Герману, и без того любившему прильнуть к приобретённому за пару калош приёмнику, поручение начальника было не в тягость. Он быстро сканировал «вести с полей», недолго задерживался на достижениях отечественной космонавтики и затем погружался во враждебный мир западных радиостанций, недосягаемых советским «глушилкам». События в Афганистане отражались чуть ли не в каждой новостной программе радиостанций «Свобода», «Би-Би-Си» и «Голос Америки». Свою лепту вносил и бывший великий друг Советского Союза — Китай, радиостанции которого клеймили советских ревизионистов, призывая «размозжить их собачьи головы» и раздавить оккупантов на территории Афганистана. Китайцы были скучны и предсказуемы, советские радиостанции — пресны, а вот западные — информативны. Врали все: русские — не договаривали, китайские — говорили много и не по делу, остальные искусно вплетали ложь в реальные факты.