Константин Иосифов - Чудо-компасы

• Название: Чудо-компасы
• Автор: Константин Иосифов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1969

«Удивительные, часто поражающие наше воображение действия совершают животные. Многие птицы улетают осенью на сотни и тысячи километров и весной вновь возвращаются на родину. Киты регулярно мигрируют как в Северном полушарии, так и в Южном, передвигаясь по океанским просторам без видимых ориентиров. Большие расстояния, проплывают морские черепахи, прежде чем достигнут пляжей, где откладывают яйца. Под водой, и также без определенных ориентиров, проходят сотни километров стаи сельдей, идущие на нерестилища. Совы и летучие мыши даже с заклеенными непрозрачным пластырем глазами продолжают успешно ловить добычу, первые — точно определяя ее местонахождение по шороху, а вторые — «прощупывая» пространство ультразвуковым лучом и ловя его отражение от тела добычи. Дельфины без помощи зрения, пользуясь той же эхолокацией, отличают препятствия и несъедобные предметы от пищи.

А как находят пищу рыбы в абсолютно непрозрачной воде Нила, Аму-Дарьи и некоторых других рек? Чем и как помогает им электрический орган? Могут ли ориентироваться животные по магнитному полю Земли? Как находят дорогу к родному гнезду, норе или иному убежищу птицы и звери, перевезенные в заведомо неизвестное им место — иногда за десятки, сотни и даже тысячи километров от дома? Как пчелы передают друг другу информацию о том, где находятся медоносные растении?

Эти и множество других, подчас еще более сложных загадок встают перед пытливым взором наблюдателя, который видит, что животные могут все это делать, но не знает, с помощью каких средств они этого достигают». В книге К. Иосифова рассказывается об изучении способности животных ориентироваться в пространстве, о тех загадках, которые уже раскрыты человеком и о тех, которые еще ждут своих исследователей.

---

Ну, а теперь люди больше   рассчитывают  на показания приборов, стрелок, надписей, а в результате все больше и больше утрачивают естественные навигационные способности.

Если же они и сохранились у человека, то не может он объяснять их. А станет копаться в чувстве направления — и, чего доброго, потеряет его навсегда.

Но ни птицам, ни рыбам, ни насекомым эта беда пока не угрожает. Не умеют они думать о своих чувствах, не читают они надписи, не полагаются на приборы и указатели. Они стремятся туда, куда им положено стремиться в это время, и все тут!

Видно, придется обратиться к ученым. Пусть расскажут о том, что узнали и как узнали.

БЕРУТ СЛОВО ОРНИТОЛОГИ

Температурный компас, да?

 Помнишь, ты приставал ко всем знакомым с вопросом: «А как, по-вашему, птицы находят дорогу к дому?»

Ручаюсь, большинство ответов можно было бы свести к следующему:

— А очень просто! Осенью птицы летят в жаркие страны, а весной в холодные. Вот и выходит, что осенью они летят на тепло, а весной на холод. Температурный компас у них — вот какой!

Что ж, многие ученые раньше тоже так же думали. Ну, а сейчас поняли, что дело обстоит гораздо сложнее.

Да, конечно, температура играет большую роль в путешествиях птиц. Однако «температурный компас» — очень ненадежный компас, и полагаться на него никак нельзя.

Температурные излучения распространяются по прямой линии, а поверхность Земли кривая. Не почувствует птица, находясь в районе Москвы, холоднее или теплее к югу. Да и далеко не всегда весной теплее к югу и холоднее к северу. Это только в большом масштабе так. 

Птица, оказавшаяся весной чуть севернее большого озера, почувствует, что воздух здесь теплее, чем над озером, потому что над водной поверхностью температура обычно ниже, чем над сушей.

Глаза глазами, однако…

— Конечно, в своих миграциях птицы больше полагаются на глаза, — говорят сторонники визуальной ориентации. — Сокол, например, способен обнаруживать малую гусеницу на расстоянии в двести метров. А про орлов и говорить нечего. Люди недаром придумали выражение «орлиный взор». И у птиц глаза расположены по обе стороны головы тоже не случайно. У человека зрение охватывает немногим больше ста шестидесяти градусов, а у птицы все триста! Вот она и видит, не поворачивая головы. Это для навигации.

Летят птицы по поднебесью да посматривают вниз. А внизу проходят непрерывной чередой села, реки, озера, леса, города, — один  ориентир лучше другого! Хорошо птице!

Однако не всегда хорошо. Летят наши друзья журки, поглядывают на разные ориентиры, курлычут о том о сем…

Но вот разноцветная земля кончилась, и потянулась облачная пелена — такая мрачная, если смотреть на нее снизу, и такая белоснежная, радостная при взгляде сверху. Исчезли за пеленой земные ориентиры. Приземляйтесь скорее, журки. Заблудитесь!

Но не появляется в курлыканье журавлей беспокойства. Они летят себе и летят в прежнем направлении.

Сторонники зрительной ориентации говорят:

— Что мы, люди, знаем о зрении птиц? У моего брата нормальное зрение, а у меня дальтонизм — я плохо различаю некоторые цвета. Я не могу представить, каким видит мир мой брат, а он не представляет, каким вижу я мир.

Мы, люди, не знаем, на что способны глаза птиц. Нельзя все измерять по своей человечьей мерке. Пчеле достаточно увидеть хотя бы маленький кусочек чистого неба, и она уже знает, где находится солнце. Не исключено, что птицы видят в инфракрасных лучах, а инфракрасные лучи, как говорят физики, пронизывают облака и туман. Птицам нетрудно следить за земными ориентирами и в непогоду.

А журки летят себе и летят…

Вот началось море, и не увидишь теперь земли ни в обычных, ни в инфракрасных лучах. И впереди не маячит земля. Поверните обратно, журки! Вы же не крачки, не утки, не лебеди. Вы сухопутные птицы, вы потонете!

Но не внемлют предостережению журавли. Не боятся они заблудиться, а уверенно следуют дальше.

Возникает ветер. Он норовит сбить с курса пернатых путников. Но птиц этим не очень запугаешь. Они мигом меняют курс и летят теперь под углом к прежнему направлению на цель, и угол этот — его называют углом упреждения — точно такой, каким он должен быть при данной скорости полета, при данном расстоянии до цели, направлении и силе ветра. Пловец, переплывая бурную реку, намечает на противоположнрм берегу, выше того места, где ему надо выбраться из воды, какой-нибудь заметный ориентир: высокое дерево, заводскую трубу или колокольню — и держит курс на него.

И горе пловцу, если падет туман и скроет от него этот ориентир — не сможет он тогда учесть этот угол, не доплывет до места.

А вот птицы могут.

Очень благодарны птицам были бы наши летчики, если бы те раскрыли свою навигационную тайну — умение, не видя ориентиров, определять направление сноса и находить нужный угол упреждения.

Сторонники зрительной ориентации настаивают:

— Так-то так… Но ведь птице стоит подняться выше — и кругозор ее вырастет во много раз. Находясь над Крымом на большой высоте, птица может увидеть берег Турции. Поднявшись над Италией — берег Африки. По ним можно определить и угол упреждения.

Однако тут слово берут перепела, чтобы высказать свое «но».

Перепела летят над самой поверхностью воды и никаких ориентиров, кроме катящихся волн и небесных светил, не видят. Волны же похожи друг на друга, и сегодня они катятся в одном направлении, а завтра в другом. Нельзя полагаться в странствиях на волны. Серьезные возражения и у золотистой ржанки.

Если бы среди пернатых путешественников устанавливались рекорды за «прицельную точность» полетов, то, конечно, одна из первых премий была бы присуждена золотистой ржанке. Ей бы можно было присудить и премию за опровержение всяких теорий птичьей навигации, и премию за количество вызовов, брошенных науке.

Ржанка не морская птица, сухопутная. Если сядет она на воду, перья ее пропитаются водой, и потонет она. Негде ржанке отдохнуть на всем пути — разве что на снастях какого-нибудь встречного корабля. Но корабли не так-то часто оказываются в нужный момент и в нужном месте, да и не станет уважающая себя перелетная птица без крайней необходимости прибегать к помощи человека — слишком уж он коварный друг.

На Аляске и у нас, в Восточной Сибири, живет эта скромная птичка. Гнездо свое она мостит среди карликовых деревьев и мшистых кочек. Осенью улетает на Гавайские острова.

Летит ржанка, ветры сбивают ее с пути, норовят закружить, пустить вспять. Туманы скрывают все вокруг, но ржанке все нипочем.

И хотя Гавайские острова выглядят на теле океана, как выглядели бы лягушачьи бородавки на теле кашалота, ржанки не пролетают мимо островов.

Ошибка в доли градуса занесла бы их на сотни километров и сторону, но они не делают этой ошибки. Ведь там смерть, в воде!

Чтобы увидеть Гавайские острова, скажем, от берегов Аляски, ржанке пришлось бы подняться на высоту какого-нибудь космического спутника, построенного руками человека,— дело, прямо скажем, для птицы недоступное.

Есть и еще одно «но»

Безусловно, зрительные компасы — самые надежные компасы. И острое зрение, и широкий кругозор даны птице не только для охоты, но и для нахождения пути. Однако по зрительным ориентирам можно находить дорогу, либо если помнишь, в каком порядке они идут друг за другом, либо если у тебя перед глазами карта.

Штурману о порядке ориентиров скажет карта-лоция. Ну, а птицам и другим мигрантам?

Сторонники зрительной ориентации говорят:

— У птиц прекрасная память. Первый раз дорогу показывают старики — опытные птицы. Молодежь запоминает при первом полете приметы пути, а на следующий раз уже может найти дорогу самостоятельно. Недаром во многих стаях есть и старые и молодые птицы — например, у аистов и журавлей.

Но тут в разговор вмешивается кукушка. У нее на этот счет свое мнение. Всем своим образом жизни она опровергает эту теорию: кукушки не вьют гнезд и заботы о потомстве препоручают другим птицам.

Выгонит кукушка-мама славку или зорянку, снесет в ее гнезде яичко — кстати, яйцо будет маленьким, таким же, как яйца зорянки или славки, и такой же окраски, это чтобы приемные родители не обнаружили обмана и не выкинули яйцо. И на этом кончаются заботы кукушек о продлении рода. Пусть приемные родители выкармливают подкидышей. У кукушки-папы есть заботы поважнее — попробуй прокукуй всем бездельникам, сколько им лет осталось жить! А кукушка-мама уже зарится на новое гнездо.

Приемные же родители старательно кормят кукушонка, хотя и удивляются: почему этот детеныш такой огромный и прожорливый? И им невдомек, что кукушонок не их сын, и что растет он что-то чересчур быстро, и что он выкинул всех неродных братиков и сестриц и теперь один пожирает их порции.