Даниил Гранин - Оборванный след

• Название: Оборванный след
• Автор: Даниил Гранин
• Жанр: Научная Фантастика

Учёный Сергей Погосов решил провести две недели отпуска на даче в пустынном осеннем посёлке на берегу моря. Нужно было отойти от повседневной суеты и попытаться в уютной тишине решить одну научную проблему, не дающую ему покоя.

Однажды в утренней пробежке по пляжу он заметил на песке цепочку следов женских туфель, которая внезапно обрывалась…

---

— Считается, что от этого я стану лучше?

— А от чего вы станете лучше?

— Вообще-то… от любви. — Ответ пришел неожиданно, и Погосов улыбнулся самому себе. — Впрочем, по моим возможностям я и так не плох.

Грег кивнул на экран.

— Нет, вы недовольны собой. Вам не нравились и ваша неадекватная реакция, и ваши сокровенные чувства.

Слова его несколько озадачили Погосова.

— Хотите, чтобы я себя невзлюбил? Вы расщепили меня надвое и думаете, что это для меня благо. Но, может, мне нравится тот, другой, тот сукин сын, что сидит во мне, откуда вам знать, каким я должен быть. Вы берете на себя роль Господа Бога. Не многовато ли? Опыты проводите над живыми людьми! Это ненормально, это вообще запрещено.

— Живыми? — переспросил Грег и уличающе рассмеялся, на каменном лице ничего не изменилось, смеялся он только голосом — сухое «ха-ха-ха!». Вдруг взгляд его стал пронзительно неприятным. — Господь Бог! Да что вы знаете о нем! Ваши представления о нем устарели, поэтому вы не можете судить о нашей работе.

Проект этот, по его словам, подвергался подобным нападкам, его чуть не загубили. Немало потрачено средств. Уже получены первые результаты. Человек открывается как архив Бога, как конспект Вселенной, ее история, неведомая науке. Великие физики прошлого века догадывались, чувствовали существование внелогической информации. Эйнштейн повторял, что не все может быть рационально обосновано, что разум в сокровенных своих глубинах недоступен человеку.

Голос Грега поднимался, угрожающе гремел:

— Недоступен! Осознайте!

Далее следовали не известные Погосовy имена, которые утверждали, что мир состоит не только из материи; во Вселенной находится нечто вне материи и ее законов, оно отепляет мир. И в тот же ряд он добавил Щипаньского с его стремлением обнаружить смысл человеческого существования в самом человеке, доказывал существование души, совести, предчувствий, всего того, что находится за горизонтом науки. Технология исказила человека, его надо лечить, спасать, даже насильно…

Было ощущение, что его речь направлена не к Погосову, скорее, к другому нелегкому оппоненту, вполне возможно, к Лере. Подперев рукой подбородок, несогласно хмурясь и в каком-то месте решительно остановив Грега, она перевела рассказ на их опыты с другими виртуальными дублерами. Для них создают кризисные ситуации, так чтобы «белковый оригинал» все видел и переживал: допустим, устраивают ему автомобильную аварию или обстановку измены, успеха, выигрыша. Эффект подлинности охватывал человека при виртуальных пожарах, когда вокруг рушатся здания, а то еще при воздушной катастрофе. Что происходит с субъектом в «электронном» исполнении, в чем разница между тем, как ведет себя человек и его внутреннее существо, то есть душа…

— Своя душа тоже потемки. Проект, связанный с вами, куда тоньше и мягче. Полученные данные нужны и для решения проблемы дарования. Человек, как правило, не в состоянии определить свой дар. К чему он способен, кто в нем скрывается — менеджер, повар, священник, учитель, — во взгляде Леры что-то блеснуло, — или любовник… Вы только вообразите, что будет, если каждый человек сумеет определить свой талант, каждый будет знать, что в нем скрыто!

Погосов невольно залюбовался ею, не хотелось спорить с нею, с ее уверенностью, что людям так нужно знать свою предназначенность, со всеми их покушениями на будущность.

Лицо его расплавилось от тихой улыбки, он никак не мог справиться с ней, до чего же хороша была Лера в эти минуты.

— …поэтому стоит ли так держаться за неизвестность? Вы уверены, что непредсказуемость жизни есть ее поэзия? Признайтесь: поэзии в этой жизни осталось совсем немного. Существование ваше расписано от начала и до конца, случайностей все меньше. Вы сами их избегаете. Вспомните, как вы уклонялись там, на пляже, отправиться к нам. Отсюда следует, что вы избегаете мистики, магии, а уж чуда тем более.

Чудо — он не употреблял этого слова, могло ли быть так, что вот оно, то самое чудо пожаловало, а он не признал, спорил, все хотел уличить и Грега, да и Лepу?

Почему они выбрали именно его? С какой стати? Ах, да, ученик Щипаньского, ну и что с того, у Щипаньского есть и другие ученики.

Подозрительность не давала ему покоя. Формально они ссылались на последние работы мэтра, о которых Погосов должен был знать.

Сооружение Вселенной, Дизайнер, совесть, смысл жизни — вся эта метафизика никогда не интересовала Погосова.

Грег вздохнул над погосовской самоуверенностью.

— Вы столько могли узнать, как же вы не оценили последних работ вашего учителя?

— Любая жизнь — это цепь упущений, — примиряюще сказала Лера. — Может, вы знаете, почему он свернул от физики?

Погосов подумал.

— Может, его вывихнула смерть жены.

— Между тем, пользуясь его подходами, мы установили некоторые параметры души. Звучит для вас невероятно? — Грег смотрел испытующе, словно проверял Погосова.

— Умерла жена, — задумчиво сказала Лера.

Грег поднял палец, как антенну.

— Душа есть некая точка, место пересечения двух состояний. Точка как бесконечно малое или точка, из которой появилась Вселенная, а? Обнаружено в нашей Вселенной нечто вне материи, вне ее Законов, то, что, по Щипаньскому, одушевляет мир и позволяет искать смысл в его и нашем существовании. Смысл этот имеет историю, как и совесть, она тоже исторический продукт, так же как сны или любовь. Перед человеком открываются новые подходы к пониманию смысла его появления…

Лера пожала плечами.

— Зачем все же понадобилась совесть, она продукт эволюции или же изначально задана человеку? А на клеточном уровне? Что, у клетки уже есть душа?

Они перешли на профессиональный язык, малопонятный Погосову. Единственно, что он ощущал за всем этим, — толщу времени, что отделяла его от этих двоих.

Он вздохнул.

— Послушайте, коллеги, нет ли у вас чего-нибудь выпить?

— Хотите кофе? — спросила Лера.

Погосов хмыкнул.

— Да мне не пить, мне выпить. Вы-пить! Водки, коньяка… — Он щелкнул себя по горлу.

Ничего такого у них не оказалось, ничего спиртного, представляете, что это за лаборатория. Параметры души выясняют, а то, что у Погосова душа горит, это им параллельно. Душеведы!

— Хотите добраться до смысла жизни исключительно в трезвом виде? Пустое дело, без полбанки вам, ребята, не продвинуться.

Было приятно высмеять их высокоумные речи. Он и раньше с подозрением воспринимал отвлеченные разговоры такого рода. Все это походило на безответственный треп. Спрашивается, что в результате люди получили от разных философских школ, учений? Тысячи лет выступают, объясняют, а где результат — софисты, схоласты, платоники, перипатетики, синергетики, экзистенциалисты, нет им конца.

— Ну хорошо, допустим, открыли вы смысл жизни. И что вы будете с ним делать? Думаете, от вашего подарка все возликуют? А на фиг он нужен, как жили, так и будут; и пить будем, и гулять будем, и блудить, и хапать, и подсиживать, и воевать. Знаете такую нашу песню: «Я люблю тебя, жизнь, но не знаю, что это такое». Так вот — мы от незнания не откажемся. Ни за что! Незнание, оно оправдывает и слабых, и неудачников. Незнание — это романтика, это защита, последняя надежда находится там, в незнании.

Для них это наверняка было типичным старомодным высокомерием физиков, их пренебрежением к иным областям познания. Времена Погосова не имели божественной цели, мир не знал, куда двигаться, как справиться с океаном информации, где затерялось его независимое «я».

Что касается экземпляра в лице Сергея Погосова, то, судя по полученным данным, втайне он мечтает во что бы то ни стало выделиться, преуспеть, ему не терпится ухватить свою звезду. Ничего в этом плохого нет, утешали они в оба голоса, и, естественно, они хотели предложить ему выгодную сделку. Он получит сведения не только о себе, но и о коллегах, кому из них что предстоит, кого изберут, кто когда уйдет из жизни. Такие сведения неоценимы, вообразите, кто владеет такой информацией, имеет большую власть!

Предсказатели, оракулы! Можно никого и ничего не бояться, жизненные страхи станут минимальны. Чего бояться?.. Он, Погосов будет первым, кому дано согласовать Провидение со свободой своей воли.

— Может быть, может быть, — рассеянно отзывался Погосов.

Слова Грега о власти погрузили его в раздумье. В конце концов, почему бы не повернуть свою жизнь и не попробовать. Не понравится, можно вернуться…

— Вы должны отчетливо представлять, на что вы идете, — сказала Лера.

— Что вы имеете в виду?

— Такие знания дают власть, но и погружают в печаль, помните, в Библии сказано: кто умножает знания, умножает скорбь?

— За все надо платить, — жестко сказал Грег. Он явно был недоволен ее вмешательством. — Дата действительно ничего не значит. По моим показателям мне осталось жить три года, не более. — Грег наклонял голову вправо, влево, он смотрел на Погосова, как в зеркало. — И что? Видите, ни тоски, ни паники. Наоборот, живу интенсивнее, и каждый мой час засверкал. Я избавился от всех сомнений. Никогда бы не достиг таких успехов, если бы не знал своего срока. Приговор помог мне осознать свой талант и свою свободу. Знать свой срок это не беда, а благо!